Орлиный мост - Мазо Жак (читать книги без TXT) 📗
Как учили в полиции на курсах по самообороне, Мишель осторожно поставил чемоданчик на землю, чтобы освободить руки для защиты. Дрожа при мысли, что эти животные могут вцепиться ей в горло, Мюрьель схватила его за руку. Собаки сделали еще шаг навстречу.
Со всей возможной осторожностью Мюрьель и Мишель отступили назад и обошли их. Собаки по-прежнему следили за ними, не нападая. Мишель взял Мюрьель за руку.
— Будьте осторожны! Не отводите от них взгляда и пойдемте по направлению к склону. Если они не двинутся с места, значит, они нас отпускают.
Случилось так, как он и сказал. Им удалось уйти — собаки перестали их преследовать. Затем Мюрьель и Мишель спустились по дороге, ведущей к деревне, думая только о том, что сумели добраться до жилища Жерома целыми и невредимыми.
За несколько метров до дома они замедлили шаг и разомкнули руки.
— Боже мой, как же я испугалась! — призналась Мюрьель. — Я вся покрылась холодным потом.
— Мне было не лучше, — сказал Мишель. — Поторопимся, а то мало ли что еще может случиться.
Когда они вошли в дом, Жером поспешил им навстречу:
— Где вас черти носят?! Я уже думал звонить в жандармерию!
По выражению лиц друзей он понял, что произошло нечто серьезное.
Мишель и Мюрьель рухнули на диван.
— Будь любезен, — попросила Жерома молодая женщина, — налей нам виски и дай перевести дух.
После того как они молча выпили виски, Мишель поведал, что с ними приключилось.
— Невероятно! — поразился Жером. — Я никогда ни о чем подобном не слышал. Такого в этих краях не бывало!
— Возможно! Но это начинает действовать мне на нервы, — сказал Мишель. — На этот раз и речи не может быть о шутке или чьем-то желании нас слегка напугать. Это была преднамеренная агрессия. Могу предположить, что, занимаясь делом Тома, мы влипли куда больше, чем ожидали.
— Во всяком случае, я потеряла свой чемоданчик! — пожаловалась Мюрьель. — Это катастрофа! Мало того, что потребуется масса времени, чтобы собрать такой же, так я осталась еще и без фотоснимков.
— Да, это отвратительно, — согласился Мишель, — но меня, во всяком случае, согревает мысль, что методы нашей работы кого-то пугают. Продолжайте работать как и раньше, особенно с Вероникой, а что до меня, то я меняю свою тактику.
— Ты хочешь официального открытия дела? — спросил Жером.
— Зачем? Ни один следователь не начнет расследования из-за каких-то стуков в дверь, перерезанного ремня или двух агрессивных собак. Мы имеем дело с большими хитрецами…
— Хорошо! — подытожил Жером, вставая. — Думаю, после этих переживаний вам очень хочется есть. Пойду поищу какие-нибудь консервы. А вы, дорогие мои, отдыхайте, я позабочусь обо всем сам.
Глава 6
Когда они сели за стол, усилия Жерома, непрерывно говорившего обо всем и ни о чем, принесли определенные плоды.
Мишель и Мюрьель постепенно расслабились и, забыв о странном происшествии, начали перечислять те эпизоды из своей жизни, когда им становилось страшно. Мишель вспомнил о детстве в деревне, когда, один в комнате, он не мог сомкнуть глаз из-за крыс, шуршавших в погребе. Мюрьель рассказала о нескольких случаях насилия в ее предместье.
После кофе пришло время более откровенных разговоров. Мюрьель поведала об Эндрю и тех трудностях, которые преодолевала, воспитывая его одна.
— Раньше не представляла, что это так сложно. Женщина не в состоянии быть одновременно и отцом и матерью. И я опасаюсь упустить что-то очень важное…
Мишель попытался ее успокоить:
— Знаете, вам не надо так волноваться. У меня не было отца, и я без него обошелся.
— Вы никогда не чувствовали, что его вам не хватало?
— Нет! Думаю, в каком-то смысле это было даже хорошо. У меня были «заместители» отца, я их сам выбирал и любил. Иногда я даже думал, что быть сиротой — преимущество. Все, кого я знал, смогли достойно выйти из этой ситуации, причем им не надо было думать, как избежать столкновений с одним или даже двумя родителями.
— С этим я не согласен, — вмешался в разговор Жером, — это ненормально и деструктивно. Если у человека нет крепких эмоциональных привязанностей, повышается риск нестабильного поведения. В кабинетах психологов полно таких несчастных.
— Возможно, в чем-то ты и прав, — неуверенно пробормотал Мишель, — но я продолжаю думать, что, если случай уготовил кому-то такую судьбу, это не всегда плохо…
Мюрьель тоже хотела высказать свое мнение, но тут раздался настойчивый стук в дверь.
Мишель вскочил и сделал друзьям знак, чтобы они не двигались.
— Продолжайте разговаривать, — прошептал он, потом пошел открывать, надеясь застать непрошеного гостя врасплох.
Инспектор резко распахнул дверь и оказался лицом к лицу с секретарем мэра, Жоржем Перреном. Тот был крайне удивлен такой манерой встречать гостей.
— Извините за беспокойство! Я пришел за доктором. Антонену сделалось плохо!
Жером вышел с чемоданчиком в руках.
— Мы с тобой! — крикнул Мишель. Затем, обращаясь к Мюрьель, он добавил: — Нужно удостовериться, что недомогание Антонена никак не связано с нашим делом.
В кафе полным ходом шли разговоры по поводу несчастного Антонена. Черт! Трудно было поверить в то, как это произошло!
Ни с того ни с сего он повалился на бок и стал бредить как безумный!
Мишель слушал, о чем говорили люди, и медленно двигался к комнате, находившейся позади зала, где Жером уже осматривал больного. Посетители, в большинстве своем люди пожилые, казалось, были напуганы. С некоторыми Мишель поздоровался, поскольку уже не раз видел их в баре.
Жорж Перрен стоял у входа в комнату, где лежал Антонен. Мишель, а за ним и Мюрьель вошли туда. Помещение было довольно просторным, с земляным полом; оно служило и жилой комнатой, и складом для бутылок. Здесь пахло выдержанным вином. Везде царил беспорядок, и на первый взгляд трудно было понять, что где лежит у Антонена. Личные веши валялись повсюду: среди кухонных принадлежностей, ящиков с бутылками и другими нелепыми предметами, такими, как старинная коляска, проржавевшая сушилка для белья и ручная тележка без колеса.
Хозяин кафе лежал плашмя на армейской кушетке, тяжело дыша и широко открыв глаза. Жером осматривал его.
— Думаю, у Антонена не было сердечного приступа, — доверительно сообщил он Мишелю. — Я позвонил в Алее. Его перевезут в клинику, чтобы провести дополнительные обследования.
В то время как Жером укрывал Антонена серым рваным одеялом, Мишель встретился со взглядом панически напуганного старика. Его губы дрогнули, но он не произнес ни единого звука.
Поскольку Мюрьель согласилась посидеть с Антоненом, Мишель пошел опрашивать свидетелей происшествия.
Все пытались говорить разом. Это неизбежные последствия его возраста! Ему почти восемьдесят лет, и он совершенно нормален, только у него слабое сердце!
Некоторые, однако, качали головами, выражая сомнения. По их мнению, дело было в чем-то другом, совсем другом… Впрочем, и они не представляли, что стало причиной столь разительной перемены в поведении Антонена.
Один из спорщиков, крепкий семидесятилетний старик с буйной седой шевелюрой, высказался более внятно:
— Я все видел! Он наливал мне пиво, когда это случилось. Надо было видеть его глаза. Он казался одержимым. Можно подумать, что перед ним возникло видение. Я вам точно скажу, в него вселился дух…
— Все это чепуха, — возразил другой человек, не намного моложе. — Я понимаю, о чем ты толкуешь. Но это давно забытая история.
— Черт! Ты можешь думать что хочешь, — настаивал первый, — но я вот что тебе скажу…
Их разговоры были прерваны появлением санитаров «скорой помощи», которые увезли парализованного Антонена. Старики толкались, чтобы посмотреть на больного и сделать более или менее оптимистические прогнозы по поводу его выздоровления. Было похоже, что эти пожилые люди участвуют в своеобразной и довольно неприятной гонке на выживание и никому из них не хочется стареть.
