Питомник. Книга 2 - Дашкова Полина Викторовна (бесплатные полные книги TXT) 📗
– Сядь, Ваня, не могу, когда ты ходишь, как маятник. Я уже просмотрел все, что осталось по тому суициду. Труп обнаружили в шесть часов утра тридцатого июня. По заключению эксперта, смерть наступила за пять часов до этого, то есть около часа. Ольга Коломеец находилась в квартире одна с ребенком. Мать и сестра ушли в гости. Был день рождения Ласточкиной Юлии Сергеевны. Они остались там ночевать, Ольга не пошла с ними потому, что у нее болело горло, накануне переела мороженого и потеряла голос. О том, что сестра и мать вернутся только утром, она знала. Ни с кем в тот вечер встречаться не собиралась, никого не ждала в гости. И соседи, как записано в протоколе, никого не видели. Наркотических веществ в крови не обнаружено.
– Ни крика, ни звука падения не слышали? – Иван все еще ходил по кабинету, но тут остановился, схватил электрический чайник, налил в стакан холодной кипяченой воды, выпил залпом.
– В протоколе написано, нет. Видишь ли, окно выходит в сторону бомжовского дома, там постоянно что-то происходило, к ночным воплям и грохоту соседи успели привыкнуть, к тому же летом многих не было в Москве. Ну что ты воду хлебаешь? Включи чайник, давай лучше чайку выпьем. И сядь наконец, успокойся.
– Получается, он прав? – вздохнул Иван. – Там воды мало совсем, я налью. Получается, прав Фердинанд? – произнес он, открыв дверь. – Солодкина все-таки причастна к убийству, через десять лет Лилия окончательно убедилась в этом, решила действовать. Вот вам и встреча в кафе. Она косвенно предупредила Олега Солодкина. Официант сказал, она очень плохо говорила о его матери, а его жалела. Солодкин передал разговор мамаше, та моментально сообразила, в чем дело... Однако не могу поверить, что такая состоятельная умная дама наняла в киллеры сумасшедшего маньяка. И как она успела сделать это за сутки?
Он ушел с чайником, вернулся через минуту, бегом, и с порога выкрикнул:
– Она заранее была с ним знакома и знала, что он маньяк! Это оказалось кстати! Это инсценировка, вот что! – Он включил чайник, сел и закурил. – Теперь основной вопрос – где она такого откопала? Представляете, ручной маньяк, дрессированный. И при чем здесь нитки? Ну при чем, а?
– Знаешь что, Ваня, мы сейчас чайку выпьем и ты съездишь на дачу к Солодкину. Он наверняка там.
– А Фердинанд?
– Я к нему наружку приставлю, исключительно ради твоего душевного спокойствия.
Глава двадцать четвертая
– Простите, вы не могли бы отлепить жвачку от дверного глазка? – произнес испуганный детский голос за дверью.
– Попробую, – ответила Варя, вытащила из сумочки бумажный носовой платок и принялась оттирать застывшую белую замазку. – Знаете, тут нужно спиртом или одеколоном, ладно, у меня, кажется, есть туалетная вода.
Возиться пришлось довольно долго. Варя слышала за дверью торопливые шаги, потом раздался детский плач. Молоденькая невестка Солодкиной стояла за запертой дверью с ребенком на руках и ждала. Наконец стеклышко глазка стало чистым, и через минуту защелкали замки. Варя увидела на пороге худенькое бледное существо в шортах и футболке с красивым трехмесячным младенцем на руках.
– Вы никого не заметили у подъезда? – спросила девочка быстрым свистящим шепотом, не поздоровавшись. – Да заходите же скорей, заходите. – Она на секунду высунула голову на площадку и тут же захлопнула дверь, заперла на все замки и на задвижку.
– А кого я должна была заметить?
– Нет, никого конкретно. Простите, я глупость спросила.
Полчаса назад, узнав, что Олег на даче, Варя подумала: а не поехать ли туда? Вряд ли будет толк от разговора с молоденькой невесткой. Однако книжка про вуду оказалась в московской квартире, а выдумать предлог, чтобы заявиться на дачу, Варя не могла. Услышав просьбу отлепить жвачку, она стала подозревать, что приехала не напрасно, что-то здесь происходит.
– Ох, какая красавица, – Варя погладила Машу по светло-русым кудряшкам, – на вас очень похожа. Надо же, как улыбается! Я таких маленьких близко никогда не видела. Ксения, вы кого-то ждете? Или боитесь? Может, вам помощь нужна? Галина Семеновна говорила, вы совсем ребенок, и в общем, она права. Если бы я не знала, что вам девятнадцать, больше четырнадцати не дала бы. Так в чем дело? Кто вам глазок жвачкой залепил? Кто мог стоять у подъезда?
– Нет, все нормально. Никто. Совершенно никто. Спасибо. Просто я сейчас учебник психиатрии читаю и, как положено, нахожу у себя сразу все мании, фобии, психозы. Вот сейчас у меня настоящая мания преследования. – Она засмеялась так фальшиво, что самой стало неловко. – Я вам книжку принесу, вы, наверное, спешите?
– Ксения, можно я руки вымою?
– Конечно. Ванная там. А может, вы чаю хотите?
– Очень хочу, спасибо, – улыбнулась Варя.
– Подождите минут десять, хорошо? Я сейчас ее покормлю. Она только что проснулась. Вы проходите в гостиную, я сейчас.
В ванной, на полочке у раковины, Варя увидела странный предмет, похожий на старинную складную опасную бритву, очень дорогую, с рукоятью из черного дерева, с тонкой инкрустацией, перламутровой и золотой. Варя осторожно взяла бритву в руки и разглядела странные символы, напоминающие ассиро-вавилонскую клинопись. Оконечность рукояти украшал выпуклый череп, сделанный весьма искусно из желтоватой слоновой кости, в глазницах поблескивали крошечные красные камни, возможно, рубины. Варя прикоснулась к черепу и вскрикнула от неожиданности. Из рукояти с легким щелчком выскочило светлое стальное лезвие, вовсе не бритвенное. Оно было ромбовидной формы, как у кортика. Варя попыталась убрать лезвие назад, в рукоять, но край оказался таким острым, что невозможно сильно надавить пальцем. Она еще раз нажала на череп, и лезвие само спряталось на место.
«Что делает в ванной такая дорогая старинная вещь? Ведь не чистят же этим ногти!» – подумала она, аккуратно положила нож на полку, вышла из ванной, погасила свет.
Ксюша сидела в гостиной на диване, на руках у нее спал ребенок.
– Сейчас я ее уложу и поставлю чай, – прошептала она, вскинув на Варю круглые блестящие голубые глаза.
– Ничего, я не тороплюсь. – Варя уселась в кресло. – Уф-ф, совершенно сумасшедший день. У вас так хорошо, тихо.
«Она была бы очень симпатичной, даже красивой, если бы не эта паническая затравленность в глазах. Кормящая мама должна светиться покоем и счастьем. Чудесный здоровенький ребенок, отличная квартира, не знаю, как муж, но свекровь в ней души не чает. Чего ей не хватает? – размышляла Варя. – И почему, интересно, она приехала с дачи в Москву одна с ребенком?»
– Ксюша, а почему вы не на даче?
– Мне надо было показать ребенка врачу.
– Что, какие-то проблемы со здоровьем?
– Нет. Насчет прививок. Подождите, я сейчас, – она встала и на цыпочках вышла из гостиной.
Варя оглядела стены, увешанные картинами. Поленов, Врубель, Шагал. Если не подлинники, то очень качественные репродукции. Антикварная мебель, в горке красного дерева английский фарфор. Масса прекрасных дорогих безделушек, словно в антикварном салоне. Дом Галины Семеновны выглядел так же, как она сама, пестро, помпезно, дорого.
– Все, я поставила чайник, – сообщила Ксюша, появившись на пороге, – а вы давно знакомы с Галиной Семеновной?
– Порядочно.
– Вот книжка, которая вам нужна. – Ксюша положила на журнальный столик книгу в бумажной кроваво-красной обложке, со зверской разрисованной мордой и черной изломанной надписью «Тайны вуду». – Вы этим увлекаетесь?
– Не особенно. Я учусь в Университете искусств, мне надо написать курсовую о влиянии афро-азиатского языческого мистицизма на постмодернизм конца двадцатого века.
– А, понятно, – рассеянно кивнула Ксюша, – пойдемте на кухню, чай пить. Я, честно говоря, еще не завтракала. Есть хотите?
– Не откажусь. Давайте я вам помогу. Вы, наверное, очень устаете с ребенком? Может, перейдем на «ты», не возражаешь? Разница в возрасте у нас небольшая. Тебе девятнадцать, мне двадцать два.
