Возвращение танцмейстера - Манкелль Хеннинг (читать книги онлайн бесплатно серию книг txt) 📗
– Но ведь Эльза Берггрен позвонила вечером, а не днем?
– Есть еще один номер, для экстренных случаев. Многие в городе его знают, – сказал Эрик Юханссон.
– В городе?
– Я называю Свег городом. Он тогда кажется больше.
Зазвонил телефон. Стефан посмотрел на маску. Интересно, что за новости хочет сообщить ему Юханссон. Пока, насколько он понял, разговор шел о брошенной кем-то на дороге шине от трактора. Эрик Юханссон, по-видимому, обладал большим запасом терпения. Наконец он положил трубку.
– Эльза Берггрен звонила утром, – сказал он. – Я пытался найти тебя в гостинице.
– И что она хотела?
– Пригласить тебя на кофе.
– Странно.
– А то, что ты наблюдаешь за ее домом, не странно?
Эрик Юханссон поднялся со стула.
– Она сейчас дома, – сказал он. – Езжай прямо туда – потом ей надо куда-то уходить. А потом приезжай – расскажешь, что интересного она поведала. Но только до обеда – потом мне надо в Фюнесдален. У меня там есть дело, но главное, мы с приятелями играем там в покер.
Эрик Юханссон пошел пить свой кофе. Стефан опять остановился около медведя.
Потом он поехал в Ульвчеллу и поставил машину у белого дома. Разворачиваясь, он краем глаза заметил Бьорна Вигрена – тот стоял на улице в надежде залучить кого-нибудь попить с ним кофе.
Он не успел позвонить, как она уже открыла дверь. Стефан точно не знал, что он ожидал увидеть – но как бы то ни было, стоявшая перед ним хорошо одетая пожилая дама никак не соответствовала его ожиданиям. У нее были длинные черные волосы – крашеные, как он заметил – и сильно накрашенные глаза.
– Я решила, что лучше вам зайти, чем торчать под окнами, – сказала она.
Стефан вошел в прихожую. Он уже достиг большего успеха, чем Бьорн Вигрен за сорок лет. Она проводила его в гостиную. Окна выходили на задний двор и в сад. Вдали виднелись верхушки леса.
Обстановка была очень дорогой. В отличие от дома Бьорна Вигрена, грудастых цыганок здесь не было – на стенах висели написанные маслом картины, и Стефан подумал, что у нее хороший вкус. Она извинилась и исчезла в кухне. Он расположился на диване.
Потом резко поднялся. На книжной полке стояло несколько фотографий в рамках. Одна из них запечатлела двух девочек на садовой скамейке. Снимок был сделан явно несколько десятков лет тому назад. На заднем плане стоял дом, а перед домом был щит с надписью. Стефан попытался различить, что там написано. Прочитать ему не удалось – слишком размытой была надпись, понятно только, что не по-шведски. Звякнул поднос, и Стефан проворно сел на место. Эльза быстро накрыла стол.
– Стоит чужой человек и глазеет на мой дом, – сказала она. – Конечно, я удивилась. И даже испугалась. После смерти Герберта трудно сохранять равновесие.
– Я могу объяснить, почему я там стоял, – сказал он. – Мы много лет работали с Гербертом. Я тоже полицейский.
– Эрик говорил.
– Я на больничном, и у меня есть свободное время. Приехал сюда и по чистой случайности разговорился с Хансом Марклундом, маклером в Крукуме. Он и рассказал, что это вы покупали дом для Герберта.
– Он меня попросил. Позвонил перед тем, как уйти на пенсию, и просил помочь.
– Так вы были знакомы?
Она холодно посмотрела на него:
– А иначе с какой стати он бы меня тогда просил?
– Я пытаюсь понять, кем он был. Я вдруг осознал, что совершенно не знал человека, с которым работал.
– В каком смысле?
– Во многих смыслах.
Она поднялась и поправила штору на окне.
– Я была хорошо знакома с его первой женой, – сказала она. – Мы учились вместе. Через нее я и познакомилась с Гербертом. Это было, когда он еще жил в Стокгольме. Когда они разошлись, я потеряла с ней контакт. Но не с Гербертом.
Она вновь села на стул.
– Как видите, ничего загадочного. А теперь он погиб, и я его оплакиваю.
– А вы знаете, что здесь его дочь – Вероника?
Она покачала головой:
– Не знала. Но я не рассчитываю, что она ко мне зайдет. Я хорошо знала Герберта, но не его детей.
– Он переехал сюда из-за вас?
Она подняла бровь:
– Мне кажется, это касается только его и меня. Теперь, правда, только меня.
– Конечно, – сказал Стефан.
Он допил кофе. Он почему-то чувствовал, что Эльза Берггрен что-то скрывает. История о первой жене была вполне правдоподобной, но он чувствовал, что что-то тут не так. И это ему предстояло выяснить.
Он отодвинул синюю с золотым кантом чашку.
– Как вы думаете, кто мог его убить?
– Даже не представляю. А как по-вашему?
Стефан покачал головой.
– Пожилой человек, хотел только одного – пожить в покое. Кому он мог помешать?
Стефан посмотрел на свои руки.
– Кому-то помешал, – сказал он осторожно.
У него оставался только один вопрос.
– Мне кажется странным, что вы не разговаривали с полицией в Эстерсунде. С ребятами, что ведут следствие.
– Я жду, что они сами поинтересуются.
Внезапно смутное ощущение превратилось в убежденность: сидящая перед ним женщина чего-то недоговаривает. Он не знал, откуда взялась эта убежденность, и не смог бы объяснить, что именно его насторожило.
– Я все время думаю: почему Герберт Молин переехал сюда? Почему ему так захотелось одиночества?
– Тут совсем не так одиноко. Если человек захочет, он найдет, чем заняться. Сегодня я, например, иду в церковь на концерт. Приехал органист из Сундсваля.
– Эрик сказал, вы руководите танцевальной школой.
– Дети должны уметь танцевать. И поскольку этим некому заняться, я и учу их. Не знаю только, надолго ли меня хватит.
Стефан решил не задавать вопросов о танцевальных пристрастиях Герберта Молина. Он вообще не знал, о чем еще спросить. Пусть Джузеппе спрашивает. Это его работа.
Где-то зазвонил телефон. Она извинилась и вышла. Стефан быстро поднялся, секунду повыбирал между окном и балконной дверью, подошел к окну и открыл шпингалеты. Открыл окно, снова закрыл и сел на место. Она вернулась через пару минут.
– Не буду больше беспокоить, – сказал Стефан. – Спасибо за чудесный кофе. Не часто сейчас удается выпить по-настоящему крепкий кофе.
– А с какой стати все должно быть слабым? – ответила она. – В наше время все слабое. И кофе, и люди.
Пока Стефан надевал оставленную в прихожей куртку, он осмотрелся – нет ли в доме сигнализации. Как будто бы нет.
Он поехал в гостиницу, обдумывая последнее высказывание Эльзы Берггрен – о слабом кофе и слабых людях.
Настроение у девушки за стойкой заметно улучшилось. За ее спиной на доске объявлений висела желтая афишка, извещающая о вечернем органном концерте в церкви. Концерт начинался в полвосьмого. В программе был только Иоганн Себастьян Бах.
В начале восьмого Стефан подошел к церкви и стал в стороне, выжидая. Из церкви доносились звуки органа – приезжий музыкант репетировал. В двадцать пять минут восьмого появилась Эльза Берггрен. Он отступил в сторону. Она прошла мимо него и скрылась в церкви.
Он почти бегом вернулся в гостиницу и сел в машину. Переехав мост, он оставил ее на пустыре у опоры. Задами подошел к дому Эльзы Берггрен. Концерт, как он рассчитывал, продлится не меньше часа. Он посмотрел на часы. Без девятнадцати восемь. К задней стороне дома вела узкая тропинка. Фонарика у него не было, поэтому он шел очень осторожно. Комната, где они днем пили кофе, была освещена. Подойдя к забору, он остановился и прислушался. Потом перепрыгнул забор и, пригибаясь, побежал к дому. Он встал на цыпочки и дернул створку окна – нет, Эльза не обнаружила открытые шпингалеты. Он открыл створки, подтянулся и осторожно, чтобы не свалить цветочную вазу на подоконнике, залез в комнату.
Он проник в дом Эльзы точно тем же способом, подумал он, как пару дней назад в дом Герберта Молина.
Он вытер подошвы носовым платком. Было без четверти восемь. Он огляделся. Он сам не знал, что он ищет. Может быть, каких-то доказательств, что был прав, подозревая Эльзу во лжи. Из опыта он знал, что предметы иногда изобличают ложь лучше, чем слова. Он вышел из гостиной, заглянул в кухню и попал в комнату, служившую, по-видимому, кабинетом. Здесь и надо искать, подумал он. Но сначала он должен осмотреть верхний этаж. Он взбежал по лестнице. Там была комната для гостей. Миновав ее, он зашел в спальню Эльзы Берггрен. Здесь стояла широкая двуспальная кровать. На полу ковер. Заглянул в ванную – на полке перед зеркалом ровными рядами стояли баночки и флаконы.
