Пират - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн" (книги онлайн полные версии .TXT) 📗
Ее отец вылез из машины. Самир с протянутыми руками встречал его.
— Ахлан, ахлан.
— Ахлан, фикум, — двое мужчин обнялись, обменявшись поцелуями.
Повернувшись, Самир представил своего сына. Приветствуя будущего тестя, Бадр сделал жест, говоривший о его покорности и уважении. Затем, на западный манер, протянул руку.
Из машины вылезла миссис Риад, приветствуемая Самиром. Через мгновение показалась Мариам. Отец подставил ей руку и подвел к доктору.
— Ты помнишь доктора Аль Фея?
Она быстро вскинула глаза, а затем, как принято, отвела их. Кивнув, она склонилась в почтительном поклоне.
Самир взял ее за руку.
— Дитя мое, — сказал он. — Добро пожаловать. Мой дом — всегда твой дом.
— Благодарю, — прошептала она. — Пусть будет на то воля Аллаха.
По знаку Самира Бадр подошел к ним. С благопристойностью опустив глаза, она видела только кончики его туфель, видневшиеся из-под развевающейся джеллабы.
— Мариам, — сказал Самир, — могу ли я представить тебе моего сына Бадра, твоего будущего мужа?
Не поднимая взора, она покорно склонилась и лишь потом подняла голову. На мгновение она почувствовала изумление. Никто не говорил ей, что у него голубые глаза. Сердце стало отчаянно биться и она чувствовала, что заливается краской под вуалью. Она увидела много того, о чем ей никогда не говорили. Он так высок. И так красив. Опустив глаза, она с трудом слышала свой собственный голос, произносивший слова приветствия, ибо сердце с гулом билось у нее едва ли не в ушах. В первый раз в жизни она испытала благодарность к родителям за то, что они не послали ее учиться за границу. Она была безнадежно влюблена.
Обед был только формальным предлогом. Французский шеф-повар специально прибыл из Бейрута, чтобы приготовить его. Вместо обычных ливанских яств на столе были шедевры французской кулинарии, украшенные черной икрой из Ирана. Здесь же были кролики с рисом, шпигованные фруктами, жиго, но десерт был привычным — баклава, приготовленная более чем в двадцати видах.
В течение всего обеда подавали шампанское — единственное отступление от мусульманских законов. Женщины в длинных парижских платьях и мужчины в смокингах вели вежливые беседы — две семьи, знакомясь, сближались между собой.
Когда обед подходил к концу, мистер Риад поднялся.
— Если мне будет позволено, — с важным видом сказал он, — я хотел бы провозгласить тост за нашего щедрого хозяина, почтенного доктора Аль Фея. И пусть Аллах прольет свое благословение на него и на его семью.
Подняв стакан, он отпил глоток шампанского.
— И еще один тост, — быстро сказал он, не опуская стакана. Через стол он улыбнулся Бадру. — За моего будущего зятя, о котором я уже думаю, как о своем сыне, и за мою дочь. И пусть Аллах благословит их союз многими сыновьями.
Раздался благодушный смех и Мариам почувствовала, что краснеет. Она не осмеливалась посмотреть на Бадра, сидевшего напротив. Ее отец снова заговорил.
— И хотя вопрос о приданом никогда не поднимался между нашими семьями, я не хочу обходить этот древний и почтенный обычай. Ибо каким иным образом человек может выразить восхищение собственной дочерью и одобрение ее выбора?
Протестуя, Самир встал.
— Нет, Мохаммед, такой подарок, как твоя дочь — этого более чем достаточно.
— Мой дорогой доктор, — банкир улыбнулся, не давая Самиру возразить. — Неужели вы хотите лишить меня возможности получить столь приятное удовольствие?
— Конечно, нет, — Самир снова сел.
— Сын мой, — сказал Риад, поворачиваясь к Бадру, — в день вашей свадьбы на твое имя в моем банке в Бейруте будет открыт счет в миллион ливанских фунтов. Они будут твои, чтобы ты мог делать с ними все что захочешь.
Поднимаясь, чтобы поблагодарить своего тестя, Бадр бросил взгляд на Мариам. С пылающим лицом она сидела, не отрывая глаз от стола. Он повернулся к банкиру.
— Мой досточтимый отец, — медленно сказал он, — да будет Аллах свидетелем вашего благородства и щедрости. И единственное, о чем я молю, — чтобы вы не оставили меня своим попечением, дабы я мог с толком распорядиться столь щедрым подарком.
— Оно в твоем распоряжении, — быстро сказал Мохаммед.
Он был обрадован. Все шло, как он и планировал. Он был уверен, что этот счет положит начало делам, которые он будет вести с семьей Аль фей.
Самир поднялся. Обед подходил к концу. Он смотрел на Бадра.
— Было бы прекрасно, если бы ты показал своей невесте сад, — сказал он, — пока мы пойдем в библиотеку отдохнуть.
Кивнув, Бадр обошел стол и придержал Мариам, пока она поднималась. Он улыбнулся ей.
— Похоже, они хотят от нас избавиться.
Она кивнула. Бадр взял ее за руку и они направились к выходу в сад.
Когда они исчезли за дверью, миссис Риад повернулась к Набиле:
— Разве они не чудесная пара? — спросила она.
Направляясь к пруду в дальнем конце сада, никто из них не сказал ни слова. И наконец они оба заговорили одновременно.
Мариам остановилась.
— Простите.
— Это я виноват, — быстро сказал Бадр. — Что вы хотели сказать?
— Ничего особенного, — сказала она. — А что вы собирались сказать?
Они дружно рассмеялись, чувствуя взаимное смущение. Он посмотрел на нее сверху вниз.
— Я хотел спросить, как вы себя чувствуете, то есть относительно нашей будущей женитьбы?
Опустив глаза, она промолчала.
— Вы можете не отвечать сразу, — быстро добавил он. — Я все понимаю. Ведь у вас не было выбора, не так ли?
Она подняла на него глаза.
— А у вас?
В свою очередь Бадр промолчал. Порывшись в карманах пиджака, он вытащил пачку сигарет и протянул их ей.
— Вы курите?
Она отрицательно покачала головой.
Закурив, он сделал глубокий вдох, медленно выпустив дым.
— Вы придерживаетесь старомодных взглядов, не так ли?
— Да.
— В Америке я почти забыл, как здесь надо себя вести.
— Я всегда хотела побывать за границей, — сказала она. — Но отец не пускал меня. А вам здесь нравится?
— Да, — ответил он. — Люди здесь куда проще. В большинстве случаев ты точно знаешь, о чем они думают.
Она помедлила.
— У вас там была девушка?
