Мертвые глаза - Вудс Стюарт (читаемые книги читать TXT) 📗
— Вероятно, вы изучили большое количество дел, связанных с преследователями?
— По последним подсчетам около трех тысяч.
— Я бы хотел рассказать об этом преследователе — мы зовем его «Поклонник» — и послушать, какие выводы вы сделаете.
— Договорились.
Просматривая свои записи, Ларсен восстановил каждый случай, когда Поклонник досаждал Крис Кэллавей.
— Один раз он нанес ей телесные повреждения, — сказал Ларсен и рассказал о татуировке.
— Это интересно, — откликнулся Рипли. — Продолжайте. Расскажите мне все, тогда я поделюсь с вами своими соображениями.
Ларсен продолжил рассказ, не забыв о вчерашнем мотоциклисте.
— Все? — спросил Рипли.
— Нет, вчера произошел еще один случай, но он настолько отличается от предыдущих, что я бы хотел услышать ваши соображения прежде, чем расскажу о нем.
— Хорошо, — отозвался Рипли. — Давайте посмотрим. У этого человека есть много общего с другими преследователями: степень одержимости, регулярность, безошибочность его внимания, подарки, восхищенные письма, скрытые угрозы, следование за ней, его уверенность, что ей не нужен никто, кроме него. Никакая из этих характеристик не может выделить его из массы других преследователей.
Но некоторую полезную для нас информацию вы все-таки почерпнули: он достаточно богат, обладает техническими знаниями и совсем неглуп.
Ларсен кивнул.
— Также я думаю, что Поклонник — автор всех этих происшествий и что предположения мисс Кэллавей о его появлении правильны.
— Да, с этим я согласен, — ответил Рипли. — И еще: думаю, что он располагает собственными средствами или у него свое дело, потому что у него достаточно много свободного времени. Я склоняюсь, что он работает по технической линии: компьютеры, электроника, какие-нибудь консультации из этой области или, может, он наниматель, который не держит под постоянным контролем свои дела. Отсутствие страха, презрение к полиции также любопытны. Это некоторое проявление мании величия, поскольку любой нормальный человек, даже закоренелый преступник, боится полиции. Может, в далеком прошлом, хотя это совсем не обязательно, он сидел в тюрьме. Более вероятно, что у него был опыт длительного нарушения закона, однако, его не поймали. Он ставит себя выше закона, так как он умен и изобретателен, а потому его будет трудно опознать или поймать.
— Мне кажется, — продолжил Рипли, — что у него также проблемы в отношениях с женщинами, а может, и с мужчинами. Он одинок, но, по крайней мере, внешне очень представителен. Его отказ встретиться с жертвой лицом к лицу может свидетельствовать о каком-нибудь физическом недостатке, реальном или выдуманном — что-нибудь от маленького роста до прыщей — что, ему кажется, он должен скрывать, пока предмет его обожания не узнает его получше и не полюбит его. А говорит он грамотно?
— Да, и мисс Кэллавей подметила это. Ей показалось, что он образованный человек.
— Но не больше высшей технической школы, полагаю. Из всего, что мы знаем о его собственности — фургон, мотоцикл; о его способностях — электроника и татуировка, и его обычные подарки — розы и шоколад — я бы отнес его к невысокому социальному слою. Человек из высшего света не станет тратить деньги на это — во всем этом есть элементы нувориша. Может, гладкость его речи почерпнута из телепередач, фильмов или, что маловероятно, из чтения, — Рипли пожал плечами. — Может, я и ошибаюсь, но таковы мои первые впечатления.
— Понятно, — ответил Ларсен. — Мне они очень помогли.
Рипли вздохнул.
— А что еще? То, что он столкнул машину секретарши с дороги, свидетельствует о тенденции к насилию. Может, правда, он насмотрелся слишком много фильмов и не считает свои действия серьезными. Сомневаюсь, что он думает, что может убить женщину. Однако отсутствие у него оценки последствий своих действий может сделать его непредсказуемо опасным, — Рипли потер переносицу. — Надо сказать, насильственная татуировка меня пугает гораздо больше. Она показывает его желание к физическому принуждению, чтобы добиться своей цели.
— Уверен, вы в курсе, Чак, — вставил Ларсен, — были случаи, когда преследователи наносили увечья, даже убивали объекты своего обожания, но они достаточно редки. Было одно убийство несколько лет назад, но с тех пор, как образовали отдел по борьбе с преследованиями и угрозами в полицейском управлении Лос-Анджелеса, не было ни одного случая, когда преследователь наносил жертве физические увечья. У нас тоже не было ничего подобного.
— Эта статистика не очень успокаивает меня, — отозвался Рипли. — Каждый из этих преследователей индивидуален, со своими собственными физиологическими проблемами, даже психозами, и нельзя точно предвидеть, когда он станет опасен. Но в случае с Поклонником, у меня нет никаких сомнений: он уверен, что если он захочет нанести увечья мисс Кэллавей, полиция его не поймает.
Ларсен только промолчал в ответ.
— Пожалуй, это все, что я могу сказать, пока не узнаю о последнем инциденте, о котором вы пока не захотели мне рассказывать.
Ларсен, кивнув, положил перед ним на стол фотографию. Оба они вместе взглянули на нее. Это был снимок, сделанный с другой фотографии из открытой книги, лежавшей на углу коврика. В углу был виден кусок дощатого пола.
— М-да, — вздохнул Рипли. — Похоже, она из книг медицинских фотографий. Вы вряд ли обнаружите снимок вскрытой груди в обычном магазине или обычной книге. Вид стальных ретракторов, расчленяющих на части грудную клетку, может вызвать обморок у большинства домохозяек.
— Обратите внимание на напечатанный заголовок, — сказал Ларсен. — Похоже, он сделан на электронной машине для этикеток. Вы можете встретить их в почтовых каталогах по цене примерно сто пятьдесят долларов.
— "Одно из моих любимых занятий", — громко прочитал Рипли. — Обратите внимание, это грудь женщины.
— Я заметил.
— А мисс Кэллавей знает что-нибудь об этом?
— Нет. Вряд ли это нужно.
— Вряд ли.
— А что вы думаете о посылке этой фотографии?
— Довольно ясное предупреждение.
— Да. Оно обеспокоило меня.
— Думаю, что Поклонник хочет сказать, что игра поднялась на новый уровень. Пока еще нет уверенности, что он применит насилие. Я бы расценил эту фотографию, как обещание.
— Я боялся, что вы скажете что-нибудь в этом роде.
— Может быть, и еще кое-что, чего вам следовало бы бояться.
— Чего?
— Скажите, не было у Поклонника возможности видеть вас с мисс Кэллавей в обстоятельствах, которые он мог бы расценить, как романтические?
Ларсен подумал об их поездке в его машине на Малхолланд-Драйв.
— Думаю, да.
— Тогда вы должны так же бояться его, как и молодая леди.
Глава 19
Сидя в машине, Ларсен вытащил фотографию, пытаясь извлечь из нее еще хоть какую-нибудь информацию. Внезапно его осенило. Он поднес ее к глазам как можно ближе, сожалея, что нельзя ее увеличить. Он плохо разбирался в этих вещах и подумал, что надо бы поговорить со специалистом.
Он нажал на газ. На Молроуз был один из дорогих магазинов, которые продавали подобные вещи. Сотни раз он проезжал мимо, подумывая, что стоит как-нибудь зайти и побродить по нему. Сейчас был как раз тот случай.
Он оставил машину на желтой линии, опустил козырек от солнца с надписью «Полиция» и прямо через улицу подошел к магазину, который назывался «Уэстуард Хоу». На витрине была выставка индейских глиняных кувшинов, некоторые из которых, похоже, были очень старинными. Он подождал, пока единственный продавец, невысокий мужчина лет пятидесяти, закончит длинный разговор с молодой парой о возрастающей ценности отделанной бисером одежды равнинных индейцев. Наконец пара ушла и продавец обратился к Ларсену.
— Извините, что заставил вас ждать. Могу я что-нибудь предложить или ответить на вопрос?
— Спасибо, да. — Ларсен достал фотографию. — Понимаю, здесь все очень трудноразличимо, но не могли бы вы рассказать мне об этом.
