Студия пыток - Уэлш Лиза (читать полные книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
– Нет-нет, – произнес чей-то голос, – почему мне всегда достается обсосанная палка от леденца? Опять вы за свое. Вы пытаетесь надуть меня все эти годы.
– А ты все эти годы канючишь.
– Да ладно тебе. – Гнусавый голос и не должен был вызывать симпатии: тут скорее уступишь, чтобы только он больше не звучал в ушах. – Я продам этот книжный шкаф.
– Мы все можем продать этот шкаф. Я сотню обычных книжных шкафов могу продать. На прошлой неделе у тебя было три камина. Я нашел парня, которому такой позарез нужен. Две сотни без проблем, но это была твоя доля, и я, что – жаловался?
– Да при чем тут? С каждой неделей все дольше и дольше. Этот шкаф все равно просто создан для яппи. Поднимем цену на двести, и они решат, что купили выгодно. Мы, типа, проиграем, а Роза Бауэри отхватит двойные комиссионные. Говорю тебе, она уже должна нам приплачивать.
– Интересная мысль, Дженсон. – Мужчина в «Кромби» повернулся ко мне, и его грибовидное лицо побледнело. – Вы что-то хотели мне сказать?
Компания Дженсона – старая нелегальная группировка дельцов, торгующих одним классом предметов. Их цель – понизить цены. Собираются перед распродажей вокруг лидера, в данном случае – Дженсона, и договариваются, какие лоты им интересны и какую цену они за них могут дать. После аукциона эта компания снова соберется, чтобы организовать уже– свою распродажу. Тут уже цена будет сильно отличаться от начальной. Каждый член группы должен заявить, какую прибыль он получит, перепродавая вещи своему покупателю. Теоретически любой участник сговора может делать деньги, просто участвуя в аукционе, но я бы никому этого не посоветовал. Здесь не приветствуют новичков, группа держится обособленно, вынуждая всех не входящих в их крут платить по максимуму.
Шайка Дженсона существует много лет. Они уже всем осточертели, но мы у них в заложниках. Если мы их разоблачим, они объявят нам бойкот, перестанут покупать и, что еще важнее, перестанут вести дела через аукционный дом. Мы не можем себе позволить их потерять. Я стараюсь избегать этих ребят, но при случае люблю подколоть их.
Дженсон свесился через перила и поймал мой взгляд. Коротышка в длинном пальто, причесанный и чисто бритый – вылитый карликовый гробовщик. Крут необычайно, но я старался сделать так, чтобы он не знал, что у нас происходит. К тому же педики изменчивы – никогда не поймешь, перебегу я к нему или нет. Он загрохотал:
– Мистер Рильке, а мы как раз обсуждали количество мебели, которое собираемся провести через «Бауэри». Вам уже давно пора выплачивать нам комиссионные.
– Вы так считаете, мистер Дженсон? Хорошо, я подумаю. Давно не просматривал отчеты по мебели и не проверял, кто что купил…
– Я пошутил, Рильке. Шуточка у меня такая. Лишний раз проверять – только время терять.
Его компаньоны начали расходиться – главное они уже обсудили. Я профессионально улыбнулся им:
– Итак, господа, торги начинаются. Мне кажется, такие площадочки не предназначены для сборищ, подобных нашему. В зале для вас вино и бутерброды. Проходите, угощайтесь.
Они прошли вперед, и темный вестибюль на миг осветился из торгового зала. Теплое вино в половине двенадцатого. Я отметил себе: поднять начальную цену шкафа выше люстры.
В аукционном зале завершался осмотр. Я прошел к подиуму, здороваясь с теми, кого знал, но не останавливаясь. Я замечал всех, кто пришел, и прикидывал, какие лоты их могли бы заинтересовать.
На аукционах нет общепринятого стиля одежды. Здесь богатые и бедные сходятся вместе, и кто сможет отличить их друг от друга? Вот мужчина рассматривает картины и сверяет их с записями в своем блокноте. Пиджак его серого костюма прожжен сигаретой, а брюки отвисли на пятой точке. Неопрятный тип, не заслуживает второго взгляда, но такой может вынуть из кармана тысячу наличными. Сто фунтов на новый костюм? Зачем, если можно купить неплохую картину за те же деньги, вставить ее в новую раму и перепродать в три раза дороже. А вот парень в твидовом пиджаке, с иголочки, который говорит по мобильному, откинувшись в кресле. Интересно, с кем? С партнером из Штатов? Хэнк, я тут кое-что нашел, ты кончишь от радости. Или со своим банковским менеджером? Господин Мензис, да, я много потратил в последнее время, но если вы дадите согласие прислать мне эти три чека, я обещаю, что деньги вернутся к вам до конца недели.
Выпусти этих людей толпой на улицу, и ни за что не догадаешься, кто они. Самая правдоподобная догадка – особо крупная группа Анонимных Алкоголиков. Сейчас толкаются среди мебели и столиков с закуской, обдумывают планы и ставят пометки в каталогах – свои секретные иероглифы счастья и процветания.
Над дверью каждого аукционного дома должна висеть табличка: «Покупатель, будь бдителен!» Здесь можно потерять состояние быстрее, чем на скачках. Вот новичок, только принятый в команду, еще не опомнившийся после недавнего ухода на пенсию. Прихватил справочник коллекционера. Рядом с ним теперь новые друзья. За все долгие годы работы в конторе он не встречал таких интересных и милых людей. И умных: они много знают и охотно делятся с ним. Советуют, что и где покупать. Странствия состарившегося повесы, сцена первая: повеса получает наследство. А я ничего не делаю, чтобы остановить надувательство этого хорошего человека – он только-только ушел от стабильной работы, от гарантированной зарплаты и сразу попал в руки игроков. Может, стоит наклониться к нему и прошептать на ухо:
Но зачем? Вот он сидит тут, слегка под мухой от вина в столь ранний час, и многозначительно помечает что-то в своем каталоге. Слепой за карточным столом. Готовый покупать, доверившись цыганскому сброду, – всем нам, матерым профи, кто с радостью примет его в свои объятия. Этот человек думает, что нашел легкий путь.
Если ты достаточно взрослый, чтобы подписать чек, значит, и свою цену назвать можешь. Сумасшедший? Плевать, со своими деньгами ты будешь здесь желанным гостем. Пьяный? Со всеми случается. Выпей еще, и я направлю твою руку, когда будешь подписывать. Мы тут без предрассудков. Во что бы ты ни верил и что бы тебя ни печалило – заходи к нам. Заходи и покупай.
Кружок Дженсона столпился у двери – невозмутимая кучка сообщников, но сегодня им выпали плохие руны. В другом углу зала, как гастролеры, коими они и были, – ирландские мальчуганы. Явились не запылились. Настоящая ирландская тусовка – громкоголосые ребята с несмешным юмором и завуалированными намеками на ИРА. Крупные, сыновья фермеров, вскормленные на желчи вместо молока. Такие прорвут любое оцепление Дженсона и вернутся на Старую Родину с трофеями.
Роза села справа от меня и окинула зал взглядом. Ее глаза сверлили пришедших, выискивая платежеспособных клиентов, готовых начать торги. Когда дело касается денег, мозги у Розы работают отменно. Вечером она может свалиться без сил, но, пока идут торги, Роза не теряет контроль над толпой. Она наклонилась ко мне:
– Заметил, кто там? – Я кивнул, не глядя на нее. – Обожаю этих ирландских болванов, – продолжала она.
– Не их, а их деньги.
– Да, люблю их за их деньги и еще за то, что они собираются поиметь эту суку Дженсона. Обещаю, Рильке, когда-нибудь я сдам эту компашку.
Она посмотрела на меня и засмеялась. Иногда она мне почти нравится. Я улыбнулся, а она, довольная своей шуткой и предвкушая торги, выпрямилась и повела плечами. Я скользнул взглядом по вырезу ее платья, по груди, зажатой черным кружевным лифчиком. Шея хорошей формы, нежная белая кожа. Я отвел глаза.
Обычно я поднимаюсь на подиум, заменив себя на Господина Несговорчивого. Одет я, как полагается аукционисту. Только дайте приняться за дело. Темно-синий костюм в тонкую серебристую полоску, которая отлично сочетается с моими блестящими черными волосами, зачесанными наверх. Двубортный пиджак с широкими лацканами от Аль Капоне. И зеркальные очки. Их черные линзы напоминают глазные впадины на черепе. Вместо глаз – минеральное отражение толпы. В петлице надушенная красная роза цвета вампирской мантии. По ходу аукциона ее лепестки один за другим опадут. Итак, я поднимаюсь на кафедру, облокачиваюсь на нее и беру в правую руку молоток. Гул в зале затихает и переходит в шепот. Три удара – и воцаряется тишина.
