Молчание ягнят - Харрис Томас (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
Глава двадцать третья
Внутренний мир доктора Лектера легко воспринимал интенсивные цвета и запахи, но с трудом находил звуки.
Ему пришлось немного напрячься, чтобы услышать глубоко внутри себя голос Бенджамина Распейла.
Доктор Лектер с удовольствием представлял, как сдаст юному агенту ФБР Джейма Гамба, и потому вспомнить рассказ Распейла было крайне необходимо.
В последний день своей жизни жирный флейтист, лежа на кушетке в кабинете Лектера, поведал историю судьбы Джейма Гамба.
«У Джейма была самая жуткая комната, которую можно себе представить в бедном квартале Сан-Франциско — со стенами цвета баклажана, покрытыми пятнами от наркотиков еще в годы процветания „хипаков“.
Он каким-то образом подделал документы и превратился в Джейма.
Возможно, допустили ошибку в роддоме. Но он очень сердился, если его называли по-другому. Он сменил много работ, отовсюду его выгоняли, но за очень низкую плату брали снова. Однажды я увидел его на кровати в своей комнате. Он сидел, обхватив голову руками.
Его выгнали из антикварного магазинчика за очередные махинации.
Я сказал ему, что не буду мириться с таким поведением. К тому времени в мою жизнь уже вошел Клаус.
Джейма нельзя назвать гомиком от природы — он научился этому в тюрьме.
Его появление в любой комнате всегда приводило к тому, что она начинала пустеть. Он убил своих деда и бабку, когда ему было всего двенадцать. И кто же захочет оставаться в одном помещении с таким человеком?
И вот, оказавшись без работы, он снова совершил преступление, наказав очередного неудачника.
Джейм отправился на почту и получил посылку своего бывшего работодателя, в надежде разжиться чем-нибудь. Это было послание из Малайзии. Он быстренько открыл ее, а там оказались всего лишь мертвые бабочки.
Его босс отправлял деньги почтовым работникам на этих островах, и те посылку за посылкой слали ему мертвых бабочек. Он с помощью клея делал из них всевозможные орнаменты и имел наглость называть их произведениями искусства.
Бабочки были Джейму ни к чему, он со злостью разгреб их руками, надеясь найти припрятанные драгоценности, но в результате только запачкал руки пыльцой. Ничего более.
Вот так он и сидел, обхватив голову грязными руками, и горько рыдал. Потом неожиданно услышал легкий шум и увидел живую бабочку, едва вылупившуюся из куколки. Он видел, как только что родившееся существо расправило крылья. Это была большая зеленая бабочка.
Джейм открыл окно, насекомое вылетело, а он вдруг почувствовал некоторое облегчение и понял, что надо делать.
Джейм разыскал на побережье домик, где мы с Клаусом проводили время и однажды, придя с работы, я застал его там. Зато не увидел моего Клауса. Клауса нигде не было.
Я спросил, где Клаус. Он ответил, что Клаус пошел купаться.
Я понял, что он лжет, потому что Клаус никогда не заходил в море. Тихий океан казался ему слишком опасным. Когда я открыл холодильник, то, что, вы думаете, я там увидел? Голову Клауса из-за банки с апельсиновым соком.
Джейм сделал себе из кожи Клауса фартук, надел его и нагло спросил, нравится ли он мне. Знаю, вы придете в ужас, решив, будто я после этого имел дело с Джеймом. Когда вы его встретили, он был в жутком состоянии и, думаю, страшно удивился, что вы не испугались его».
А потом эти, самые последние, слова Распейла: «Удивляюсь, почему родители не прибили меня до того, как я стал достаточно взрослым, чтобы обводить их вокруг пальца».
Тонкое лезвие скальпеля немного дернулось из-за того, что пронзенное сердце Распейла еще пыталось биться. И потом слова доктора Лектора: «Похоже на соломинку в бездонной пропасти, не так ли?» Но Распейл уже не мог ничего ответить.
Доктор Лектер помнил и каждое слово, и еще многое другое. Это были приятные, согревающие душу и сердце воспоминания. Кларис Старлинг проницательна — доктор получает удовольствие от общения с ней. Она, конечно, доберется до Гамба и с той информацией, которая у нее уже есть. Но для этого потребуется время.
А чтобы ускорить дело, нужны кой-какие детали.
Доктор Лектер был уверен, что ознакомившись с делом, непременно выйдет на след.
Возможно, в этом ему поможет информация о том, где работал Джейм сразу после убийства своих деда и бабки. Завтра он передаст ей Джейма Гамба и сделает это столь откровенно, что даже Джек Крофорд поймет все сразу. Завтра это произойдет обязательно.
В тот момент, когда Крофорд вышел из лифта на первом этаже, в его машине загудел вызов. Шофер Джефф взял трубку, послушал и махнул ему рукой. «Она мертва, тело нашли», — мелькнуло в голове Крофорда, пока он бежал к машине. Звонил директор. Но новость была не настолько плоха, хотя и достаточно неприятна: Чилтон подслушал разговор Кларис с Лектером и теперь влез в это дело, сенатор Мартин тоже узнала прямую дорогу к психопату.
Генеральный прокурор штата Мэриленд после консультаций с губернатором дал разрешение на перевод доктора Ганнибала Лектера в Теннесси. Чтобы отложить или отменить это, потребуются огромные усилия.
Директор хотел знать по этому поводу мнение Крофорда. Лектер в самой сути своей является олицетворением монстра. Чилтон полон честолюбивых амбиций. Сенатор Мартин обеспокоена только судьбой дочери. Жизнь Кэтрин Мартин в опасности.
Если все это сопоставить…
— Пусть переводят, — ответил Крофорд.
Глава двадцать четвертая
Доктор Чилтон и трое хорошо вооруженных военных из штата Теннесси стояли близко друг к другу на взлетной полосе и всеми силами старались перекричать шум голосов из переговорных устройств автомобилей и вой сирены, стоявшей рядом с самолетом машины «скорой помощи».
Армейский капитан передал доктору ручку.
Ветер шевелил листы бумаги, и ему пришлось придержать их рукой.
— А что, нельзя это сделать в воздухе? — спросил Чилтон.
— Сэр, мы должны подписать документы в момент передачи. Такова инструкция.
Второй пилот закончил подготовку самолета к вылету, вытолкнул подставки из-под колес и крикнул:
— Все готово.
Военные и доктор Чилтон подошли к задней двери «скорой помощи». Открывая ее, все напряглись, будто готовясь к удару.
Доктор Ганнибал Лектер находился в вертикальном положении вместе с носилками, к которым был привязан, в смирительной рубашке и маске хоккейного вратаря и опорожнял свой мочевой пузырь. Санитар Барии держал «утку».
Один из военных захрипел от злости, двое других отвернулись.
— Извините, — сказал Барни Лектеру и опять закрыл дверь.
— Не волнуйтесь, Барни, — ответил доктор. — Я уже почти кончил. Спасибо.
Барни поправил одеяние больного и, положив носилки с доктором на пол, откатил их в глубь фургона.
— Барни?
— Да, мистер Лектер?
— Вы долгое время относились ко мне как порядочный человек. Спасибо.
— Не стоит.
— Вы попрощаетесь со мной?
— Конечно.
— До свидания, Барни.
Могучий санитар распахнул двери и позвал военных:
— Берите носилки с обеих сторон, парни. Давайте положим его на землю. Не спешите…
Носилки с доктором занесли в самолет, где были убраны три ряда кресел по правому борту.
Второй пилот привязал их к креплениям сидений на полу.
— Он так и будет лежать во время всего полета? — спросил один из военных. — А резиновые подштанники ему натянули?
— Тебе придется попридержать свою водичку только до Мемфиса, парень, — добавил второй пилот, обращаясь к преступнику.
— Доктор Чилтон, могу я попросить вас кое о чем? — проговорил Барни. Они еще не зашли в самолет. Пропеллеры уже начали понемногу поднимать ветер, а с ним пыль и мусор вокруг. — Эти парни совсем ничего не понимают.
— Там есть очень сильные и опытные санитары. Пусть теперь голова болит у них.
— Думаете, они смогут обращаться с ним правильно? Вы же знаете его. Единственное, чего он боится, это безделья и скуки. От физических наказаний пользы не будет.
