Лента Мёбиуса - Тилье Франк (книги бесплатно полные версии TXT) 📗
– Ты вчера поздно вернулся…
– Это их последняя хохма, они меня так прозвали. V8 – восьмицилиндровый двигатель, где куча клапанов [2].
Селина зажгла ночник, села на постели и откинула набок длинные черные волосы. Вик смотрел на нее с нежностью. Он любил это чисто женское движение, неуловимый поворот головы, который делал ее такой желанной. Она потянулась, как кошка, подняв руки ладонями к потолку.
– Все путем?
Вик перешагнул через пока не вскрытую коробку с детской коляской, обогнул мраморный шахматный столик и присел на постель рядом с Селиной.
– Несмотря на мерзкую тесноту?
– Несмотря на мерзкую тесноту.
– Нынче знаменательный день. Они подключают меня к делу. Настоящее кровавое преступление в Сент-Уан. Похоже, что…
Перехватив тревожный взгляд жены, он предпочел сменить тему:
– Ты не знаешь, где мои кроссовки?
– Кроссовки?
– Они все носят кроссовки, вся бригада. И постоянно меня подкалывают, все не могут решить, какое у меня будет прозвище: V8 или Малдер.
– Тебе незачем под них подстраиваться в одежде, милый.
– Я просто хочу прижиться в бригаде, только и всего.
Он наклонился и ласково погладил Селину по животу:
– Сегодня ночью я почувствовал, как она шевелится. Ты прижалась ко мне, и эта разбойница пару раз лягнула меня в спину.
– Вик… У меня срок всего четыре месяца, ты ничего не мог почувствовать. Говоришь, разбойница?
– Только девчонки начинают так рано лупить папочку. Еще не родилась, а уже прямо тигрица.
– Это будет мальчик.
Кончиком указательного пальца Вик обвел контур ее грудей.
– Но ведь есть же результаты УЗИ, – шепнул он. – Этого достаточно…
– Нет! Надо подождать! Да и все равно ничего там не видно!
– Мне, наверное, будет тебя ни за что не убедить, даже такую полусонную.
Она приподнялась и принялась теребить волосы у него на груди. Он смотрел на ее тонкие, длинные руки. Ему нравилось за ними наблюдать и угадывать по их движениям все ее тайные намерения.
– Знаешь, я передумала насчет имени, – прошептала она.
– Ну-ка, ну-ка.
– Как думаешь, может быть, назвать его Тао, как моего деда?
– Тао? Это ты сегодня ночью придумала?
– Ага, странный сон приснился. Тао по-вьетнамски значит «созидание».
Он крепко прижал ее к груди:
– Хм… Симпатичное имя, Тао, такое мягкое, кругленькое, нежное… Его можно будет переделать в Тео или в Матео. Но все это напрасные хлопоты, потому что будет девочка.
Селина расплылась в улыбке, которая как-то слишком быстро потускнела. Словно защищаясь, она натянула на себя простыню. От матери-вьетнамки она унаследовала маленький рост, холодноватый блеск длинных черных волос, лукавые глаза и мягкий овал лица.
– Мне страшно, Вик.
– Ну пожалуйста, перестань психовать. И уж тем более не с утра.
– Да, но все это так… Крошечная квартирка, а снаружи людская толкотня. Как в огромном курятнике.
– А ты что-то имеешь против кур?
Она тихо ответила:
– У меня нехорошее предчувствие, и оно касается ребенка.
Он нежно взял в руки ее маленькие кулачки:
– Предчувствие… Опять…
– Что бы ты ни говорил, а мне все равно так кажется.
Селине все время хотелось, чтобы ее успокаивали. Она с самого начала переживала свою беременность как испытание, как крест, который надо нести. «Ребенок не шевелится, ребенок не дышит, он, наверное, родится неполноценным». Тогда Вик принялся тихонько, нараспев ее уговаривать:
– О’кей, значит, надо сделать еще одно исследование. В четыре месяца бывает, что на УЗИ косточки носа не просматриваются. Маленький укол в живот, чтобы набрать чуть-чуть околоплодной жидкости и удостовериться, что у плода нет врожденных заболеваний. Они же не станут протыкать ему голову или дырявить желудок. В наше время почти все мамочки через это проходят. Договорились?
– Всегда есть крохотная вероятность, что что-то пойдет не так.
– Но она ничтожна!
– Ты отвезешь меня в понедельник?
Вик чуть отстранился:
– Посмотрим, малышка, если смогу. Я ведь всего три недели на службе. Представь себе, что будет, если не явлюсь!
– Значит, не отвезешь. Ладно, понятно. Твои кроссовки в стенном шкафчике в ванной.
И Селина погасила ночник.
Вик хотел было снова начать разговор, но вместо этого вышел ссутулившись. Лучше будет оставить все как есть. Он закончил одеваться, поднял жалюзи и выглянул в окно. С высоты четвертого этажа была видна Сена, телебашня Первого канала и целая армада безликих домов. Странное полотно, сотканное из стали и бетона. Вик надел кобуру и сунул полицейское удостоверение во внутренний карман куртки. В ванной он снова достал из кобуры свой «зиг-зауэр» [3], несколько раз нажал на курок и скорчил зверскую гримасу, а потом, не удержавшись, завел руку с пистолетом далеко назад и, стиснув зубы, беззвучно заорал.
Потом погасил свет и снова вошел в спальню:
– До вечера, малышка.
Он наклонился, чтобы поцеловать жену, но она отвернулась. От ее кожи исходил аромат южного солнца.
Вик вышел, ощутив тревожный укол в сердце. Селина останется до вечера в этой тесной конуре и весь день будет размышлять в одиночестве. А потом пролетят пять месяцев, и настанет пора рожать, и на свет появится новая жизнь.
Майор Мортье настоятельно советовал ему плотно позавтракать. Но Вик не последовал лукавому совету: не хватало еще, чтобы его вырвало на месте преступления.
3
Четверг, 3 мая, 6:50
Стефан Кисмет сунул лицо под холодную воду, чтобы удостовериться, что окончательно проснулся. Он внимательно осмотрел правое предплечье перед зеркалом в ванной и не увидел никаких следов от уколов. И никаких царапин и синяка под глазом. Он натянул джинсы, футболку и пуловер, такой же черный, как его длинные, спадавшие на спину волосы. Было начало мая, и мрачные стены дома оживляли лучи весеннего солнышка. В глубине гостиной Стефан включил на полную мощность один из электрических нагревателей, а остальные, еще в упаковках, стояли возле переборки. Повсюду виднелись либо запакованные, либо едва распакованные вещи. Случившаяся катастрофа отбила всякую охоту навести порядок или украсить жилище.
Его жена Сильвия завтракала в одиночестве, склонившись над чашкой кофе. Свет с улицы золотил ее лицо. Окно у нее за спиной выходило на настоящую стену из дубов и буков, охранявших лесное поместье в пятнадцать гектаров, расположенное в Ламорлэ на Уазе.
– Опять началось, – выдохнул Стефан.
Сильвия подняла усталое лицо:
– Где на этот раз?
– В мастерской, в подвале. Я проснулся на голой земле.
– В подвале… Ты опять меня оставил одну на всю ночь.
– Мне надо было закончить манекен Карлы Мартинес. Это очень важная деталь для съемок в Сент-Уане, сроки поджимают. Я, должно быть, заснул прямо за работой и…
– Понятно… – сухо заметила Сильвия.
Стефан налил себе кофе и отпил глоток.
– Странно все это. Я ведь запомнил свой сон.
– Впервые за тридцать один год. И что тебе пригрезилось?
– Как тебе объяснить? Я словно все это действительно пережил. Все ощущения как наяву: звуки, образы, даже шум собственного дыхания. До сих пор мурашки по коже!
Сильвия быстро на него взглянула:
– Я задала тебе вопрос, но ты, как всегда, ушел от прямого ответа.
Она встала и поставила чашку в раковину. В углу кот самозабвенно лакал из миски молоко.
– Мне пора. Сегодня тяжелый день: надо обойти шесть адресов в Восемнадцатом округе. Раньше десяти вечера меня не жди.
Стефан поправил рукава пуловера и почувствовал, что захмелел от кофеина.
– Опять так поздно?
– Ну и что? Мы тут и так почти не встречаемся. В последние два месяца я все чаще себя спрашиваю, уж не перешла ли я в разряд призраков? – Она бросила на него суровый взгляд и прибавила, поджав губы: – Может, будь у меня голова одного из твоих монстров, ты бы уделял мне больше внимания?
