Святая кровь - Крышан Александр (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗

Много времени проведя в генетических лабораториях, раввин был уверен, что аппаратура генетиков слишком сложна, чтобы ее можно было перебросить в Ватикан. Скорее всего, образчик отправляли куда-то за границу на анализ. Будет на то Божья воля — в лэптопе генетика найдется запись и об этом.

— В общем, я прошу вас проштудировать каждый файл на предмет обнаружения любой информации, имеющей отношение к генетическим исследованиям.

Зив несколько опешила от его просьбы.

— Вообще-то я не специалист…

— От вас и не требуется быть генетиком.

«От вас не требуется быть доктором Шарлоттой Хеннеси», — с горечью подумал он.

Это имя его агент нашел на визитке и автомобильных правах американки. Данные поиска «паспортной активности» непременно укажут, что в июне она была в Риме. Хотя это не казалось таким уж необходимым, раввин решил дать команду своему человеку в иммиграционной службе навести справки.

Извиняющимся взглядом посмотрев на Зив, Коэн понял, что ему следует получше подготовиться к этому заданию.

— Просто дайте мне список всех файлов. Я выберу те, которые вам надо будет проштудировать.

— Хорошо.

Стремительные пальцы вновь вспорхнули над клавиатурой. Зив отсортировала информацию, убрав с экрана ненужную.

В поисках по восстановлению чистоты священной родословной своей семьи Аарон Коэн сделался экспертом в исследованиях генома человека, особенно его заинтересовало направление, основоположником которого в 1997 году стал израильский профессор Карл Скореки. Этот ученый отследил уникальные гены-маркеры в патрилинейных Y-хромосомах [50]ашкеназов и сефардов, [51]претендующих на принадлежность к кохеним, [52]более трех тысяч лет ведущих свой род прямиком от Аарона и Моисея. Коэны. Из семи миллионов мужчин-евреев в мире менее пяти процентов несут в себе уникальные гены-маркеры, унаследованные от брата Моисея Аарона. И поскольку мутации были сохранены исключительно в мужской Y-хромосоме, эндогамные браки, ставшие следствием межконтинентальной диаспоры, практически не имели никакого эффекта.

Неудивительно, что обширная база данных исследования свидетельствовала о том, что его, Коэна, «кохенский» модальный гаплотип на сегодняшний день оставался самым чистым, в точности как обещал его дед, — теперь это доказано геномным анализом. Проблема с его собственной ДНК состояла в том, что бесчисленные мутации, или полиморфизмы, разрушили первозданное Божье совершенство. Генетические искажения передавались из поколений в поколения. Вне сомнений, это было свидетельством пренебрежения Господа.

Редакция списка заняла почти пятнадцать минут.

— Ну вот, получилось, — наконец сказала Зив. — Похоже, нужной информации там не так уж и много. Получите, пожалуйста.

Она щелкнула мышкой, принтер ожил и выплюнул семистраничную директорию файлов, отсортированных в алфавитном порядке и сгруппированных по типам. Собрав листы, Зив передала их раввину.

— Когда захотите что-то просмотреть, дайте знать, хорошо?

23

На откинутом до упора пассажирском сиденье лендровера Жюли мгновенно уснула, сложив на груди руки, и громко захрапела.

Утреннее солнце поднималось над Иерусалимом, когда Амит рукой со сбитыми костяшками пальцев включил передачу, тронув машину с места. В глазах его все плыло, он смертельно устал. Спина ныла от ударов камней, ощущения напомнили ему боль, которую он испытал от попадания автоматной очереди в его кевларовый жилет в Газе. Тогда обошлось без переломов, но ушибы были серьезные. Попытайся он сейчас заснуть — не смог бы, во всяком случае, без того, что могло бы унять боль или… растущую паранойю.

«Сейчас, — думал он, — самое лучшее для нас — продолжать движение. Назовем это интуицией».

Плоский черный пистолет «Иерихон 941F», который он отобрал у бандита, покоился у него на бедре, а две запасные обоймы тяжело оттягивали глубокий накладной карман просторных штанов.

Когда лендровер дернулся вперед, Жюли пошевелилась, и ее перевязанное колено уткнулось в «торпеду», заставив женщину вздрогнуть от боли. Амит опустил глаза проверить, остановилась ли кровь. Он профессионально обработал рану йодом из аптечки автомобиля. Порезы под второй плотной марлевой повязкой были глубокими, но не настолько, чтобы требовалось наложение швов. Так что минувшая ночь могла закончиться куда страшнее.

Он проверил в зеркалах, нет ли за ними какой подозрительной машины.

Несколько часов назад, когда Жюли первый раз заметила Амита из своего укрытия в развалинах ессейского скриптория близ кумранского туристического центра, [53]она выбежала ему навстречу и крепко обняла.

«Господи, да что же там такое стряслось?!» — плакала она, сжимая археолога так, что у него трещали ребра.

Однако эти ощущения радовали его: Амит чувствовал себя героем.

До сих пор он все никак не мог найти ответа на вопрос Жюли.

Зачем их пытался убить профессиональный киллер? Была ли обнаруженная им в Кумране находка настолько шокирующей, что потребовалось ее полное уничтожение? Бессмыслица какая-то. Конечно, настенный рисунок крайне неординарен, а уникальные камеры будили в умах всевозможные фантазии. А иероглиф? Что ж, знак Гелиополиса мог что-нибудь да значить.

Теперь к вопросу о тактике. Нападавший явился с оружием в руках именно тогда, когда они с Жюли находились внутри, на первый взгляд в западне. Стычка, следовательно, не была случайным совпадением. Интересно, размышлял Амит, как долго этот парень выжидал? Ведь прошлым вечером на парковке не было ни одной машины. Каков был его план?

«Сосуд».

Слава богу, сосуд был далеко отсюда, заперт в безопасном месте в Музее Рокфеллера. Сосуд и свитки.

«Свитки?»

Мозг Амита напряженно работал. Может, его дорогой друг Йозеф Даян в состоянии хотя бы частично прояснить ситуацию. Он наверняка уже закончил перевод. Это человек-машина. ИУД никогда не отпустит его с занимаемой должности. С годами венгр делался только мудрее. И годы же укрепляли доверие между Амитом и стариком.

— Доброе утро.

Жюли. Он даже не заметил, когда спутница перестала храпеть. Она заложила руки за голову и выгнулась дугой, потягиваясь.

— Привет!

Уголком глаза Амит, не удержавшись, подметил, как чуть задравшаяся рубашка обнажила ее плоский аппетитный живот с утопленным в складочках пупком. Прелесть.

— Как спалось?

— Неплохо, — с зевком ответила она. — Какие планы?

— Трудно сказать. — Амит пожал плечами. — Надо сделать несколько звонков. Есть у меня друг, который, наверное, сможет нам помочь.

— Друг? А как насчет полиции?

Он покачал головой.

— Не вариант.

— Что? Вы же сказали, что dement [54]остался жив. Почему ж тогда полиция — не вариант?

— Потому, — ответил Амит, подняв в руке пистолет. — Табельное оружие АОИ. Также находится на вооружении у местных агентов израильской разведки.

Он положил пистолет обратно себе на колени.

Его слова вызвали у нее улыбку.

— И что? — улыбнулась Жюли и вернула спинку сиденья в вертикальное положение. — Вы решили: он работает на них?

— Об этом пока рано судить. Но я вам кое-что покажу.

Он достал мобильный телефон-раскладушку из нагрудного кармана и распахнул его.

— Вот он.

Жюли вгляделась в зернистый снимок на дисплее. Амит с удовлетворением отметил: в поведении спутницы не осталось и следа паники, а ведь многие теряют самообладание только оттого, что кто-то просто пытался укокошить их.

— Как я уже говорил, у меня есть друг, свой человек в аппарате разведки Израиля. Я хочу переправить снимок ему. Может, удастся установить личность этого парня или на кого он работает. Попытка не пытка — вдруг нам повезет.