Тайна - Страуб Питер (книги бесплатно полные версии txt) 📗

В середине пятидесятых светлым июньским днем Том Пасмор, десятилетний мальчик с кожей такого цвета, словно он появился на свет с двухнедельным загаром, выпрыгнул из фургона молочника и обнаружил, что находится в совершенно незнакомой части Милл Уолк. С самого утра, когда он проснулся от криков, раздававшихся из спальни матери, в нем жило чувство нависшей опасности. Он проходил с этим чувством весь день, который и без того был довольно неспокойным, а сейчас, помахав на прощанье водителю фургона, вдруг почувствовал, что ощущение тревоги усилилось, оно напоминало яркий свет, бьющий в глаза. Том подумал было, не вскочить ли ему обратно в фургон, но тот уже мчался вниз по Калле Бурле. Том пристально вглядывался сквозь легкую дымку в улицу, по которой двигались в два ряда велосипедисты, конные упряжки и автомобили. Было уже далеко за полдень, и солнечный свет окрашивал все кругом в розоватые тона, вдруг напомнившие мальчику картинки из книжек с комиксами, на которых изображались обычно взрывы и пожары.

В следующую секунду сцена, за которой наблюдал Том, исчезла, почти померкла перед другой, исполненной величайшего смысла и почти невыносимой для глаз красоты. Словно под внешней оболочкой, доступной его глазу, вдруг пришли в движение какие-то неведомые механизмы. На несколько секунд Том застыл, как завороженный, не в силах пошевелиться. Казалось, что сама природа проснулась и проявила свою сущность.

Том стоял, освещенный лучами красного света, в облаке пыли, поднимавшейся от дороги.

Он привык к более спокойным улицам восточной части острова, и, возможно, призрак таинственной силы, разлитой в воздухе, почудился ему благодаря тому, что он попал на Калле Бурле, так не похожую на его родную Истерн Шор-роуд. То, на что смотрел сейчас Том, было для него словно другим миром, который он никогда не видел раньше. Он не имел ни малейшего представления ни о том, как попасть обратно на восток острова, ни о том, почему он, собственно, разыскивает в этой части города засевший у него в голове адрес. Постепенно до него снова стали долетать звуки оживленной улицы — велосипедные звонки, похожие на стрекот кузнечиков, цокот лошадиных копыт. Только теперь Том понял, что стоит, затаив дыхание, а глаза его застилают слезы. В дальнем конце улицы покачивался на козлах водитель фургона, на котором приехал сюда Том. Позвякивание молочных бутылок сливалось с общим гамом. Так что же произошло несколько секунд назад? Где он был? В другом мире? Или за призрачной оболочкой этого мира?

Том пристально вглядывался в оживленную улицу и пытался понять, чего именно он с тревогой ожидал весь день. Может, именно этого? Его словно толкнули — вытолкнули за рамки привычной реальности. На две секунды, которые показались ему вечностью, — ровно настолько, сколько все дрожало и расплывалось у него перед глазами, — он очутился в другом мире, лежащем за пределами того, в котором он жил.

Улыбнувшись, Том подумал, что все это немного напоминает романы Жюля Верна и Роберта Хайнлайна. Он отступил на шаг назад и поглядел на восток. Широкая оживленная улица была забита лошадьми и всевозможным транспортом, большую часть которого составляли велосипеды. Все это двигалось сквозь пелену света и пыли.

Том вдруг понял, что раньше просто не представлял себе, что значат на самом деле слова «час пик». На Истерн Шор-роуд часом пик называли время, когда по улице могут проехать машина-другая и играющим на мостовой детям придется уступать им место. Однажды Том видел, как врезались друг в друга два велосипедиста и по красным кирпичам мостовой разлетелось ослепительно белое белье, которое вез из прачечной один из них. Это и было в представлении Тома часом пик. Конечно, мальчику приходилось бывать в офисе отца в деловой части города, он видел движение на Калле Хоффманн, и еще он ездил с родителями в гавань Милл Ки, и они двигались в ряду небольших автобусов, машин и экипажей по обсаженной пальмами дороге, а в самой гавани он видел множество машин, ожидавших клиентов, которых требовалось отвезти в один из отелей — «Форшеймер» или «Сент Алвин». (Строго говоря, на Милл Уолк не было отелей для туристов. В «Форшеймере» останавливались в основном банкиры и всякие денежные шишки, а «Сент Алвин» давал приют бродячим музыкантам вроде Гленроя Брейкстоуна и неподражаемых «Тагетс», а также игрокам и другой публике подобного рода.) Но все же Том никогда не бывал в деловой части города ближе к концу дня и никогда не видел такого огромного потока транспортных средств, движущихся навстречу друг другу в противоположных направлениях, но в основном на запад — в сторону Шурц-бэй и Бухты Вязов. Это выглядело так, словно все жители острова внезапно решили собраться в одном конце Милл Уолк. На секунду Тома охватила паника, и каким-то странным образом это было тесно связано с тем, что он только что пережил. Он испугался, сумеет ли найти дорогу домой.

Но ему вовсе не хотелось возвращаться, по крайней мере до тех пор, пока не найдет нужный ему дом. Тому казалось, что ему вот-вот попадется какой-нибудь милый общительный человек вроде кучера молочного фургона, который пригласил Тома забраться внутрь, несмотря на то, что на фургоне висел знак «Перевозка пассажиров запрещена», и всю дорогу расспрашивал, есть ли у него девочка — Том был крупным мальчиком и выглядел скорее на тринадцать, чем на десять лет. Чувство тревоги не покидало его весь день, не давало прочесть больше двух страниц подряд, гнало из спальни в гостиную, а затем к входной двери. Наконец ему удалось немного успокоиться, меряя шагами лужайку перед домом и гадая про себя, не случится ли сегодня что-нибудь интересное — может, Сэм Тилман снова налетит на Дженни Лангенхайм или, как два дня назад, на их улицу забредет выживший из ума пьяница, который будет орать и бросаться в окна камнями.

Странно, но хотя чувство торжественной гордости, охватившее его на несколько секунд, уже исчезло, другое чувство, появившееся вместе с ним, было по-прежнему таким же сильным.

Его толкали, его двигали куда-то.