Человек без лица - Моррелл Дэвид (читать книги без txt) 📗
И тут он все понял. Шлюпка. Яхта буксирует ее. Откуда ему было знать?..
Что-то опять скользнуло у него по ногам. Подстегнутый этим к действию, не обращая внимания на боль в плече, а теперь еще и в голове, Бьюкенен перевернулся на живот и поплыл, забыв о раненом плече, гребя обеими руками и работая обеими ногами, задевая ту штуку, которая натыкалась на него. Противоположный берег со светящимися окнами отелей позади пляжа быстро приближался. Бьюкенен сделал глубокий гребок левой рукой и неожиданно почувствовал под пальцами песок. Он доплыл до отмели. Встав на ноги, он бросился к берегу, коленями расталкивая волны. Позади него послышался какой-то всплеск, и он, добежав до кромки воды, резко обернулся и на фоне скрывавшей пролив темноты увидел фосфоресцирующий след, оставленный чем-то или кем-то на воде. Или, может, только вообразил, что увидел.
Как бы не так.
От боли ему было трудно дышать, хотелось рухнуть на песок, отдохнуть, но он услышал новые завывания полицейских сирен и понял, что ему нельзя оставаться на улице даже под покровом темноты, поэтому он заставил себя собраться, пустив в ход глубинные резервы воли, повернулся спиной к мосту и, пошатываясь, пошел прочь от пролива, следуя за изгибом берега, изучая и сравнивая расположенные здесь отели.
3
Здесь, как и у «Клуб интернасьональ», на пляже было безлюдно, поскольку туристы обычно предпочитали либо лечь спать пораньше, либо развлекаться в одном из многочисленных ночных заведений Канкуна. Бьюкенен выбрал отель, где позади не было пляжного бара, и свернул с береговой линии. Оставаясь в тени, он нашел шезлонг под одной из пальм и упал в него. Это был не единственный здесь шезлонг, но Бьюкенена привлекло именно к нему то обстоятельство, что кто-то из гостей забыл здесь полотенце.
Он спустил пояс с верхней части правого плеча, наложил на рану сложенное полотенце и туго привязал его несколькими оборотами пояса, постаравшись создать что-то вроде давящей повязки. Хотя на полотенце местами проступили мокрые темные пятна, оно, должно быть, все-таки уменьшило потерю крови. Он не знал, надолго ли. Сейчас же он хотел только одного — отдохнуть.
Но сначала нужно было кое-что сделать.
Он распутал шнурки, которыми его туфли были привязаны к запястью правой руки. Туфли от пребывания в воде размякли, так что надеть их можно было бы без особого труда. Но для Бьюкенена влезть в них и зашнуровать оказалось одной из труднейших задач, когда-либо стоявших перед ним.
Голова его разламывалась после удара о шлюпку. Острая боль не утихала. Осторожно проведя левой рукой по мокрым волосам, он нащупал довольно глубокую рану и обширную шишку. Из-за мокрых волос он не смог определить, кровоточит ли рана и если да, то насколько сильно.
Кроме того, от соленой воды усилилась боль в раненом плече. Рана пульсировала под давящей повязкой. И еще Бьюкенену совсем не понравилось, что пальцы его правой руки дрожат.
Он сказал себе, что эта дрожь — последствие травмы плеча, борьбы с первым близнецом и последующего заплыва через пролив. Расслабление после стресса или что-то вроде того. Вспомни-ка, ведь когда ты тренируешься со штангой, руки у тебя потом иногда дрожат. Конечно.
Но сейчас дрожит только правая рука, а не обе, и кажется, будто пальцы наделены собственной волей. Он не мог отделаться от мысли, что с рукой что-то серьезное.
Шевелись. Можно подумать, что ты никогда раньше не бывал в перестрелке.
Сделав над собой усилие, он подошел еще ближе к отелю с тыла, оставив позади полный теней пляж, осторожно ступил на бетонное покрытие и, миновав еще одну пальмовую рощицу, приблизился к небольшому плавательному бассейну овальной формы, окруженному неяркими светильниками.
У бассейна, вокруг которого росли тропические кустарники и стояла садовая мебель, не было ни души. Держась как можно ближе к кустам, Бьюкенен достиг первого островка слабого света от висящего над головой светильника и заметил, что его туфли оставляют мокрые следы на бетоне. Он увидел также, что с его рубашки и брюк все еще капает вода. Но самым интересным оказалось то, что с его одежды смылась вся кровь: хоть одна небольшая удача среди бедствий этой ночи. Как только рубашка и брюки высохнут, они не будут привлекать внимания. Зато кровь на полотенце, которым перевязано его плечо, определенно заставит людей оглядываться на него.
Ему нужно было бы что-то накинуть на плечо, тогда полотенца не будет видно. Куртка подошла бы идеально, но ее можно только украсть, проникнув в какой-нибудь номер, а это исключалось. Конечно, он без труда открыл бы замок, имей он про себе инструменты, которых в данном случае у него не было. Ведь только непрофессионалы бьют окна и ломают двери, что в данном случае пришлось бы сделать и ему.
Ну так как же тогда быть?
Боль от раны на голове усиливала боль в покалеченном плече. Это сочетание причиняло невыносимые мучения. У него снова начала кружиться голова.
Пока еще оставались силы, надо было спешить.
Бетонная лестница справа вела наверх, к номерам верхних этажей. Но его заинтересовала лестница слева, которая вела вниз. Он не мог себе представить, чтобы в отеле столь впечатляющей архитектуры туристов селили под землей. Так что в подвальном этаже отеля вряд ли размещалось что-то еще, кроме складов и систем технического обеспечения.
Он взглянул на свои часы фирмы «Сейко» (по его мнению, именно такого типа часы стал бы носить бывший сотрудник УБН). Они шли, несмотря на заплыв, и, когда он нажал кнопку на корпусе, на экранчике появились цифры 23:09. Было сомнительно, чтобы в такое позднее время кто-то из обслуживающего технику персонала еще работал. Он внимательно прислушался: не слышно ли где-нибудь голосов или шагов на лестнице. Все было тихо, и он стал спускаться.
Его спортивные туфли на резиновой подошве делали шаги почти бесшумными. На площадке лестница повернула в противоположном направлении и вывела его в тускло освещенный коридор. Там пахло плесенью и сыростью. Этот запах тоже, должно быть, не давал персоналу здесь задерживаться. Осторожно выглянув с нижней площадки лестницы и никого не увидев ни в том, ни в другом конце коридора, он вышел из укрытия, пошел направо, оказался перед металлической дверью, прислушался, не услышал за ней никаких звуков и повернул ручку. Дверь была заперта.
Он пошел дальше, дошел до другой двери, и на этот раз, когда он прислушался и взялся за ручку, он выдохнул с облегчением: ручка повернулась. Медленно открыв дверь от себя, он ощупал внутри стену, нашел выключатель, повернул его и расслабился, когда увидел, что в помещении никого нет. Свисающая с потолка лампочка давала такой же слабый желтоватый свет, как и те, что освещали коридор. По стенам комнаты шли металлические полки, на которых были разложены разные инструменты и какие-то коробки. В один из углов была задвинута маленькая ржавая металлическая конторка, а на ней — невзирая на боль, Бьюкенен почувствовал прилив радостного возбуждения — стоял черный телефон с наборным диском.
Он закрыл дверь, запер ее и снял трубку. Его сердце заколотилось, когда он услышал гудок. Он быстро набрал номер.
Ответил мужчина. Коллега Бьюкенена. Для того чтобы быть ближе к Бьюкенену на этой стадии задания, он снял квартиру в материковой части Канкуна. Обычно они общались посредством шифрованных записок, оставляемых в условленных местах по заранее обговоренному графику. Поскольку существовала опасность электронного прослушивания, по телефону они говорили редко, да и то пользуясь заранее выбранными телефонами-автоматами. Все время, пока Бьюкенен работал в условиях глубокой конспирации, они не встречались. Бьюкенен мог просить помощи у группы поддержки, если у него возникнет подозрение, что он в опасности, но, учитывая параноидальность людей, с которыми у него была назначена встреча в этот вечер, было решено, что преимущества от присутствия группы поддержки в отеле «Клуб интернасьональ» и в его окрестностях не перевешивают опасности того, что наркобизнесмены и их группа поддержки учуют слежку. Ведь, в конце концов, операция развивалась по плану. Не было никаких оснований подозревать, что на встрече возникнут осложнения. Пока не появился Большой Боб Бейли. Теперь Бьюкенен мог не волноваться по поводу нарушения конспирации, связываясь по телефону с куратором своего задания. Что может быть хуже того, что уже случилось? Те, с кем Бьюкенен вошел в контакт, мертвы. Операция с треском провалилась.
