Гадес - Эндрюс Рассел (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
— Думаю, да. Так будет справедливо.
— Если найду ответ, свяжусь с вами и все передам. Я или кто-нибудь еще.
— А кто еще?
— Дело щекотливое. Возможно, придется кое-что разруливать. Есть у нас небольшие трения. Семейного характера.
— Связанные с вашей невесткой?
— Почему вы так думаете?
— По ее словам, вы считаете, что вашего сына убила она.
— Она, как всегда, все не так поняла. Я сказал, что вина лежит на ней.
— Боюсь, не вижу разницы, — не понял окружной прокурор.
— Я имел в виду нечто общефилософское, вину, которую она теперь должна ощущать. Могла ли Абигайль собственными руками превратить моего сына в то, что я сейчас видел? Сомневаюсь.
— Но мысль такую вы допускаете?
— Ничего я не допускаю, пока не разберусь окончательно в том, о чем мы только что говорили.
Силвербуш кивнул, хотя не мешало бы еще покопаться. Однако Г. Р. Хармону сейчас не до его желаний. Окружной прокурор ограничился кратким:
— Тогда буду ждать звонка.
Они вызвали лифт, поднялись на один этаж и вместе вышли на парковку. Обмен рукопожатиями на прощание, и водитель в темном костюме распахнул перед Хармоном заднюю дверь черного «мерседеса».
Силвербушу стало интересно, какое жалованье платят этому водителю. Выше, чем оклад окружного прокурора, или нет?
«Наверняка выше», — с грустью подумал он.
Едва машина вырулила с больничной парковки, Г. Р. Хармон наклонился к водителю и вполголоса, как будто не хотел потревожить кого-то невидимого, попросил:
— Мартин, одолжите мне, пожалуйста, ваш сотовый.
Не снимая левую руку с баранки, правой шофер передал телефон сенатору и ничуть не удивился, когда следом прозвучала просьба поднять стеклянную перегородку между водительским и пассажирским сиденьями. Телефонные и личные беседы Хармона не предназначались для ушей персонала. И воспользоваться чужим телефоном пожилой политик тоже предпочел не в первый раз. Мартин хотел было напомнить сенатору о стационарном аппарате, вмонтированном в подлокотник, но решил не лезть с ценными советами. Хармон не любит, когда ему указывают. А сегодня тем более. Какой-то он сам не свой. Впрочем, немудрено, как-никак сына убили. «Нет уж, — подумал Мартин, — лучше помалкивать и пусть звонит по моему телефону».
Вот так уважение к желанию клиента помешало Мартину стать свидетелем краткой беседы по собственному сотовому. Он не услышал, как Г. Р. Хармон сообщает, что минуту назад расстался с окружным прокурором Лонг-Айленда. Что тот идентифицировал отметины на теле как ожоги от электрошокового ружья. Как Хармон переспрашивает: «Это из надежного источника?», а потом: «Вы уверены?» В зеркало заднего вида водитель заметил только, что пассажир кивает в ответ на услышанное. Мгновение посидев с закрытыми глазами, он постучал по стеклу, чтобы Мартин открывал. Забирая телефон, водитель встретился в зеркале взглядом с сенатором. Во взгляде сквозила глубокая печаль, пугающая своей необъятностью и безнадежностью.
Оно и понятно, подумал Мартин. Оно и естественно.
Что может быть ужаснее, чем пережить собственного ребенка?
Окружной прокурор проводил взглядом черный лимузин Хармона, затем медленно подошел к «лексусу» и уселся за руль.
— Домой, Роберто, — бросил он в пространство и, повернув ключ в замке зажигания, пустился в нелегкий путь по пробкам к Риверхеду.
За двадцать минут удалось проползти футов четыреста. Терпение Силвербуша лопнуло. Он съехал на обочину и минуту сидел, просто уставившись в никуда, пытаясь выкинуть из головы все мысли до единой. Тишина и покой длились недолго — покой Силвербушу вообще только снился, поэтому, очнувшись от блаженного ничегонеделания, он вытащил из портфеля отчет, который ему дал Джастин Уэствуд.
Почитать удалось ненамного дольше, чем предаваться блаженному ничегонеделанию. Уже на второй странице он, разогнав гудками ближайшие машины, вырулил на середину шоссе и, перевалившись через газон разделительной полосы, понесся в обратном направлении, к Ист-Энд-Харбору.
Стрелка спидометра дрожала на восьмидесяти. На этот раз никаких Роберто и Мэтью, никаких дурацких фантазий о власти и богатстве. В голове крутилась одна-единственная мысль: «Пусть только какой-нибудь урод попробует остановить меня за превышение скорости! Ух, я ему задницу надеру, пусть только посмеет!»
Но никто окружного прокурора не останавливал, а он мчался на всех парах обратно, в ист-эндскую мэрию, не сбавляя скорости до самой границы города, — и тут раздался звонок сотового. Пришлось притормозить. В трубке мужской голос. Силвербуш молча слушал, а потом произнес только:
— Спасибо, сэр. Большое спасибо, вы не представляете, насколько это важно.
Рывком распахнув дверь в кабинет Леоны Криль, он уже не думал о том, как надрать кому-нибудь задницу. Его планы были куда страшнее.
Намного страшнее.
Сотовый Джастина запиликал на полпути к офису «Восхождения» в центре города. Звонила Леона Криль.
— Ты где?
Резкий казенный тон. Как будто сквозь зубы. Едва сдерживается.
— Был в «Рокуорт и Уильямс». Скоро буду в «Восхождении».
— В городе?
— Да, в городе.
— Сию секунду назад!
— Леона, я только встречусь кое с кем в «Восхождении» и…
— Встречу отменили. Возвращайся немедленно, Джей! Чтоб через три часа был у меня в кабинете!
Джастин замолчал. Тишину разорвал резкий голос Леоны.
— Слышишь меня?! Я что, неясно выражаюсь?
— Похоже, Силвербуш прочитал отчет?
— У тебя три часа, Джей. Все понятно?
Джастин ответил «да». К сожалению, так оно и было.
11
В шесть вечера, ровно через три часа после разговора с Леоной, Джастин прибыл в здание мэрии на Мейн-стрит. У входа роились репортеры — человек десять-двенадцать. Проезжая некоторое время назад мимо собственного дома (заходить не стал), он заметил еще одну группу репортеров, замерших в шаге от границы частных владений. На другой стороне улицы два студийных микроавтобуса, один даже оборудован спутниковой тарелкой. В небе завис вертолет. У осажденного прессой здания мэрии Джастин парковаться не решился, пришлось пристраиваться в запрещенном месте, позади дешевого магазинчика, где у входа торчала популярная в 60-х лошадка-автомат (сажаешь малыша в седло, бросаешь четвертак, она раскачивается взад-вперед, взад-вперед).
Протолкавшись через собравшихся у мэрии репортеров, Джастин вошел в кабинет Леоны. Кроме нее в кабинете обнаружились окружной прокурор Силвербуш и полицейский в форме. Вид у всех был далеко не любезный.
— Ты, мудила! — прорычал Ларри Силвербуш вместо «здравствуйте». — Ты трахался с женой потерпевшего?! Она у нас первая на подозрении, а ты, дерьмо такое, с ней трахался?!
Джастин не спасовал.
— Если быть точным, наши с миссис Хармон отношения завязались еще до того, как всех начали делить на потерпевших и подозреваемых.
— Если быть точным, мать твою, — завопил Силвербуш, — сейчас сам в камеру пойдешь!
— На каком основании?
— Нарушение закона, подстрекательство и соучастие в совершении убийства, возможный заговор с целью совершения преступления — еще основания нужны или достаточно?
— Секундочку! Вы, похоже, слегка перенервничали. О чем речь-то? Кого это я подстрекал и с кем вступал в сговор?
— Абигайль Хармон!
— Вот только без глупостей. У меня все честно изложено в отчете. Какой же это сговор?
— Уэствуд, я предупреждал — без фокусов. Просил играть по-честному? Просил. Так нет же, мы ковбои, мы без выкрутасов не можем! Какого дьявола она сегодня ночевала у тебя?
— Я бы точно так же приютил любого, кто оказался в ее положении. Дома она ночевать не могла, у меня она спала наверху, а я в гостиной, на диване. Все пристойно.
— Так я и поверил!
— Наши отношения никоим образом не помешают мне выполнять свою работу.
