Следствие защиты - Ирвинг Клиффорд (книги онлайн без регистрации .TXT) 📗

– Так ты ничему этому не веришь?

– Это вообще не мое дело – верить или не верить, – сказал Уоррен. – А вот тебе предстоит все это еще доказать. Занимайся своей работой и не отнимай у меня времени попусту.

Ему удалось вырвать свою руку у Альтшулера, однако пальцы его стали ярко-красными и саднили.

Уоррен проворно поднялся по лестнице в суд Лу Паркер. Комната присяжных, как всегда, была полна адвокатов, ожидавших назначений. Три дня назад, подумал Уоррен, и я был среди них.

Он отозвал Нэнси Гудпастер в тихий уголок приемной. Сделки заключались где угодно, иногда даже в судебных туалетах.

– Карты на стол, Нэнси. Что ты предложишь, если Гектор Куинтана сделает признание?

– А он хочет?

– Он говорит, что ни за что этого не сделает. Правда это или нет, но мне тоже нужно что-то, чтобы ему предложить.

– А чего хочешь ты, Уоррен?

Ну, раз уж она решила, что может провести дело сходу, а судья Лу Паркер погладит ее за это по головке, то ко мне можно обратиться и по имени, подумал Уоррен. Он сделал вид, что задумался.

– Замени обвинение на обычное убийство. Двадцать лет. Сними обвинения в вооруженном ограблении и незаконном ношении оружия.

– Вы отнимаете у меня время, адвокат.

Нэнси Гудпастер взглянула на свои наручные золотые часики. Но Уоррен понимал, что более важного дела у него сейчас нет.

– Опознание, сделанное Шивой Сингх, ничего не стоит.

– Я придерживаюсь противоположного мнения.

– На той автомобильной стоянке, у химчистки, было темно. Я это проверял. Ни одного приличного уличного фонаря. В городе тысячи парней, которые имеют черные волосы и носят летними вечерами рубашки с брюками. Я не думаю, что Сингх действительно видела лицо того мужчины.

– Она утверждает, что видела.

– Нэнси, что делает это убийство предумышленным, так это предположение об ограблении. Но тогда ответь мне, куда же дел Куинтана те сто пятьдесят баксов, которые он взял из бумажника Дан Хо Трунга? У него их не было при себе, когда он грабил “Секл-К”. Даже если он и бросил бумажник в какую-нибудь урну, то не мог же он выбросить вместе с ним и деньги, как ты думаешь? Кто же в это поверит? Ты не сможешь доказать бесспорность предумышленного убийства.

Уоррен немного подождал.

– Ты ведь хочешь довести это дело, не правда ли?

– Естественно.

– Тогда уступи немного. Уступи от чистого сердца.

– Пятьдесят лет.

– Мой парень никогда не пойдет на это. У него нет судимостей. У него была работа, он не бродяга. Он обыкновенный мексиканский campesino [21]. Дома у него остались жена и дети. Отец подарил ему ослика на свадьбу. Он не убийца.

– Он убил человека, и это сделало его убийцей.

– Ты же понимаешь, о чем я говорю.

– А это ничего не означает. У убийц бывают и жены и дети. Я знала одного, который освобождал хромых собак из ловушек. А еще помню другого, который выкармливал белок. Короче, теперь, как я вижу, я познакомилась еще с одним – владельцем ослика. Господи, Уоррен… – Она вздохнула. – Просто тебе его жалко, вот и все. Очередной несчастненький мерзавец, вроде того, из дела “Кмарт”. Хотя, может быть, если бы он был моим клиентом, я бы тоже его жалела…

Отлично. Он немножко продвинулся. У Нэнси Гудпастер есть сердце. Этим она ему и нравилась.

– А когда Куинтана встанет перед присяжными, – сказал Уоррен, – они тоже почувствуют к нему жалость. Он не грубый, не злой, он вовсе не плохой человек. У него есть гордость и чувство собственного достоинства, и этого нельзя будет не заметить. Присяжные заседатели никогда не согласятся с “предумышленным”. И они дадут ему значительно меньший срок, чем пожизненное заключение.

– Сорок лет, – сказал Гудпастер. – Мое последнее слово.

– Вы жестокая женщина.

– Нет, просто я делаю свою работу, как вы делаете вашу.

Казалось, Нэнси всерьез была огорчена упреком.

– Ты снимешь обвинение в ограблении?

– Я подумаю над этим, Уоррен. Мне пора идти. Желаю приятно провести уик-энд.

Уоррен вздохнул. Он надеялся, что ему удалось скрыть чувство триумфа. Он спасал человеческую жизнь.

В понедельник в своем офисе под конец рабочего дня Скут Шепард спросил:

– Тебе известен статус закона о самообороне?

Уоррен, нахмурившись, кивнул:

– И я знаю также, что существует поправка, внесенная в уголовный кодекс в 1974 году, которая взывает к “обязанности отступить”.

– Ты попал в десятку.

В одной руке Скут держал сигарету, а в другой – стакан бурбона со льдом. Когда бы солнце ни угрожало поднырнуть под нок-рею, Скут сразу же переключался с “Лоун стар” на “Уайлд теки” [22].

– Сдается мне, – сказал Уоррен, – что один вопрос обвинителя обязательно привлечет к себе внимание присяжных. Если в тот вечер Клайд Отт был пьян и агрессивен, зачем Джонни Фей Баудро вообще согласилась войти в его дом? Зачем она поднялась наверх? И когда она сбежала по лестнице из спальни, почему она не попыталась выскочить за дверь, прежде чем он загородил ей дорогу? А если Клайд уже однажды ломал ей челюсть и Джонни Фей знала, каким жестоким он может быть, – почему она продолжала с ним встречаться? Если верить ее рассказу, то Клайд даже говорил в присутствии двух свидетелей, что готов убить ее. На первый взгляд, это хорошо для нас, но здесь есть и другая сторона. Обвинение заявит, что именно поэтому Джонни Фей и захватила с собою пистолет, идя на тот ужин. Они назовут это обдуманным намерением.

– Правильно, правильно, – сказал Скут, мягко улыбаясь. – Конечно, все зависит от того, как леди расскажет об этом, когда будет давать показания. Все сводится к вопросу о правдоподобии. Насчет “обязанности отступить” можешь особенно не волноваться. Все эти янки-юристы понаехали сюда, когда нефть шла по тридцать пять долларов за баррель, они буквально затолкали эту поправку в глотку законодательной власти. Они надеялись перенести Техас в двадцатый век, так сказать, юридически. Это было писаньем против ветра. Все равно Техас остался Техасом. Люди здесь носят при себе оружие, и каждый считает себя двоюродным братом Уайта Ярпа [23]. Мужество, верность, честь и долг – мы воспитаны на этих вещах. Мужчина не должен отступать перед угрозами. Вот основа самообороны, и неважно, что там говорит закон о дурацкой обязанности “отступить”.

Уоррен вспомнил, что Техас имеет самую долгую среди всех штатов историю пограничных войн. Его жители были приучены к пистолетам, крови и смерти, а также к тому, чтобы стоять с прижатыми к стене спинами. Он также вспомнил техасский статут о любовниках, который утверждал, что убийство любовника жены не явлется преступлением. Это положение было исключено из книг около двадцати лет назад, однако закон все еще гласил, что если ты из достоверных источников узнал, что кто-то намеревается тебя убить, то ты имеешь право вооружиться, зайти вперед и поискать объяснений.

– Позволь мне рассказать тебе одну историю, – продолжал Скут, – первое для меня дело об убийстве, около сорока лет тому назад. Мой клиент, парень по имени Уайти Гарсия, насмерть застрелил жену и ее дружка, когда те мирно сидели, потягивая пиво, в баре на Серд-Уорд. Застрелил совершенно преднамеренно. Он подошел к парочке и спросил у жены, что она тут делает. Другой парень, чье имя было Рамос, встрял в разговор и сказал: “А ни-фига а-на ни-делает”. Уайти выхватил девятимиллиметровый пистолет и выстрелил сопернику в живот. Жена тут же вскочила и с криком кинулась через весь бар. Ее он застрелил выстрелом в спину. Затем Уайти еще разок разрядил пистолет в голову мистера Рамоса. Засунул оружие за пояс и вышел из бара.

Штат потребовал для Уайти Гарсия шестьдесят лет тюрьмы, признав его виновным в убийстве жены. Они даже и не упомянули про Рамоса. Мы отвергли предложение, и я вынес дело на суд присяжных. Те признали Уайти виновным. Дали ему десять лет, потом подошли, пожали ему руку, сказав при этом, что они сделали все, что могли, и если бы он не заходил так чертовски далеко и жену не убивал, то они бы его вообще отпустили.