Женщины для развлечений - Олден Марк (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
Уокердайн встретил двадцатипятилетнюю красавицу Джину, когда проводил отпуск в Марбелле — она была любовницей жившего там арабского шейха, крупного торговца оружием. Шейх с радостью от неё избавился, ему надоели требования Джины бросить его двенадцать жён и жениться на ней.
Не только Джина хотела сменить гнусный английский климат на солнце круглый год. Уокердайн, давно страдавший астмой, последнее время стал чувствовать себя хуже. Специалист на Харли-стрит предупредил его, что ингаляторов, инъекций и таблеток уже недостаточно. Нужен тёплый сухой климат, иначе у него через какое-то время разовьётся приступ астмы, который окажется смертельным.
Ну а к тому же Уокердайн проработал в дискотеках, барах, частных клубах и ресторанах двадцать пять лет. Он устал: рабочий день по восемнадцать часов, мерзкие хозяева, рэкет, выплаты полиции, предрассветные драки на ножах между пьяными гостями… Но больше всего он устал работать на чужих людей.
Несколько лет подряд он отдыхал в Марбелле, где благодаря своему остроумию и нахальству стал популярным среди британцев, богатых арабов и кинозвёзд, живших там по налоговым соображениям. Ему нравилось пить шампанское и соблазнять воистину богатых женщин, загорая на их богатых яхтах у пирсов Марбеллы. Провести здесь с Джиной остаток жизни — вот было бы счастье.
У него была маленькая вилла позади казино «Пуэрто Банкус» в центре Марбеллы и квартира вблизи гавани, ту и ту он сдавал почти на целый год. Но доходов от этой собственности никак не хватило бы на его фиксированные выплаты и беззаботную жизнь среди богатых. А вот владения Неда Клегга — другое дело.
Два месяца назад, вечером, в клуб ввалилось будущее Уокердайна, принявшее форму пьяного Берни Муира. Вторник в «Ривьере» всегда был «гомовечером», педерасты занимали весь клуб и развлекались в своей среде. Ничего дикого. Немного танцев, глупые соревнования того или иного рода, а главное — возможность расслабиться, не навлекая гнев этих «нормальных», которые совершенно невыносимы. И клубу было выгодно: пока эта идея не возникла у Уокердайна, по вторникам помещение чуть ли не пустовало.
Берни Муир был одним из организаторов «гомовечеров». Уокердайну он не нравился: вечно выбирал не того любовника и потом старался всем рассказать. Да и пил шотландец многовато. В таком вот пьяненьком виде он стал жаловаться Уокердайну, что хозяин его выгоняет, грозить, что отомстит обязательно. Уокердайн сначала не обратил на это особого внимания. И даже пошутил.
— Надо ограбить ваше заведение. Давайте соберём команду и обчистим там все сейфы. — Деньги были нужны обоим.
— Хорошая идея, — согласился Муир, а потом рассказал, как это сделать.
Уокердайн провёл бессонную ночь, обдумывая слова Муира, а на следующий день отправился его искать. В тот вечер оба не пошли на работу, разговаривали шесть часов подряд. И не шутили.
Уокердайн свою жизнь прожил больше чем наполовину. Ему осточертело ждать, когда обстоятельства сделают его богатым. Пора было создать эти обстоятельства.
Уокердайн, сидевший на кровати Найджеллы Барроу, раздавил свою сигару в пепельнице и поднялся. Поглаживая подбородок записками Муира, он улыбнулся Майклу.
— Похоже, тебя не убыло, милок.
Майкл потёр затылок.
— Я в порядке. Мне стало тошно, когда Муир кончил, но теперь я о'кей. Он совсем псих. Оделся полицейским. Иисусе. У него чердак поехал. Геморрой по нему плачет.
Уокердайн ухмыльнулся.
— Мы так договаривались, солнышко ты наше. Нам информация о системе охраны депозитария на Шеферд Маркет, а ему твое прекрасное тело. Плюс двести тысяч фунтов. Секс и деньги. На этом держится мир, а?
Уокердайн помахал записками Муира.
— Говори что хочешь, а он своё обещание выполнил. Всё здесь, чёрным по белому. Расположение телекамер, сигнализация, шифры замков. Число охранников после полуночи. Теперь мы знаем, что телефонные линии соединены с периметровой сигнализацией, это важно. Перерезая одно, перерезаем и другое. Никаких звонков туда или оттуда. Ничто не отвлекает.
Майкл усомнился.
— Вы говорите, что когда телефонные линии перерезаны, нельзя звонить ни туда ни оттуда. Хорошо. Предположим, что мы уже там и опустошаем ящики, а кто-то звонит охране и не может пробиться.
Уокердайн помотал головой.
— Ты сейчас не в Америке, ковбой. Мы, британцы, кое в чём ведём себя спокойнее — в вопросах безопасности, например. Не знаю уж, хорошо ли это. Но у нас нет такой преступности как у вас, и вашей паранойи тоже нет. Муир сказал, у них всё спустя рукава делается, если мягко сказать. А ночью всё будто вымирает. Клиенты редко заходят после десяти, а звонков после полуночи не бывает больше одного-двух в неделю.
— А как же охранники? — продолжал сомневаться Майкл. — Если будет стрельба, я лучше останусь дома, стану рассматривать свой пуп.
— Повторяю: ты сейчас не в Америке. Не думай, что можешь получить пулю в свою незаменимую задницу. У охраны нет стволов. Теоретически, сначала должна включиться тревога, а потом охранная компания присылает вооружённых людей. Но когда мы перережем провода, ничего этого уже не будет. Охранная же компания расположена на другом конце Лондона, в этом наше везение, и пока оттуда приедут, времени пройдёт много. Центр полагается на крепкие замки, крепкие двери, сигнализацию, конечно, и на то обстоятельство, что ни разу за всю историю его не грабили. Вот и пора его ограбить, я тебе точно говорю.
Уокердайн зажёг ещё одну сигарку и выпустил дым в потолок. Потом уставился на американца. Тот с трудом выдерживал его взгляд.
— Только не пятиться, — очень тихо проговорил Уокердайн.
Майкл поднялся с кровати. У него покраснело лицо, в висках стучало.
— Усраться можно! Почему ты думаешь, что я в этом деле могу обсериться?
Уокердайн поднял руки жестом извинения.
— Извини, шеф. Извини. Я не хотел обидеть. Просто я очень далеко зашёл, как сказал епископ актрисе. Ты ещё не видел тех двоих, с кем мы будем работать, но поверь, они не любят нарушенных обещаний. Если мы отменим наше маленькое приключение, ну, мне придётся давать этой паре объяснения, а они могут потребовать дальнейших объяснений от тебя. Крутые люди, должен тебе сказать. С Ист-энда, где преступление — не только образ жизни, а единственный образ жизни. Они из тех, кто засунет стеклянный штырь в задницу твоей бабушке, потом привяжут её к грузовику сзади и потащат по грунтовой дороге, не объезжая ни одной кочки.
Майкл, ухмыляясь, почесал бровь мизинцем.
— Хочешь попробовать эту штуку без меня? Хочешь самостоятельно сбыть то, что хранится в этих ящиках? Говори громче, я не слышу.
— Ты прекрасно знаешь, что в этой стране я ничего сбыть не смогу. Потому ты мне и нужен.
— Ага, Быстрый Эдди не так уж глуп, как могло показаться. Ты сам сказал, что в депозитарии мы можем найти всё что угодно, от золотых слитков до фальшивых зубов. Но если ты продашь хоть скрепку для бумаги, Скотланд-Ярд или кто тут у вас этим занимается завяжет тебе задницу узлом. Это всё равно что майку с надписью надеть: центр ограбил я. Тут и появляется Большой Майк. Я знаю, как избавиться от всех этих вещей. Ты — нет. У меня есть контакты в Нью-Йорке, там скупят всё. У тебя — нет. Ты следишь за моей мыслью?
Уокердайн выдавил из себя улыбку.
— Я действительно не хотел обидеть. До дела осталось два дня. У меня нервы, что ли, немножко… Не будем беситься. Если я тебя обидел, извини.
Найджелла подошла и встала рядом с Майклом. Взяв его руку обеими своими, она сказала Уокердайну:
— Можешь рассчитывать на Майкла. Он свою часть работы сделает.
В улыбке Уокердайна не было ничего тёплого. Однако же вмешательство Найджеллы дало ему время успокоиться. Перекрикиваться с Дартигом — зря время тратить. Зачем говорить этому кретину, что для него единственная возможность захватить приличный кусок из денег жены — это ограбить её депозитарный сейф? Уж только не сейчас говорить ему об этом…
Неплохая девица эта Найджелла. И мозги есть, жаль, она редко ими пользуется. Её перетрахала, наверное, половина мужиков в Лондоне, включая Уокердайна, разумеется. Не могла она всерьёз увлечься Дартигом, но тогда почему связалась с этим испорченным ребёнком.
