Лицо в зеркале - Кунц Дин Рей (бесплатные онлайн книги читаем полные версии txt) 📗
Лекции по психологии преступников плюс многолетний опыт работы на улицах убедили Этана, что способность человека творить зло практически беспредельна, и вроде бы удивить его чем-либо не представлялось возможным. Однако эти «подарки» вызвали у него глубокую озабоченность.
В последние годы, спасибо изобретательным злодеям в фильмах, чуть ли не каждый уличный бандит или будущий серийный убийца, начиная «снимать» собственный, к сожалению, реальный фильм, не довольство-палея тем, чтобы сделать свое черное дело и уйти. В (большинстве своем они пытались драматизировать ситуацию, чем-то выделить совершенное ими преступление среди других: то ли пытали свои жертвы перед смертью, то ли потом уродовали тела, чтобы в очередной раз вытереть ноги о компетентность правоохранительных органов.
Правда, источники вдохновения отличались банальностью. Им удавалось лишь превратить жестокие деяний в кривляние неумехи-клоуна, неспособного рассмешить достопочтенную публику.
Но отправитель этих коробочек преуспел там, где другие потерпели неудачу. Как ни круги, его бессловесные угрозы отличала неординарность.
А когда намерения наконец прояснились бы и угрозы стали бы более понятными в свете предпринятых им действий, возможно, не осталось бы сомнений в том, что человек этот очень умен. Пусть ум этот и нацелен на зло.
К тому же он не называл себя каким-нибудь глупым или вычурным именем, которое с радостью подхватили бы таблоиды, со временем пронюхав о затеянной им игре. Он вообще не подписывал свои послания, что указывало на уверенность в себе и безразличие к дешевой славе.
Далее, его целью стала крупнейшая мировая кинозвезда, возможно, наиболее охраняемый в стране человек, за исключением разве что президента Соединенных Штатов Америки. И вместо того, чтобы тайком преследовать выбранную цель, он открыл свои намерения чередой бессловесных головоломок, полных угроз, усложнив для себя и без того нелегкий путь к своей жертве.
Вновь и вновь думая о яблоке, перебирая в памяти мелочи, связанные с его упаковкой и способом доставки, Этан пошел в ванную за маникюрными ножницами. С ними вернулся к столу.
Выдвинул стул, сел, отодвинул черную коробку, поставил яблоко перед собой.
Первые пять черных коробок, как и их содержимое, проверялись на наличие отпечатков пальцев. С тремя посылками он не счел за труд проделать все самолично. Конечно же, отпечатков не нашлось.
Поскольку черные коробки не содержали ни единого что-либо объясняющего слова, власти не стали бы рассматривать их как смертельную угрозу. Пока намерения отправителя оставались предметом дискуссии, полиция предпочитала не ввязываться.
Четвертая и пятая посылки отправились к давнему другу Этана в лабораторию отпечатков пальцев отделения научно-технического обеспечения департамента полиции Лос-Анджелеса. И друг этот всесторонне их обследовал, разумеется, неофициально. Они помещались в стеклянный куб, который заполнялся парами акрилцианида. Вещество это с готовностью конденсируется на тех жиро-грязевых пленочках, из которых и формируются отпечатки пальцев.
Но под флуоресцентным светом конденсата не обнаружилось. Ничего не дало и обследование в темной комнате, при освещении направленными под особым углом лучами галогеновых ламп. Коробки и их содержимое остались «чистыми».
Ничем не помог и мелкодисперсный магнитный порошок. Как и купание в метаноловом растворе родамина G6, с последующим сканированием лучом аргонового лазера.
Безымянный отправитель тщательно позаботился о том, чтобы не наследить.
Тем не менее и с шестой посылкой Этан обращался так же осторожно, как с первыми пятью. Он не сомневался, что и здесь не обнаружится никаких отпечатков, но позднее у него могло возникнуть желание провести соответствующую проверку.
Маникюрными ножницами он разрезал семь стежков, оставив три выполнять роль петель.
Отправитель обработал разрезанные поверхности яблока лимонным соком или другим широко используемым в кулинарии консервантом, дабы сохранить естественный цвет. Так что мякоть осталась белой, коричневые пятнышки появились лишь на окружностях перехода торцевой поверхности каждой из половинок в полусферу, образовавшуюся на месте вырезанной сердцевины с косточками.
А вырезали сердцевину с тем, чтобы освободить место для вложенного в яблоко предмета.
Внутри, на яблочной мякоти, Этан обнаружил глаз.
На какое-то мгновение он подумал, что глаз настоящий. Потом убедился, что пластиковый, но очень похожий на настоящий.
Собственно, не глаз, а его передняя половина. Задняя поверхность оказалась плоской, с пуговичной петлей.
Где-то сейчас продолжала улыбаться одноглазая кукла.
Возможно, глядя на куклу, отправитель-охотник видел свою жертву, изуродованную аналогичным образом.
Пластиковый глаз встревожил Этана ничуть не
Это лестное прозвище одновременно слетело с перьев множества репортеров, освещающих шоу-бизнес, как дань восхищения его харизматической внешностью. На самом-то деле один, несомненно, умный и не знающий сна обозреватель позвонил многим своим коллегам и то ли напомнил об имеющемся за коллегой должке, то ли пообещал заплатить наличными, но обеспечил спонтанное появление прозвища во многих изданиях, а уж потом оно тиражировалось больше десяти нет.
В черно-белом Голливуде, столь далеком по времени и качеству, что многие современные создатели кино тают о тех славных годах не больше, чем об испано-американской войне, великую актрису Грету Гарбо также прозвали Лицом. Прозвище придумали в пресс-службе киностудии, но Гарбо доказала, что заслужила его.
Этан уже десять месяцев возглавлял службу безопасности Ченнинга Манхейма, Лица нового тысячелетия. И однако не находил в нем даже намека на гарбовскую личностную неординарность. Если Лицо и мог чем похвастаться, так исключительно своим лицом.
Этан ни в коей мере не презирал актера. Лицо являл собой дружелюбие и расслабленность, свойственные настоящему полубогу, живущему в полной уверенности, что жизнь и юность останутся с ним навечно.
Безразличие звезды к жизненным обстоятельствам, лично его не касающимся, обусловливалось не зацикленностью на себе, не отсутствием сострадания. Просто интеллектуальная ограниченность не позволяла ему осознать, что другие люди — не просто страничка сценария с изложением их прошлого, а характеры этих людей слишком сложны, чтобы воспроизвести их за девяносто восемь минут экранного времени.
Вот почему его изредка случающиеся жестокие выходки никогда не бывали преднамеренными.
И не будь он, каким он был, не обладай такой незаурядной внешностью, как сказанное, так и сделанное Ченнингом осталось бы незамеченным. В одном голливудском кафе, где сандвичам давали имена звезд, скажем, сандвич с ростбифом мог стать «Кларком Гейблом», из ржаного хлеба с хреном — «Лайденкранцем», с меньше настоящего, окажись тот на месте сердцевины красного сладкого.
Под глазом, в выемке мякоти, лежала в несколько раз сложенная полоска бумаги, влажная от натекшего сока. Развернув полоску, Этан обнаружил отпечатанное послание, первое на шесть посылок: «ГЛАЗ В ЯБЛОКЕ? НАБЛЮДАЮЩИЙ ЧЕРВЬ? ЧЕРВЬ ПЕРВОРОДНОГО ГРЕХА? ЕСТЬ ЛИ У СЛОВ ДРУГОЕ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ, КРОМЕ КАК ЗАПУТЫВАТЬ?»
Этана запутали, это точно. Что бы она ни означала, эту угрозу — глаз в яблоке — он воспринял как особенно зловещую. Она несла в себе полное злобы, пусть и загадочное заявление отправителя, символику которого следовало правильно, а главное, быстро истолковать.
Глава 2
За стеклами со скошенными углами черные облака, скрывающие небо, теперь сами спрятались за серыми клубами тумана. Ветер в своих странствиях отправился в другие края, деревья, вымоченные дождем, застыли, словно свидетели похоронного кортежа.
Серый день дрейфовал в направлении полного штиля, и через каждое из трех окон кабинета Этан, обдумывая значение присланного яблока в контексте пяти странных предметов, его предшественников, лицезрел скорбящую природу. Она смотрела на него сквозь матовую катаракту, сочувствуя его внутреннему зрению, которое пока тоже застилал туман.
