Мико - ван Ластбадер Эрик (читать книги онлайн бесплатно серию книг TXT) 📗
— Ты, наверное, голоден как зверь?
Николас взглянул на него.
— А ты?
— Если честно, меня тошнит от одного только вида еды. У меня пониженная температура, и ничего удивительного в этом нет. Само пройдет. — Он помолчал. — Не смотри на меня так. Ты напоминаешь мне мою мать. Я в полном порядке.
Зазвонил телефон, и Томкин снял трубку. Какое-то время он с кем-то тихо разговаривал, затем положил трубку.
— Это Грэйдон. Спрашивал разрешения съездить в Мисаву к сыну. Мальчишка служит там на военной базе. Он военный летчик и будет впервые испытывать эти новые Ф-20, которые мы только что закупили. Я думаю, Грэйдон беспокоится, что это опасно.
— Он совершенно прав, — сказал Николас. — Эти сверхзвуковые реактивные машины разместили всего в трехстах семидесяти пяти милях от Тихоокеанского побережья Советского Союза и от Владивостока.
Томкин пожал плечами.
— Ну и что? Какой тут вред?
— Ф-20 могут нести ядерное оружие. Русские боятся их как огня. Отсюда и наращивание советских вооруженных сил на Курилах в вызывающих тревогу масштабах.
— На Курилах?
— На Курильских островах. Их там целая цепь, к северу от острова Хоккайдо. На нем в тысяча девятьсот семьдесят шестом году проводили Зимние Олимпийские игры. Фактически они соединяют юго-восток России и Японию, как ступеньки. Курилы были японской территорией, пока не были захвачены — и, как говорят японцы, незаконно — в тысяча девятьсот сорок пятом году. Естественно, они хотят их вернуть.
Николас поднялся с кровати.
— По последним сообщениям, на Курилах в настоящее время сосредоточено более сорока тысяч русских солдат и офицеров. Совсем недавно туда переброшена эскадрилья из двенадцати сверхзвуковых истребителей-бомбардировщиков МиГ-21, которые заменят устаревшие МиГ-17, уступающие по своим техническим данным Ф-20. У них воздушная база на Эторуфу или, как они его называют, Итурупе.
— О, ты неплохо осведомлен в политике.
— Все, что касается Японии, Томкин, — спокойно возразил Николас, — касается и меня. Ситуация серьезная, и у Грэйдона есть все основания для тревоги. Надеюсь, ты разрешил ему уехать на уик-энд: у нас в программе на завтра только свадьба, а переговоры раньше понедельника не возобновятся.
— Он уже покупает себе билет, — улыбнулся Томкин. — Надеюсь, ты меня одобряешь?
— Если сын Грэйдона не вернется из этого полета, твоя совесть будет спокойна: ты разрешил Грэйдону повидаться с сыном.
На некоторое время воцарилось молчание. Затем снова зазвонил телефон, но никто из них не пошел к телефону. Аппарат замолчал, и крошечный красный огонек замигал на его корпусе.
— Я тебе рассказывал, — заговорил Томкин, — что мой папаша был еще тот сукин сын. Ты даже представить не можешь, как сильно я его ненавидел. — Он сложил ладони так, словно собрался молиться. — Но я и любил его. Ник. Несмотря на то что он делал со мной и моей матерью. Он был моим отцом... Ты понимаешь? — Вопрос Томкина был риторическим, и Николас промолчал.
Томкин вздохнул.
— Мне кажется, иногда я поступаю так же, как он, и я даже не мог себе представить, что то же самое случится со мной. Но время проходит и... — Он помолчал. — Время делает с людьми, что хочет. Жюстин, наверное, тебе рассказывала о Крисе. Он был последним ее любовником до того, как она тебя встретила. Самый мерзкий из всех, каких я знал. Но сексуальный, как черт. Он соблазнил ее, она уехала с ним в Сан-Франциско. Она тогда носила свою настоящую фамилию — Томкин. Каждый месяц получала от меня деньги. Приличную сумму. Он забирал ее. Она... — Он отвел глаза. Затем судорожно вздохнул. — Я чувствовал себя спокойнее, когда она забирала доллары. Я чувствовал себя не таким виноватым за то, что все эти годы терпел ее присутствие... Они только тем и занимались в Сан-Франциско, что трахались, как кролики. Кроме секса, в их отношениях ничего не было. А может, так казалось. Жюстин требовала все больше денег. В конце концов я нанял команду детективов, чтобы выяснить, что там у них происходит. А через две недели сел в самолет и прилетел в Сан-Франциско. Я представил своей любимой доченьке все улики, упаковал ее вещички и забрал домой в тот вечер, когда должен был вернуться Крис.
Казалось, Томкину стало тяжело дышать от нахлынувших на него эмоций.
— Он жил на мои деньги, дерьмо... — Глаза Томкина лихорадочно блестели. — Финансировал торговлю кокаином. Он сам его употреблял и, кроме того... он ей ежедневно изменял. — Томкин сделал выразительный жест. — И она возненавидела меня за то, что я вмешался. Чертовски забавно, правда? А этот подонок медленно убивал ее своими изменами, своей подлостью. Он бил ее и... — Комок застрял в горле Томкина. Он провел рукой по мокрым от пота волосам. — Но теперь, по крайней мере, у нее есть ты, Ники. А это самое главное.
Во время своего рассказа Томкин не сводил глаз с Николаса. Он был проницательным человеком с острым аналитическим умом. И его открытое неприятие чужих обычаев и отсутствие терпения никак ему не мешали.
— Теперь твоя очередь, Ник. У тебя ведь что-то на уме. — Голос Томкина был тихим, но в нем чувствовалась возросшая сила, куда большая, чем в последние несколько дней. Тон стал отеческим. — Расскажи мне все чистосердечно об этом самом во-чинге или как там...
— Томкин...
— Ник, ты должен. Ты просто обязан рассказать мне все, что ты знаешь.
Николас вздохнул.
— А я так надеялся, что мне никогда не придется рассказывать кому-то об этом.
— Почему? Имею я право знать: не кладу ли голову под топор!
Николас кивнул.
— Да. — Он посмотрел Томкину прямо в глаза. — Но дело в том, что я не могу сказать ничего определенного, не располагаю фактами. Это ведь не советское наращивание на Курилах. В данном случае и вообще, как это часто бывает в Японии, речь идет всего лишь о легенде.
— Легенде? — Томкин напряженно рассмеялся. — Это что-то вроде небылиц о вампирах? — Он приложил ладонь к уху. — Господи, да я уже слышу завывание волков, Ник. Сегодня, наверно, полнолуние. Может, лучше останемся дома и развесим чеснок от сглаза!
— Перестань, — оборвал его Николас. — Я предвидел такую реакцию, именно поэтому и не хотел ничего рассказывать.
Томкин похлопал его по плечу.
— Все, все. — Он уселся на кровать. — Обещаю вести себя, как пай-мальчик, не пророню ни слова.
Николас пристально посмотрел на него, прежде чем продолжить.
— Эту легенду я услышал в школе “Тэнсин Сёдэн Катори”, где я изучал искусство ниндзюцу и где учили, как делается у-син. В древности, когда острова Японии заселяли только айну и цивилизация еще не распространилась на юго-восток от Китая, искусство ниндзюцу только-только зарождалось на Азиатском континенте. Еще не существовало сэнсэев, подлинных учителей, не было дзёнинов, патриархов школ “рю”, потому что школы ниндзюцу тогда мало разнились между собой. Во всем было больше ритуальности, больше суеверия. Образ мышления сэннинов — знатоков, отличался строгостью и непримиримостью, потому что силы, с которыми они имели дело, казались непонятными и невероятно могущественными. Любое отклонение от общественных правил каралось без разбора.
Здесь Николас сделал паузу и налил в стакан воды. Сделав несколько глотков, он продолжал:
— Согласно легенде, среди них был один сэннин, могущественнее всех остальных. Звали его Син, что имеет множество значений. Его имя обозначало форму.
Рассказывают, что Син гулял только в темноте, она была его единственной возлюбленной. Он был настолько предан своему ремеслу, что принял обет остаться холостым. И, вопреки обычаю, он взял к себе не несколько учеников, а только одного, странного лохматого парнишку, пришедшего из северных степей, где в те времена властвовали монголы.
Сэннины перешептывались, что ученик Сина, не знавший ни одного диалекта, не умея читать по-мандарински, все же свободно общался с самим Сином. Как? Никто не знал.
И тут сэннины заподозрили, что Син расширяет свои знания ниндзюцу, осваивает влияние темных, неизвестных сил на человека. Его стали избегать. Могущество Сина возросло, и в конце концов — то ли из страха, то ли просто из зависти — все другие сэннины собрались и убили Сина.
