Зимняя жатва - Брюссоло Серж (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Эй, — сказал он, — все-таки я хочу тебе доказать, что не настолько уж я плох. У меня кое-что для тебя есть — может, сгодится. Собака, овчарка. Немцы ее бросили, когда уезжали отсюда. Пес выдрессирован так, что распознает запах взрывчатки. Четвероногий миноискатель. Если хочешь, могу тебе его продать. Впрочем, поговорим позже. Пока. — И он исчез в зарослях.
Мальчик до крови закусил губу, чтобы не разрыдаться, но это не помогло, и он сжал пятерней кустик крапивы. В голове был туман, теперь он сомневался в реальности происходящего. Действительно ли он повстречал Рубанка, друга детства, товарища по играм? И внезапно, как всегда, когда выходишь из оцепенения, в мозгу зароились мысли, живые, пронзительные, острые, причиняющие физическую боль. Впервые он подумал о нищете не как об абстрактном жизненном испытании, которое так же легко выдержать, как преодолеть препятствие в большой скаутской игре. Вдруг перестали казаться забавными истории об охотниках, о потерпевших кораблекрушение, таинственном острове — все отступило перед реальностью зимы, которая меньше чем через три месяца должна была стать единственной и полновластной хозяйкой этих мест. Реальностью был дом, которым нельзя пользоваться, поля, которые нельзя обрабатывать, да еще они с матерью — парочка простаков с пустыми руками, чьи знания о земледелии сводились к тому, что семена сажают в почву…
Жюльен вышел из леса мрачный, настороженный. Клер не задала ни одного вопроса, решив, что сын отлучался по нужде. Они вместе развели огонь и подогрели вчерашний кофе, наполовину разбавив его водой. Но все равно это лучше, чем из жареного ячменя. И потом, разве не предпочитают американцы некрепкий, даже очень слабый кофе? Макая в него серый хлеб с патокой, мать и сын молча ели. Разговор не складывался. Возможно, их подавляло огромное пространство вокруг: обоим, когда они произносили слова, хотелось перейти на шепот, будто они находились внутри собора.
После еды сразу же принялись за работу. Двигаясь, они согрелись и понемногу избавились от скованности. Через несколько часов, закончив обустройство хижины и смазав садовый инвентарь — лопату, рыхлитель, секатор, грабли, серп, — они, составив перечень имеющихся семян, заглянули в украденный учебник, чтобы узнать, когда и как их сажать. На бумаге все выглядело просто: рисунки доходчиво объясняли, как взяться задело, а полные оптимизма комментарии автора убеждали в несомненном успехе предприятия. Наконец из-за облаков показалось солнце и на поля спустилась благодатная жара. Теперь с Жюльена ручьем струился пот, и вскоре ему пришлось снять рубашку. Мать, раскрасневшаяся, надела старый халатик, расстегнув пуговицы до того места, где начиналась грудь. Каждый раз, когда она проводила рукой по лбу, чтобы вытереть пот, капавший ей в глаза, на нем оставался черный след от земли или пыли.
В риге Жюльен обнаружил разложенные на решетчатых лотках яблоки, но главное — двух куриц, устроивших себе гнездо на копне. При его появлении они зарылись в солому, подняв испуганное кудахтанье. В гнезде оказалось три яйца, но одному Богу было ведомо, сколько они там пролежали. Клер предложила определить степень их свежести, опустив в стакан с водой и наблюдая, до какого уровня они погрузятся. Жаль, она не помнила, как расценивать эти показатели.
— Придется разбить, — решил мальчик. — Если не будут вонять, значит, годятся в пищу. Совсем неплохо поджарить их на свином сале.
Присутствие кур ободрило Жюльена. Из книг он знал, что в яйце содержатся все необходимые для жизни белки. В романах потерпевшие кораблекрушение прежде всего пытались отыскать страусиные или черепашьи яйца. Хохлатки, возмущенные учиненным грабежом, подошли поближе к хижине, с недоверием косясь на хозяев: они явно хотели есть. Жюльен бросил им горсть крошек, слегка смазанных жиром.
Клер ходила между грядками, растирая ладонями ноющую поясницу. Ветер подхватывал ее платье, плотно облепляя тканью тело и проводя резкую границу между ногами. Она, как никогда, показалась Жюльену худенькой и хрупкой. Нет, ничем мать не напоминала дюжих морфонских крестьянок с квадратными плечами и слоновьими ногами. Ему вспомнилась Бастина Мелуар, которую прежде нанимали работать в саду, матрона с атлетическим торсом и кулачищами, покрытыми крокодильей, жесткой как терка, кожей. Клер по сравнению с ней выглядела ребенком. С трудом можно было представить, как она перенесет зиму в хижине с расползающимися стенами. Должно быть, тут же простудится, начнет надрывно кашлять… Ближайшие три месяца, конечно, они проведут приятно — курорт, да и только. Загорят, после обеда будут спать на соломе, плескаться в речушке, протекавшей в Разбойничьем лесу, но это лишь отсрочка, и очень короткая. Потом польют дожди, застучит град, обрушится ветер, свежий морской ветер, который не смогут сдержать даже мощные вековые деревья.
Чем выше поднималось солнце, припекая мальчику спину, тем напряженнее он думал о грядущей зиме. Поднимающаяся с земли пыль липла к влажной коже, постепенно превращая его в глиняного человека. Жюльен принялся освобождать грядки от заброшенных растений, которые в конце концов засохли и растрескались из-за отсутствия влаги. Ему нравилось разбивать глазурь затвердевшей почвы, хотелось по примеру опытных садоводов взять щепоть земли, положить ее на язык и, смочив слюной, долго жевать, а потом выплюнуть со словами: «глинистая», «известняковая» или «кремнезем». Да, хорошо бы ему овладеть этим мастерством.
Они с матерью собрали подпорченные овощи, покрытые паршой или исклеванные птицами яблоки, которые предстояло съесть в первую очередь. Но урожай был невелик, и Жюльен, у которого уже сосало под ложечкой, невольно вспомнил о продуктах, хранившихся в недоступном доме. Насколько он понял из слов нотариуса, бомба выгнала Адмирала из его жилища только за шесть месяцев до смерти. Это означало, что до той поры у деда была масса времени, чтобы пополнять свои запасы — коптить окорока, вялить мясо, используя дымовую трубу на кухне. Он мог заняться изготовлением консервов, стерилизуя и высушивая продукты. За пять лет, с тех пор как немцы конфисковали у населения охотничьи ружья, в лесу развелось видимо-невидимо всякой дичи, и деду Шарлю не составляло труда ловить зайцев, вальдшнепов, куропаток и даже уток. Кабанов и тех он мог добывать по старинке — достаточно вырыть яму-ловушку, дно которой утыкано кольями.
При одной мысли об этом изобилии у Жюльена текли слюнки. Уж чего-чего, а ловкости и изобретательности Адмиралу не занимать. Хищник от природы, он жил на собственной земле как временщик, завоеватель или рыскающий в поисках добычи волк. В течение многих месяцев у деда была возможность без всяких затрат создать огромные запасы съестного — настоящую кладовую Али-Бабы. Жюльен готов был поклясться, что Адмирал не упустил свой шанс. И продукты до сих пор годились в пищу. Консервы, если они правильно приготовлены, остаются свежими больше года. А винный погреб… Целое состояние. Жюльен не любил вино, но ему было прекрасно известно, что на рынке это самый ходовой товар. На несколько бутылок у фермеров и владельцев питейных заведений, не только в Морфоне, но и в соседних деревнях, можно выменять массу полезного. Вина из лучших сортов винограда идут на вес золота. Да, винный погреб деда — это жидкое сокровище, погребенное в пыли и плесени. Обзавестись бы двумя-тремя бутылочками, припрятать их как следует в котомку да отправиться с ними в Морфон искать достойного покупателя. Отчего бы не предложить его, например, этому борову Одонье? Сизый нос нотариуса не оставлял сомнений, что его обладателя винцо заинтересует.
Мечты о грядущем благополучии привели мальчика в приятное расположение духа. Ручейки пота, стекавшие по серому от пыли лицу, оставляли светлые бороздки. Согнувшись над грядкой, Жюльен старался не смотреть в сторону донжона, чтобы не вызвать у матери подозрений, но решение было принято. Не хватало еще подохнуть с голоду возле заросшего плющом продовольственного склада! Опасаясь бомбы, усадьбу не разграбили, значит, стоило этим воспользоваться, оставить с носом Горжю, которые только и ждут, когда к ним обратятся за куском хлеба.
