Возмездие - Вудс Стюарт (книги бесплатно полные версии .txt, .fb2) 📗
— Правда? — на лице Маколифа появились любопытство и одновременно настороженность.
Хауэлл рассказал ему о встрече с двумя супружескими парами на озере и об экспериментах после ужина. О девочке у окна он не упомянул. По ходу его рассказа выражение заинтересованности у Маколифа сменялось пренебрежительной усмешкой.
— Этот чертов обеденный стол, — продолжал Хауэлл, — он же весит не меньше двух сотен фунтов! И надо же, он сперва сообщил нам имя… вернее, слово… а потом и вовсе оторвался от пола и завис в воздухе! А утром моя пианола не играла ничего, кроме «Возьму тебя домой я, Кэтлин».
Маколиф с неожиданным раздражением поставил кофейную чашку на стол.
— Да ладно вам, Джон! Что вы мне голову морочите?
— Мак, я не шучу! Все именно так и было!
— Ну, и что за слово сообщил стол?
— Кролик. Просто кролик.
— Послушайте, Джон, все это очень мило, но дело заходит слишком далеко. Я не хочу больше об этом разговаривать, — Маколиф взял счет и собрался уходить.
Хауэлл положил руку ему на плечо.
— Поверьте, Мак, я вовсе не хотел вас раздражать. Клянусь, так оно и было! По крайней мере, я это видел… Неужели вы считаете, что я мог все выдумать?
Маколиф снова сел и нахмурил брови.
— Нет, — осторожно произнес он. — Нет, вы не могли такого сочинить.
— Мак, вы что-то не договариваете… С кем-нибудь еще здесь случалось что-то подобное?
Маколиф посмотрел поверх плеча Хауэлла на возвышавшиеся за окном горы.
— Несколько лет не случалось. По крайней мере, я не слышал.
— Расскажите мне все, — попросил Хауэлл, хотя не был уверен, действительно ли ему хочется об этом узнать.
Маколиф посмотрел на Хауэлла, потом снова в окно… Казалось, ему трудно сфокусировать взгляд.
— Я расскажу вам одну историю. Это правдивая история, а не повесть с привидениями. Я расскажу вам то, что известно мне и… всем остальным.
Маколиф подозвал Бубу и заказал еще чашку кофе. Когда кофе принесли, он уселся поудобнее и начал рассказ:
— Я уже говорил вам об ирландской общине, обосновавшейся в долине. Моя семья из этой общины, как и семья Бо Скалли и некоторых других жителей городка. Вскоре после войны, в конце сорок шестого или в начале сорок седьмого года, Эрик Сазерленд стал скупать землю под озеро и, конечно, это взбудоражило всю долину. Поначалу ему сопротивлялись, и какое-то время казалось, что у него ничего не выйдет. Поскольку проект был не государственным, а частным. Сазерленд не мог отчуждать землю с компенсацией стоимости. Он вынужден был покупать участки по рыночной цене. Однако его поддерживало несколько банков из Атланты, так что денег у Сазерленда куры не клевали. Сначала капитулировало одно семейство, потом другое, и в конце концов остальные тоже сдались. Все, кроме семьи О’Койненов. О’Койнены были непоколебимы.
— Сазерленд, наверное, давил на них?
— Еще бы! Он делал все, что мог. Местный банк был, конечно, на его стороне. Они держали массу закладных на недвижимость в долине. Но сильнее всего на О’Койненов давили соседи.
— Почему? Ведь они вначале держались заодно?
— Сазерленд уже заплатил им вдвое-втрое больше, чем стоили их участки. И к тому же придумал хитрый ход: пообещал приличную премию, но только в том случае, если землю продадут все жители до единого. Сазерленд настолько был уверен в своей победе, что принялся строить плотину. Когда плотина была почти готова, в начале пятьдесят второго года, О'Койнены остались в одиночестве, и дело приняло угрожающий оборот.
— Друг восстал на друга, сосед на соседа, — прокомментировал Хауэлл.
— Именно так. У Донала О’Койнена сгорел сарай со снаряжением для рытья колодцев. Он зарабатывал не только фермерством, но и рытьем колодцев. Стали обижать в школе его дочь. У Донала было две дочери, старшая уже окончила школу. Донал, что называется, сел в осаду. Он забрал девочку из школы и запретил жене ездить за покупками в город. Они сами выращивали большую часть продуктов, а за остальным он сам ездил в Гейнесвилль. Ходили слухи, что Сазерленд потихоньку предложил О’Койнену больше денег, чем другим. Это еще сильнее обострило ситуацию. О’Койнены, как черепахи, спрятали головы в панцирь и решили не высовываться. К этому времени Сазерленд закончил строительство плотины, и вода стала подниматься.
Хауэлл выпрямился.
— Боже, как же он посмел это сделать?
— Во-первых, он весьма своенравный господин, а во-вторых, у него были подписи всех владельцев участков, кроме О’Койненов, и он выплатил все, кроме премии. Фермеры разрешили снести дома с хозяйственными постройками и вырубить лес на своих участках. Они подобрали себе новые фермы, и денежки уже лежали у них в карманах. Они расселились по разным местам, старая ирландская община исчезла. Таким образом, Сазерленд получил право заполнить озеро вдоль дороги, ограничивавшей владения О’Койнена. Закон не позволял ему залить дорогу и обрезать О’Койненам связь с внешним миром, но ведь инженеры могли ошибиться в расчетах… Дорога шла по высокой насыпи и служила чем-то вроде земляной плотины для фермы О’Койненов. Через неделю или две вода по ту сторону дороги уже стояла выше уровня участка О’Койненов, спускавшегося от дороги по склону в ложбинку, где и находился его дом. О’Койнен понимал, что если дорогу размоет, его дом затопит. Но он продолжал жить там с женой и дочерьми, считая, наверное, что это удержит Сазерленда и он не станет дальше повышать уровень воды. Напряжение росло.
— И что же случилось?
Маколиф улыбнулся. Он явно вошел во вкус.
— А что, по-вашему, могло случиться?
— Откуда, черт побери, мне знать, — воскликнул Хауэлл, — что случилось?
— Есть две версии, — ответил адвокат. — Одни верят Сазерленду, который утверждал, что он приехал как-то ночью к О’Койненам и уговорил Донала продать участок. О’Койнен подписал договор, поручил Сазерленду открыть счет в банке и положить туда деньги. И в ту же ночь, забрав жену и дочерей, покинул округ. Вода же неумолимо продолжала подниматься и, хлынув через дорожную насыпь, затопила ферму.
— А вторая версия?
— Некоторые считают, что Сазерленд не увиделся с О’Койненами, поскольку дорогу размыло. Якобы Донал О’Койнен, его жена и обе дочери погибли в наводнении.
— Какая из версий верная?
— Никто не знает.
— Как это «никто не знает»? Как такое может быть?
— Просто О’Койненов больше ни разу не видели. По крайней мере, никто из тех, кто их знал.
Хауэлл какое-то время молчал.
— А деньги? О’Койнены их получили?
— Деньги до сих пор не получены. Они в банке, проценты растут.
— Вы хотите сказать, что Сазерленд, возможно, совершил убийство?
— Я не настаиваю именно на такой формулировке. Могло произойти непредумышленное убийство. Тут у нас взгляды зависят от того, насколько тесна твоя экономическая связь с Эриком Сазерлендом.
Хауэлл откинулся назад.
— Боже! Да я таких ужасов в жизни не слышал!
Маколиф злобно ухмыльнулся.
— Вы пока еще ничего не слышали.
— А есть еще что-то?
Адвокат кивнул.
— Старшая дочь была примерно моего возраста, тогда ей было лет девятнадцать. Она была слепой. И звали ее Джойс.
Он выждал мгновение, давая Хауэллу возможность переварить информацию. Волосы на голове Хауэлла зашевелились.
— А младшей было лет двенадцать-тринадцать. И ее звали Кэтлин.
Хауэлл попытался говорить, но только тяжело сглотнул.
Маколиф отпил немножко кофе, поставил чашку на стол и, вздохнув, продолжил:
— Ну, а по-ирландски, мой милый, фамилия О’Койнен означает «кролик».
Глава 10
Бо Скалли отъехал от конторы и направился на юг вдоль берега озера. Бо старался дышать глубоко, чтобы ослабить невидимый узел, который с каждой милей, казалось, затягивался все туже. Он подумал, что так всегда бывает с ним на этой дороге. И, наверное, так всегда и будет… Машина свернула и въехала в железные ворота, оставленные открытыми специально для Бо.
