Царица Проклятых - Райс Энн (версия книг txt) 📗
Теперь сон приходил к нему всякий раз, как он закрывал глаза. И с каждым разом он становился все дольше и подробнее. Рыжеволосые близнецы были так нежны и прекрасны. Он не желал слушать, как они кричат.
В первую ночь в отеле он не придал сну никакого значения. Бессмыслица. Он вновь стал читать автобиографию Лестата, время от времени поглядывая на экран маленького черно-белого телевизора, вполне соответствовавшего окружающему его убожеству. Там без конца крутили видеофильмы и клипы Лестата.
Ему импонировала дерзость Лестата, хотя, если честно, замаскироваться под рок-звезду проще простого. Обжигающий взгляд, сильное, но при этом стройное тело, интригующая улыбка – вот, собственно, и все. И никто уже не поймет. Или все-таки поймет? Он никогда не присматривался к Лестату.
Но он, безусловно, был экспертом во всем, что касалось Армана. Он тщательно изучил каждую деталь его вечно юного облика. Какое потрясающее удовольствие доставили ему посвященные Арману страницы в книге Лестата! И все же, читая их, он не мог не задаваться вопросом: а привели ли в бешенство самого Армана ядовитые оскорбления и благоговейные рассуждения Лестата?
Онемев от восторга, Дэниел смотрел по MTV клип, где Арман выступал в роли главы общества старых вампиров, проводящего демонические ритуалы в недрах парижского кладбища, до тех пор пока Вампир Лестат, бунтарь восемнадцатого века, не разрушил древние обычаи.
Арман, скорее всего, ненавидел этот клип, потому что в отличие от сочувственного повествования Лестата здесь его история была выставлена напоказ при помощи примитивных веселеньких картинок. А ведь речь идет об Армане, который отказывался даже говорить о бессмертных и который неустанно изучающе вглядывался во всех, кто его окружал. Но не может быть, чтобы он не знал об этом.
И все это сделано на потеху толпы, словно бульварное издание отчета антрополога, продающего сокровенные тайны какого-либо племени ради места в списке бестселлеров.
Так пусть демонические боги сражаются между собой. Этот смертный побывал на вершине горы, где они скрестили мечи. И вернулся. Его отвергли.
На следующую ночь сон повторился, явственный, как галлюцинация. Он был уверен, что сам не мог вообразить ничего подобного. Он никогда не видел ни таких людей, ни таких примитивных украшений из дерева и кости.
Сон вернулся еще через три ночи. Перед этим он уже, наверное, раз в пятнадцатый смотрел клип Лестата, на этот раз о древних недвижимых египтянах – Отце и Матери вампиров, о Тех, Кого Следует Оберегать:
А потом Дэниелу приснился сон. И на этот раз близнецы собирались приступить к пиршеству. Они должны будут поделить то, что лежит на глиняных блюдах. Одной достанется мозг, другой – сердце.
Он проснулся с ощущением тревоги и страха. Что-то должно произойти, всех нас ждет нечто ужасное… Именно тогда он впервые подумал, что это как-то связано с Лестатом. И хотел было немедленно броситься к телефону. В Майами тогда было четыре утра. Черт побери, ну почему он не позвонил?! Арман наверняка сидел в тот момент на террасе виллы, наблюдая за неустанным движением белых яхт, курсирующих между берегом и островом Ночи.
«Алло, Дэниел? – О, этот завораживающе чувственный голос. – Успокойся, Дэниел, и скажи мне, где ты сейчас находишься».
Но Дэниел не позвонил. Вот уже шесть месяцев, как он покинул остров Ночи, и на этот раз, полагал он, навеки. Он раз и навсегда отрекся от мира ковров, лимузинов и частных самолетов, от погребков с редчайшими винами, от гардеробов с роскошной, сшитой по последней моде одеждой, от неслышного и в то же время подавляющего присутствия своего бессмертного любовника, который дарил ему все, что только можно пожелать.
Но сейчас очень холодно, а у него нет ни комнаты, ни денег, и ему страшно.
«Ты же знаешь, где я, ты, демон! Ты знаешь, что сделал Лестат! И знаешь, что я хочу вернуться домой».
И каков в этом случае мог быть ответ Армана?
«Но я не знаю, Дэниел. Я слушаю. Я стараюсь узнать. Ведь я не Господь Бог, Дэниел».
Не имеет значения – ты просто приди, Арман. Приди. В Чикаго темно и холодно. А завтра вечером в Сан-Франциско Вампир Лестат будет исполнять на сцене свои песни. И произойдет что-то плохое. Этот смертный знает, что говорит.
Не замедляя шага, Дэниел сунул руку за воротник своего мешковатого свитера и коснулся тяжелого золотого медальона, с которым никогда не расставался. Арман называл его амулетом – ему всегда была свойственна непреодолимая тяга к театральности, хотя сам он отказывался это признать. Внутри медальона находился крошечный флакончик с кровью Армана.
Интересно, а если бы он никогда не пил из этой чаши, явился бы ему этот сон, это видение, это предзнаменование гибели?
На него стали оборачиваться прохожие – наверное, он опять разговаривает сам с собой. Порыв ветра заставил его громко вздохнуть. Впервые за все эти годы у него возникло искушение вскрыть медальон и флакон и ощутить на языке обжигающий вкус крови.
«Приди ко мне, Арман!»
Сон, пришедший к нему сегодня в полдень, оказался самым тревожным из всех.
Он сидел на скамейке в небольшом парке возле Уотертауэр. Раскрыв оставленную кем-то газету, он увидел объявление: «ЗАВТРА ВЕЧЕРОМ В САН-ФРАНЦИСКО СОСТОИТСЯ КОНЦЕРТ ВАМПИРА ЛЕСТАТА». Кабельные телеканалы будут транслировать концерт в десять часов по чикагскому времени. Как хорошо тем, кто живет в доме, может платить за квартиру и электричество. Как же ему хочется побывать на этом концерте, получить истинное наслаждение при виде того, как Лестат всех удивит! Ему стало вдруг очень холодно, и он затрясся в сильнейшем ознобе.
А что, если Арману ничего не известно? Но в витринах музыкальных магазинов на острове Ночи наверняка выставлены пластинки Вампира Лестата. Его пленительные, гипнотические песни непременно звучат во всех элегантных салонах и фойе.
В какой-то момент Дэниелу даже пришло в голову отправиться в Калифорнию самостоятельно. Конечно, он сможет каким-нибудь чудом забрать из отеля свой паспорт и пойти с ним в банк. Богатый, ах какой же он богатый, этот бедный смертный мальчик…
Но о столь решительном поступке и думать нечего. Теплые лучи солнца согрели его лицо и плечи, и он поудобнее устроился на скамейке, подложив под голову свернутую газету.
И вновь пришел сон, поджидавший его все это время…
Полдень в стране близнецов: солнечный свет заливает поляну. В царящей вокруг тишине слышится только пение птиц.
Близнецы неподвижно стоят в пыли, на коленях. Женщины очень бледны, у них зеленые глаза и длинные, вьющиеся медно-рыжие волосы. На них красивые одежды: белые полотняные платья прибыли из далекой Ниневии, где жители деревни купили их на рынке, чтобы умилостивить могущественных ведьм, которым подчиняются даже духи.
Погребальное пиршество готово. С печи сняты и отложены в сторону глиняные кирпичи, и горячее, дымящееся тело, из-под потрескавшейся кожи которого сочится желтая жидкость, покоится на каменной плите. Почерневшее обнаженное существо, прикрытое только спекшимися листьями. Зрелище привело Дэниела в ужас.
Но никого из присутствующих оно не ужасало – ни самих близнецов, ни жителей деревни, опустившихся на колени в ожидании начала пиршества.
Это пиршество было и правом и обязанностью близнецов. Обугленное тело на каменной плите принадлежало их матери. Человеческое должно остаться с людьми. Возможно, трапеза продлится целые сутки, но все будут наблюдать за ней до самого конца.
И вот по окружившей поляну толпе пробегает волна возбуждения. Одна из сестер поднимает блюдо, на котором лежат мозг и глаза, а другая кивает головой и берет блюдо с сердцем.
Итак, раздел состоялся. Раздается барабанная дробь, однако самого барабанщика Дэниел не видит.
