Алиби Алисы - Скьюс К. Дж. (полная версия книги .TXT, .FB2) 📗
— А как идут дела у вас и вашей жены? Все хорошо?
— О да! Очень хорошо, — и он рассказывает мне об операции, которую перенесла жена, и о том, какую часть опухоли ей удалили. Он повсюду сопровождает меня, несет за мной мою корзинку и добавляет от себя упаковку «КитКат» и рулон бумажных полотенец с розовыми цветочками. — Тут ваш муж заходил на днях. Вы тогда неважно себя чувствовали?
— Да. Но сейчас мне гораздо лучше. Кстати, он не мой муж. Он мой… отец.
— Отец? — смеется мистер Занг. — А я-то думал муж. Так молодо выглядит!
Да, выглядит он молодо. Хорошая генетика.
— Но вы на него совсем не похожи. Вы брюнетка, а он блондин.
— Он меня удочерил.
— Ах-х, понимаю. Так у вас не его кровь.
— Нет, не его.
Позади него на стене красуются на распродаже несколько новых топоров, и пока мистер Занг выбивает на кассе мои товары, он успевает рассказать мне несколько шуток про убийц.
— Скажите Нилу, чтобы почаще приходил вместо вас. Вам надо отдыхать и набираться сил.
— Спасибо, мистер Занг, я обязательно ему передам.
— Ну, до свидания, Бетси.
Приободренная поддержкой мистера Занга, я решаю вернуться в квартиру. Надо накормить кошек, а потом пойти в полицию и рассказать им про Трех поросят. Почему, собственно, это должен делать Скантс? Здешняя полиция ничего про меня не знает. Так я и сделаю — пойду и все им расскажу.
Но, подойдя к дому, чувствую, что что-то не так. Кто-то выкрутил лампочку у входа. Включаю фонарик в телефоне, чтобы проверить почту: ничего. Чувствую какой-то запах — лосьон после бритья, но не тот, что использует Кейден. А у этих, со второго этажа, нет денег на всякие там лосьоны. Захожу в квартиру. Кошки немедленно начинают мяукать. Их ящик с песком издает резкий запах, но даже сквозь него я чувствую тот же лосьон после бритья, будто кто-то совсем недавно здесь побывал.
Включаю свет и проверяю все комнаты — ничего и никого. Опять паранойя? Выпускаю кошек, которые хотят выйти, и кормлю тех, что остались. На то, чтобы накормить, напоить и прибрать за ними, уходит целый час, и все это время мне приходится нагибаться, чтобы поставить на пол миски с едой и водой, погладить Герцогиню, которая любит спать в буфете, высыпать песок в мусорное ведро. И тут, наконец, из моего носа начинает течь, как из крана.
Кровь везде — на коврике в спальне, в ванной, на диване. Она не останавливается, и я снова оказываюсь там, на пляже, вся в слезах, с комком туалетной бумаги в маленькой руке.
— Это всего лишь небольшое кровотечение, — бормочу я, пытаясь отыскать чистое полотенце. Черт, я забыла их постирать, и вот я снова беру в руку комок туалетной бумаги и смотрю, как раз за разом на нем расцветают кровавые цветы.
Из мусорного ведра разит. Беру бумажное полотенце, прикладываю его к носу и несу мешок через заднюю дверь к мусорным ящикам. И тут — рев мотора, отблеск фар на гравии стоянки — Кейден. Даже если бы я старалась, я бы не могла угадать время так точно. У меня моментально перехватывает дыхание: он стоит всего в полуметре от меня. Бросаю мешок в бак, закрываю крышку и стараюсь успокоиться, глубоко дыша.
— Ой, привет, — говорит он, снимая шлем. — Сгонял поужинать. Сегодня был такой дли-и-инный день.
Мне надо уйти, но, чтобы не быть невежливой, я криво улыбаюсь и отвечаю:
— Ах да. Привет.
— Что с вами случилось? — спрашивает он, прищуриваясь, чтобы рассмотреть меня.
— Да так. Кровь идет из носа, — отвечаю я и чувствую, что вся моя спина внезапно покрывается потом.
— Выглядит довольно хреново. — Он оставляет мотоцикл и подходит вплотную. От него ничем не пахнет, и слишком темно, чтобы рассмотреть следы помады.
— Что, правда?
— Да. Ваша салфетка совсем красная.
— О господи! Но ничего, все будет хорошо. — И тут у меня совсем перехватывает дыхание. — Что-то меня немного пошатывает.
— Окей, — говорит он, и не успеваю я понять, что происходит, как он уже берет меня под руку. — Давайте я проведу вас внутрь. Обопритесь на меня.
Он кладет мою руку себе на шею, ведет меня к двери, открывает ее, заводит меня в квартиру, с грохотом ставит на журнальный столик свой шлем и берет в руки новый комок бумажных полотенец.
— Садитесь на край и прижмите свой нос вот здесь. Вот так.
— Ой, больно!
— Вы должны оставаться в таком положении минут десять, пока кровь не остановится.
— Но так я не могу дышать.
— Дышите ртом. Расслабьтесь. Послушайте, вы ничего на обязаны мне говорить, но… Это сделал тот, кого вы боялись?
— Что? Нет. Просто иногда у меня идет из носа кровь. — Он, разумеется, мне не верит, но ни о чем больше не спрашивает.
— А где Эмили? — спрашивает он, оглядев комнату. Я не знаю, что сказать, и даю ему возможность догадаться самому. — Это он ее забрал? Ваш бывший?
Я слегка киваю.
— Черт. Я звоню в полицию.
— Постойте, — говорю я. Он уже достал телефон и готов набрать номер. — Я разрешила ему забрать ее. Я ее похитила — он получил право опеки, так что все было честно. Сама во всем виновата.
Делаю вид, что всхлипываю, и утыкаюсь ему в плечо. Никаких следов помады. Может, он и не был с ней. А почему тогда он сказал, что у него был длинный день? Ведь он ушел с работы рано. Кейден гладит мои волосы, и я невольно вздрагиваю, снова делая вид, что всхлипываю.
— О господи. Мне так вас жалко, Джоан.
— Ой, я накапала на ваши брюки, — отстраняюсь я.
— Ерунда. — Он кладет руку в перчатке на мое плечо и улыбается так искренне, что я больше не могу на него сердиться. — У вас есть замороженный горох?
— Нет. Я не ем овощи.
— Надо приложить что-то холодное. У вас есть лед или что-нибудь еще?
— В морозилке лежат кусочки курицы. Только они в коробке.
— Поцду посмотрю, что есть у меня.
— Не надо. Все будет хорошо.
— Нет, не будет. Кровь никак не останавливается. Я скоро.
Сижу на диване, жду. В висках стучит, щеки пылают от стыда, во рту пересохло.
И тут внутри его шлема что-то мигает. Телефон. Он получил мейл от какой-то Синтии. Мое сердце пропускает удар. Кейден и Синтия жених и невеста. Нет, это что-то по работе: «Вы интересовались работой в Ливерпуле?» Экран гаснет.
И тут я вспоминаю то утро, когда он повел меня в кафе. Он тогда проверял что-то в телефоне и вводил пароль.
Три, куча нулей, и снова три.
Прислушиваюсь к шагам на лестнице, потом хватаю телефон и набираю цифры. Попала! Вижу, что он получил несколько мейлов, все касающиеся поиска работы. Ничего подозрительного. Синтия — это, оказывается, его босс! Какое облегчение! Возвращаюсь на домашнюю страницу и вижу иконку «Фотографии».
Вот где могут быть свидетельства его романов! Поцелуи на пляже. Селфи, сделанные в постели. Боль в груди заглушает боль в носу. Шагов все еще не слышно. Мне надо все знать. Была не была. Жму.
«Мои фотографии». Закат с видом на озеро.
«Ватсап». Он позирует перед зеркалом. Грудь, накачанный пресс. Ой, а тут он держит свою пипиську.
Мне надо знать, что он делает, с кем переписывается, о чем. Захожу в «Ватсап». Куча переписки с кучей разных женщин, куча фоток от них. Секстинг. Мне становится дурно.
Возвращаюсь в «Мои фотографии». Его спортзал, парк, Испания прошлым летом, множество видов Лондона.
Слышу шаги на лестнице. Нажимаю на «Последние фото» и вижу мозаику изображений молодой женщины — общий план, крупный план, увеличение…
И это все — я.
Глава десятая
Даже продавец пончиков замечает сегодня утром мое приподнятое настроение.
— Привет, Шарлотта! Сегодня ты выглядишь гораздо бодрее. — Но тут он внезапно хмурится. — Что это случилось с твоим лицом?
— Ах, это! Наступила на кошку на ступеньках. Скоро все процдет. — Несмотря на толстый слой пудры, синяки проступают вполне отчетливо, так что «У меня шла кровь из носа» больше не сработает.
