Могила на взморье (ЛП) - Берг Эрик (читать бесплатно книги без сокращений .txt) 📗
Если речь шла об убийстве, то возникал простой вопрос, состоящий из пяти частей: Когда, кто, где, как и почему был убит Юлиан. «Когда» уже было известно. Родители Юлиана заявили о его пропаже первого сентября тысяча девятьсот девяностого года, а видели его в последний раз в послеобеденное время тридцать первого августа. Значит вечером либо ночью того дня произошло что-то ужасное. «Где» и «как» это произошло было трудно выяснить по прошествии стольких лет. Поэтому этими двумя пунктами нужно было заняться в конце расследования. Поиски мотива наоборот обещали быть более успешными, потому что за мотивами скрывались истории, а у историй не было срока годности, их рассказывали и годы спустя. Мотивы и стоящие за ними истории были как фары, отбрасывающие свет на людей. С этого Сабина и должна была начинать.
Теоретически вечером тридцать первого августа тысяча девятьсот девяностого года Юлиана мог убить совершенно посторонний человек. Но как тогда объяснить отсутствие паспорта и рюкзака с одеждой? Может он договорился с кем-то о месте встречи и там был убит? В этом не было на данный момент никакого смысла. Или он даже знал своего убийцу?
Сабина вспомнила фразу, которую много лет назад обронил ее коллега по отделу убийств, когда они сидели в столовой:
— Если ищешь убийцу, начинай с друзей жертвы.
Удивительный, интересный и заставляющий задуматься тезис.
Раньше Сабина никогда особо не интересовалась кем-то из компании Леи, но так как они все бывали у них дома, она автоматически составила портрет каждого из них.
Друзья сестры предстали перед ее мысленным взором. Майк, самый старший, но смог бы быть главарем, даже если бы был самым младшим. В восемь лет отец впервые взял его с собой на рыбалку, после чего он повсюду с гордостью рассказывал всем, что уже работает. Был о себе высокого мнения, а что думали о нем другие, его не интересовало, до тех пор, пока они его уважали.
О сыне рыбака Харри Сабина думала тогда, что он пойдет по стопам отца. Он был скорее интровертом, немногословным и нетребовательным, но его дружба с Майком затмевала все это. В какой-то степени Харри добавил ему силы и уверенности в себе. В присутствии Майка Харри становился разговорчивым, уверенным и иногда даже надменным. Однако Сабина видела, как он ведет себя дома, где жил за счет своей сестры, младше его на год.
Сила Маргрете с самого начала нравилась Сабине. Девочка не позволяла парням обижать себя. Из всех девочек кальтенхузеновской компании Сабине нравилась только Маргрете. Жаклин слишком походила на куклу, своего рода стюардесса внутренних авиалиний или Штеффи — Барби из восточной Германии. А Леа — это вообще была другая история. Из парней ей больше всех нравились Юлиан и Пьер, хотя она не могла объяснить себе, почему ей нравился именно Пьер. Он был абсолютной противоположностью Маргрете, изворотливый и покорный как дурачок, все прощал и подчинялся всему и всем. Она ни разу не видела, чтобы он чему-то воспротивился. Несмотря на это Сабина не могла избавиться от ощущения, что он был себе на уме и мог проявить грубость, хотя ей так никогда и не удалось подкрепить это ощущение конкретными доказательствами.
Насколько Сабине было известно, никто из шестерых не был в ссоре с Юлианом. Он был человеком, нуждающимся в гармонии, всегда избегал каких либо ссор. Но в отличие от Пьера в Юлиане было что-то, что трудно было описать словами... внутренняя прочность и искренность. У него были свои принципы. Однажды Леа с гордостью рассказывала об этом за завтраком. Майк потребовал, чтобы Юлиан написал гимн для их компании, но то, что получилось, показалось Майку слишком мягким и чувственным. И, тем не менее, Юлиан наотрез отказался написать другую музыку. Итак, с ним вполне возможно было вступить в конфликт, если его убеждения сталкивались с мнениями других.
Целью Сабины являлся небольшой причал, где стояли весельные лодки, куда могли положить тело Юлиана в ночь его исчезновения. Какие тропинки вели туда и обратно?
Море было недалеко. Но сначала Сабине нужно было пересечь буковый лесок, который она не помнила, хотя он был виден с Кальтенхузена. Он возвышался среди полей, лугов и зарослей камыша вокруг побережья. Войдя в лес, Сабина ощутила, что температура упала на несколько градусов, а туман между деревьями осложнял видимость. Как убывающая волна, резкий порыв ветра сдул шуршащую листву, после чего наступила тишина. Как раз в этот момент из тумана появилось высокое строение.
Теперь она поняла, где находилась. Тогда руины монастыря были окружены лишь несколькими молодыми деревцами, доходившими до плеча, а сейчас они достигли впечатляющих размеров и полностью скрывали стены. За те двадцать пять лет, что Сабина прожила в Кальтенхузене, она всего раз шесть была на месте руин и то лишь для того, чтобы забраться на стены и балансировать на них. Но самое большое впечатление оставили не руины, а крапива и ссадины. Одно то, что Лея и компания играли там каждый день, удерживало Сабину от частых посещений этого места.
Она мельком оглядела территорию. От крапивы не осталось и следа, а вместо нее простирался ковер из скошенной травы и клевера с вкраплениями одуванчиков, то здесь, то там виднелся ухоженный розовый куст, флоксы, рододендрон. Все выглядело так, будто за этим местом ухаживало садово-парковое хозяйство.
— Четыре так называемых д-двора, которые когда-то были к-комнатами,— услышала она голос, прежде чем из-за стены вышел какой-то мужчина. — Самая высокая, с-сохранившаяся стена достигает пять метров двадцать два сантиметра в высоту. Девять стрельчатых окон полностью сохранили свою ф-форму, два ч-частично. Это т-трапезная, там спальня, а вот т-там капитул, зал собрания. Построен в начале шестнадцатого века цистерцианцами, но так и не з-закончен. По ним прокатилась волна р-реформации.
Незнакомец, невзначай ставший гидом Сабины, был худым, неряшливо одетым человеком с длинными, растрепанными волосами. Создалось даже впечатление, что он живет в развалинах. Он стоял перед Сабиной, втянув и опустив плечи, и переминался с ноги на ногу, нервно затягиваясь сигаретой. Жалкое зрелище. Однако в его колючем взгляде читалось беспокойство, азарт и страсть. Именно глаза делали этого человека живым и интересным.
— Сабина Малер, верно? — спросил он.
Она помедлила.
— Да. Откуда...?
— Я случайно у-увидел тебя возле дома родителей и сразу узнал. П-продажа удалась?
— К сожалению, нет.
— А что с участком, на котором мы стоим? Х-хочешь его тоже п-продать? Или ты з-забыла, что он п-принадлежит твоей семье?
Сабина и вправду забыла. Для нее это был просто луг с парочкой деревьев и заросшими мхом стенами.
— Харри? — спросила она.
Сабина быстро перечислила в уме все возможности. Судя по свету волос и росту, это не Майк и не Пьер. Странным образом этот приблизительно сорокалетний мужчина больше всего был похож на Юлиана, у которого тоже были светлые, довольно длинные волосы и высокий рост. В памяти Сабины Харри выглядел по-другому, намного крепче и плотнее. Значит он определенно похудел. Его выдали лишь обгрызанные ногти и то, как он затягивался сигаретой. Только сейчас она вспомнила, что он и раньше заикался, но не так сильно как сейчас.
Он сосредоточился и продолжил экскурсию, чуть ли не ударившись в философию.
— Монастырь издавна превратился в руины, покинутый создателями, он начал приходить в упадок уже в момент создания. Он никогда не исполнил свое религиозное предназначение. Ну, может быть в более глубоком смысле, как никак, а пятьсот лет спустя он стал для нас местом собраний.
Харри взглядом обвел стены и цветущие кустарники.
— Здесь никто никогда не жил. Но тогда мы были д-детьми и не знали об этом. Я помню, как мы боялись, что здесь могут водиться п-призраки умерших монахов. Маргрете тоже было не по себе. Приходя сюда, мы всегда д-держались вместе как овцы. В принципе мы знали, что нет н-никаких призраков, но туман, т-темнота и ш-шелестение часто заставляли нас сомневаться. Майк и я даже ходили в туалет вместе, потому что боялись...
