Четыре сына доктора Марча - Обер Брижит (читать книги онлайн бесплатно полностью без .TXT) 📗
Ну хватит шуметь, пора кончать; стул едва не опрокинулся, — где мой револьвер? А, вижу — на постели, просто перелезть… Кстати, будет мне его начищать, пора бы и пули туда засунуть, иначе дело плохо кончится.
Такое ощущение, будто что-то трется о дверь, словно огромная кошка; это действует на нервы, сейчас открою. Нечего о мою дверь ноги вытирать.
Друзья мои — читатели и слушатели, — вот он, момент истины; нате вам — чудное мгновенье; нет, он что, мою дверь за койку принял? Вот пойду и оборву ему уши…
Дневник убийцы
Это накатило разом. Невозможно было удержаться. Мне до зарезу нужно было пойти туда. Это оказалось так сильно… охватило меня всего. Я встал.
На цыпочках спустился по коридору; ни о чем, кроме этого, уже и не думал; бритва, зажатая в кончиках пальцев, раскачивалась — тяжелая, словно налившаяся кровью, — словно еще одна конечность моего тела: член, налившийся кровью.
Из-под двери пробивался свет. Хотя было уже поздно. Она не спала, ждала меня — я сразу же понял, что ты меня ждешь. Это-то меня и разбудило, не кошмарный сон, нет — твое ожидание, твой зов в ночи: ты звала меня, чтобы я пришел и сделал с тобой то, что следует.
Я стоял там, меня била дрожь — я всегда дрожу, когда приходится вот так ждать; я был натянут, как струна вдоль твоей двери, один в темном коридоре, прижав бритву к бедру; я вслушивался — ты была по ту сторону, пришло твое время, Джини, твое…
Я звал тебя, лаская губами дерево двери: «Отзовись, прошу тебя, отзовись…»
Я прижался к двери так, что слился с нею, словно жаждущая ласки кошка: живот в полосатой пижаме, бритва касается двери и постепенно — тихо-тихо — вонзается в нее… Хочу, чтобы ты вышла, вышла и слилась воедино с бритвой, — открой эту дурацкую дверь, открой! Ты умрешь так быстро — даже понять ничего не успеешь, лишь мелькнет моя нежная улыбка да разольется в животе необыкновенный жар…
Я услышал, как ты встала, а потом, сразу — грохот, грохот, зачем ты устроила такой страшный грохот? Ты не имела на это права, можно подумать, что по твоей комнате пронесся тайфун! Я услышал папин голос: «Что здесь происходит?»
Папа пришел и постучал к тебе: «Джини, с вами что-то случилось?» Я услышал, как ты хриплым голосом ответила: «Все в порядке, месье, я просто упала с кровати…» А потом — смех, безумный смех… Папа сказал нам: «Идите спать». И мы пошли спать. Я лег, растянувшись на животе, и в конце концов уснул…
А теперь внезапно проснулся. Опять. Приснилось, будто Джини неожиданно напала сзади и душила меня шарфом; я чувствовал, что умираю, а она беспрерывно смеялась.
Глупый сон. Шарф извивался, превращаясь в змею, — липкая и скользкая, она заползала мне в рот, и я проснулся.
Сейчас я спокоен. Какую глупость я чуть не сотворил! Нужно контролировать себя получше.
Дневник Джини
Боже мой, ну и похмелье! В бутылке пусто. Надо бы потихоньку ее выбросить. После вчерашнего тарарама в моих интересах стать совсем незаметной. Все они поглядывают на меня с омерзением… На щеке — здоровенный синяк, на бедре — еще один.
Перечитала все написанное, потому что не помню ничего. Так что писать иногда вовсе не вредно… Черт возьми, до чего же глупо я вела себя — могла же и умереть. Стоит подумать об этом, как голова вдвое сильнее разламывается; пойду аспирина приму.
Должно быть, пытаясь встать, я загремела на пол: тетрадь была открыта, а стул опрокинут. Проснулась от холода — на полу. О Господи, пить и в самом деле грешно — как ты была права, мама!
Они только что уехали. Сейчас пойду в библиотеку. Вчера не получилось: весь день она таскалась за мной как хвост.
Если вы что-то подозревали, то оказались правы: Книги там больше нет. Улетучилась! Все перерыла — нигде. Мне хотят внушить, что она мне во сне привиделась. Или, может, там появилось еще одно лицо — которое мне видеть не положено?..
Да, совсем забыла: елка уже здесь. Гигантское чудовище, утыканное колючками. Вечером его украсят шарами и гирляндами. Рождество на носу. Когда думаю о том, что сволочь Бобби встретит Рождество в солнечном Акапулько, а я тем временем запросто могу оказаться в пылающем камине вместо полена… Если бы это ничтожество не смылось с бабками и побрякушками, не сидела бы я тут — красовалась бы на пляже, в бикини, увязая ногами в горячем песке!
Ни разу еще не обыскивала комнату доктора… А может, и стоило бы.
Пойду попробую.
Дневник убийцы
Елку принесли! Чудесную! Мы повесили на нее шары и позолоченные гирлянды, она сверкает разноцветными огоньками. Украшать хорошую елку — такое удовольствие! Мама напевала, папа влез на стремянку, чтобы укрепить на верхушке хрустальную звезду, — грядет по-настоящему счастливое Рождество, особенно для меня.
Нам еще нужно порепетировать, потому что вечером мы будем петь гимны — мама пригласила кучу народа нас послушать, а на пианино будет играть Кларисса. Когда мы поем, аккомпанирует всегда она. Хороший аккомпаниатор.
У нас прекрасные, хорошо поставленные низкие голоса, и, похоже, они берут за душу. Аккомпанирует нам не Джек, а Кларисса, потому что маме нравится, когда мы вчетвером, в белых рубашках, стоим в ряд и славим имя Господне. Похоже на настоящий хор — «Хор ангелов», тебе повезло: скоро ты услышишь его собственными ушами…
Ты увидишь, Джини, что такое Рождество в нашем доме!
Дневник Джини
Я в недоумении. (Забавно: вот уж никогда бы не поверила, что в один прекрасный день начну щеголять такими словечками… Хотя, по правде говоря, много чего есть в моей жизни такого, во что бы я раньше ни за что не поверила!..)
Книгу я нашла. Под докторскими кальсонами. И стало быть, в недоумении. Кто же ее туда припрятал? Доктор — чтобы защитить сына? Или же сам доктор и?.. Нет, бред какой-то.
Однако должно же существовать какое-то объяснение этому. Я всегда думала, что Старушка в курсе дела. А почему бы и не доктор?
Создается впечатление, будто со мной играют в кошки-мышки.
Вчера вечером украшали елку. Поднимаясь к себе, с ног валилась от усталости. Утром, как всегда, отправилась читать его тарабарщину. Эта погань радостно ждет Рождества! Надо навести справки о том, что еще за Кларисса. Сколько же в этой чертовой деревушке может оказаться женщин, пригодных для убийства?
Сейчас напишу ему такую записку:
«Тебе должно быть страшно поминать имя Господне, — тебе, обагрившему себя чужой кровью, ибо перст Божий сразит и испепелит преступника…»
Мне нравится. Напоминает тюремные проповеди — вот смеху-то было! Старушка зовет, ухожу. На каторжные работы: гладить и чинить.
Дневник убийцы
От Господа плохо пахнет, Господь нечистоплотен, от Него несет стариком, Он пропах грязными простынями. Ты, Джини, жалкая раба: заветы выжившего из ума старикашки повергают тебя в дрожь; а я свободен, я похож на космического героя, который летит сквозь миры, и плевать ему на всех богов; я — Хозяин Книги, Летописец Смерти, я — оборотная сторона лика Божия, открывающего тебе в улыбке такие белые, здоровые зубы… Мои же зубы прогнили насквозь; все, что я пожираю, чернеет и гниет, зубы мои кишат червями, и стоит мне что-нибудь лизнуть, как оно тут же начинает отдавать серой и ужасно вонять.
Как ты думаешь, Кларисса — шлюха?
Но в конце-то концов, Джини, чем ты там занята? Спишь, что ли? Объявляешь конец игры, не подсчитав очков, — встряхнись же, девочка моя, встряхнись!
Иногда у меня бывает ощущение, что я знаю тебя насквозь…
