Ставок больше нет - Соколов Глеб Станиславович (библиотека книг бесплатно без регистрации .txt) 📗
– Тут у нас странное… Автомашина посольства США несется… Через осевую, через сплошную… Дипломатические номера. Мы преследуем… С сиреной и вертушкой…
– Пьяный… Причем очень сильно! Это очевидно. Задерживайте и не сомневайтесь, пока он кого-нибудь не сшиб…
– Да нет, похоже, что трезвый. Пьяный бы так ехать не смог. Вопрос в чем… Непонятно, куда он рвется…
– Как непонятно?..
– Похоже, что рвется в Кремль! Точно в Кремль!..
– Это странно!.. Подождите…
Вплотную к зданию биржи примыкал невысокий старинный дом. В его цокольном этаже располагался фешенебельный ресторан, чьи клиенты в ста процентах случаев обладали солидным банковским счетом. Часть из них проводила рабочее время по соседству, многие же прибывали из других частей города. Посещать место считалось престижным.
Интерьер ресторана решен в матово-белых, бордовых и коричневых тонах. Бордовыми были тяжелые, до самого пола скатерти на круглых и квадратных столиках да еще – полосы в обивке деревянных кресел. Коричневыми – тяжелые шторы на окнах, огромные, стоявшие тут и там по залу металлические столбы-колонны, вздымавшиеся к высокому потолку. Матово-белыми – симметричные ромбы и круги на полу, скатерти на нескольких столиках, стоявших в дальней от входа части зала.
Бизнесмены с биржи уселись за стол под бордовой скатертью. Вечер – в разгаре. По залу разносилось звяканье столовых приборов. Официанты в белых рубашках, отутюженных черных брюках не ходили – скользили с тяжелыми подносами по сверкавшему чистотой каменному полу. Разговоры гостей негромки – редко кто приходил сюда просто отдыхать. Приглушенные речи порой касались миллиардных сделок. Здесь, за одним из столиков, недавно решилось слияние российского металлургического гиганта с западной компанией.
– Потрясающая красавца! Обернись, только как-нибудь… Ненарочито. Ее надо видеть! – проговорил Мацыгин. – Но почему одна?
Артурчик, следуя указаниям коллеги, посмотрел сначала в другую сторону, словно разыскивая взглядом знакомого, затем мельком скользнул по посетительнице.
Молодая стройная женщина, только что севшая за круглый столик, – покрыт тяжелой бордовой скатертью, – выше среднего роста. Изумительно красива. Одета в обтягивающие фигуру брюки, поверх которых с плеч до самого пола спадает полупрозрачная накидка из темного газа. Остроносые туфли и черные очки в пол-лица довершают наряд. Дужки очков скрыты длинными каштановыми волосами.
– Ждет кого-то… – произнес Гаспарян и уткнулся глазами в бокал, наполненный до половины «Селексьон де Грэн Нобль» – французским вином, стоившим четыреста долларов за бутылку и порекомендованным сомелье ресторана к фуа-гра – печени насильственно перекормленного гуся.
Мацыгин, словно враз позабыв о вине и разговоре, ради которого привел сюда Артурчика, продолжал исподтишка наблюдать за прекрасной незнакомкой.
Молодая женщина извлекла из узкой и длинной черной сумочки кожаный футляр. Он был вытянутой формы. Раскрыла его. Пальцами с длинными темно-красными ногтями, чрезвычайно гармонировавшими с цветом скатерти, вытащила сигарету – долгую и тонкую подстать футляру.
Неизвестно как и откуда, – только что его не было нигде видно, – перед ней вырос молоденький официант с зажигалкой. Жестом она остановила его, попросив зажечь свечу. Тут же исполнил. Подождав, пока пламя от фитиля перестанет колебаться, вытянется вверх огненным столбиком, молодая женщина чуть склонила красивую головку. Прикурив от свечи, глубоко затянулась.
– Я где-то видел ее. Точно!.. – сказал Гаспарян.
– Это объяснимо. Увидев такую красавицу, запомнишь на всю жизнь!..
Мацыгин только теперь перестал тайно рассматривать незнакомку, перевел взгляд на собеседника.
– Зачем ты меня сюда заманил? – мрачно спросил Артурчик. – Присутствовать при том, как ты будешь разглядывать женщин за соседними столиками?..
– Больше никого разглядывать не буду! – усмехнувшись произнес Мацыгин. – После нее разглядывать некого да и незачем… Ты вообще, как… Знаком с теорией экономических кризисов?..
Красавица, сидевшая через несколько столиков, сделала заказ.
– Меня мало интересует теория. Больше занимаюсь практикой, – тон Гаспаряна по-прежнему мрачен.
– Тогда вынужден сделать кое-какие пояснения. Без них многое будет непонятно… Человечество сталкивается с экономическими кризисами с тех пор, как занялось экономической деятельностью. Египет, Греция, Древний Рим – все знали периоды экономического упадка. Несомненно, лишь в современной экономике – она сложилась приблизительно к концу девятнадцатого, началу двадцатого века, стали появляться те исключительные по последствиям кризисы, которые наводили на всех страх. Чем мощней, сложней и изощренней становилась экономика, тем с большей отчетливостью прорисовывалось новое явление.
Им принесли фуа-гра. Гаспарян, не дожидаясь, пока официант расставит по столу тарелки, начал есть. Он был голоден.
– При всех потугах мы не догнали развитые государства… – скептически заметил Артурчик, поддевая вилкой «жирную печень» – То, что бывает там, не всегда способно произойти у нас.
– Наиболее страшный экономический кризис произошел как раз тогда, когда западный мир еще не достиг нынешнего развития.
– Хочешь сказать, мы сейчас – как они тогда? – в голосе Гаспаряна впервые зазвучал интерес.
– Точно!.. Именно на это я и хочу обратить внимание. Что тебе известно про знаменитый кризис двадцать девятого года?.. День Страшного Суда. Знаешь с чего он начался?.
Артурчик отрицательно повертел головой.
– Двадцать четвертого октября тысяча девятьсот двадцать девятого года торги на Нью-йоркской фондовой бирже открылись как обычно. Но уже через полчаса среди держателей активов царила паника, переросшая в обвал. К полудню почти тринадцать миллионов акций было продано – рекордное число! Обезумевшие инвесторы спешили избавиться от активов даже не поинтересовавшись текущими ценами! Результаты торгового дня оказались трагическими: тысячи людей, еще накануне причислявших себя к богатым, лишились состояний. Одиннадцать знаменитых биржевых спекулянтов покончили с собой. Прославленный баскетболист, вложивший по окончанию спортивной карьеры все деньги, – гонорары за победы, – в акции нескольких предприятий, к шести вечера оказался нищим. Ему оставалось либо влачить жалкое существование, либо… Он выбросился из окна фондовой биржи. Деловой квартал финансовой столицы Соединенных Штатов охватила эпидемия самоубийств. На последние несколько десятков долларов бизнесмены снимали номера в отелях, – их в районе рядом с биржей было множество, – поднимались на этаж, закрывали дверь на ключ, писали предсмертную записку, открывали окно… К концу дня циничные клерки в отелях спрашивали прилично одетых мужчин: «Сэр, вы будете ночевать или освободите через час?..»
