Клуб ангелов - Вериссимо Луис Фернандо (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗
— Вы похожи на апостолов, говорящих о Христе! — возразила в конце концов последняя жена Педро. — Перестаньте про этого Рамоса!
В тот же самый день, после того как Ливия ушла, взяв с меня клятву бросить ужины, пройти психологическое лечение и начать есть под ее руководством клетчатку, много клетчатки, ко мне пришел Чиаго. Или это случилось в другой день? Нет, в тот же самый. Я пишу не очень точно, поскольку пью вино без остановки вот уже несколько часов. Я не помню деталей, но все случилось именно так, более или менее так, клянусь. Чиаго пришел ко мне и рассказал, что после ужина Педро он проследил за Лусидио до его дома. Тайно, конечно. Мы ведь не хотим совершить ничего такого, что напугает нашего гениального повара: ни предположить, что он имеет отношение к смертям, ни демонстрировать интереса к его жизни за границами дозволенного им формально.
— Знаешь, где живет Лусидио?
— Где?
— У Рамоса.
— Как это у Рамоса?
— Тот же дом, та же квартира. Я видел его имя на двери.
Чиаго — давний читатель полицейских романов — решил расследовать смерть наших друзей. Я не удивился, что он уже так много знает (знал ли я, например, что у Жуана был рак, о чем не ведала даже его семья?), потому что Чиаго отличался одержимостью. Он был самым одержимым из нас. Он был не просто одержим шоколадом. Он знал все о шоколаде: его историю, состав, возможные химические объяснения собственной от него зависимости. Чиаго принадлежал к международному обществу шоколадоголиков, которые обменивались информацией о своей общей страсти. В одной из наших поездок по Европе он бросил нас, чтобы познакомиться с одним из своих корреспондентов в Брюсселе, и вернулся очарованный. Чиаго был приглашен переночевать у этого человека, и что же он увидел? Не только возле кровати стояло нечто вроде сундука, наполненного шоколадом, но и сам сундук был сделан из шоколада, на случай если вдруг обнаружится нехватка в запасах, а гость проснется посреди ночи, чувствуя необходимость поесть этот несравненный сладкий деликатес.
Частью нашего фольклора была история, когда Милена, ответственная за наше сексуальное просвещение, предложила отдаться Чиаго за шоколадку, но Чиаго предпочел остаться при девственности и при шоколадке. Через несколько лет он пожертвовал крупным архитектурным контрактом, чтобы попасть на шоколадный фестиваль в Швейцарии, и после этого никогда уже не смог реабилитироваться как архитектор.
Он был одержим во всем. Например, в его квартире имелась комната только для детективов, заполнявших полки по четырем стенам и уложенных в стопы на полу и на столах. Однажды Рамос сказал: «Человек — единственное животное, которое всегда хочет больше, чем ему нужно. Человек есть человек, потому что хочет большего».
Шоколадный Кид хотел всего и желал все знать. Его любопытство тоже было ненасытным. Он рассказал мне, что расследовал историю ядовитой рыбы. Действительно, в Японии есть город под названием Кусимото и рыба под названием фугу, которая убивает, если ее приготовить неправильно, но секретного общества дегустаторов фугу не существует или оно действительно очень секретное. Чиаго не нашел никакой закатанной в пленку чешуи ни в одном из магазинов японских товаров, но описал ее, и ему сказали, что, возможно, это рыба-гермафродит, популярная среди гомосексуалистов. Что-то вроде семени какао, которое Чиаго носит на брелке, как все шоколадные маньяки.
— Это, — предупредил Чиаго, — если японец из магазина не наврал.
Шоколадный Кид и я отправились к дому, где жил Лусидио. Он находился недалеко от моего, и мы пошли пешком. Темнело. Было холодно. Только подстрекаемое Кидом любопытство могло вытащить меня из моего беличьего убежища, откуда в последнее время я выходил лишь купить вина в торговом центре или на похороны месяца.
Мы обнаружили имя Лусидио под табличкой с номером 617 — номером квартиры, принадлежавшей Рамосу. Швейцар посмотрел на нас с подозрением, в основном из-за моих сандалий и носков, но сдался обаятельному напору Кида и разговорился.
Он подтвердил, что молодой человек из 617-й квартиры поселился здесь недавно. Около года назад. Похоже, получил квартиру в наследство от сеньора Рамоса. До этого он вроде жил в Париже. Я описал Самуэла, что просто сделать — нужно всего лишь описать череп, и спросил у швейцара, не видел ли он его входившим и выходившим из здания.
Он заулыбался:
— Сеньор Самуэл? Знаю. Он часто сюда приходил. Но во времена сеньора Рамоса, а не сейчас. А сеньор Лусидио — очень сдержанный человек, очень воспитанный и очень замкнутый. Мало выходил и никого не принимал. Нет, нет, похоже, у него нет семьи. Он должен быть у себя в этот момент. Вы хотите, чтобы я его предупредил?
— Нет, спасибо.
Мы попросили его не говорить Лусидио о нашем визите. И ушли. Меньше всего хотелось, чтобы Лусидио подумал, будто мы вмешиваемся в его жизнь.
Звонок от Мары через несколько дней был для меня неожиданностью. Тише, сердце. Она волновалась за Педро. Он ей позвонил первый раз за много лет. Хотел организовать свои похороны и думал, что она может ему помочь.
— Организовать похороны?
— Он говорит, что это привилегия. Знать день и форму своей смерти и иметь возможность организовать финал, придать смысл своей жизни. Хочет все подготовить. И чтобы я ему помогла с похоронами. Педро сказал, что только я помню некоторые детали его жизни, о которых даже он забыл. Он сумасшедший. Желает вызвать на похороны скрипачей, игравших у нашего столика в Париже во время медового месяца больше двадцати лет назад. Они и тогда были старички, наверное, уже все умерли. Это безумие. Во что вы влипли, Даниэл?
— Дона Нина знает об этом?
— Дона Нина выпала из эфира много лет назад. Она проводит целые дни в чистке и дезинфекции туалетов у Педро в доме. Теперь она ищет флейту.
— Какую флейту?
— Флейту, на которой Педро играл, когда был маленьким. Он не смог ее найти, и дона Нина переворачивает дом в поисках флейты, даже не зная, зачем она ему. Пользуется моментом, чтобы вычистить и продезинфицировать все на своем пути.
— А зачем ему флейта?
