Нет места лучше дома - Кларк Мэри Хиггинс (мир книг txt) 📗
На полу около чулана было пятно красного цвета. Джорджет присела, чтобы рассмотреть его. Это была краска, она была в этом уверена. Столовая была выкрашена темно-красной краской.
— Возможно, этот чулан служил для хранения банок с оставшейся краской, — решила она.
Она вернулась наверх, закрыла и заперла дверь и положила ключ от дома в запирающийся почтовый ящик. Как только она добралась до офиса, она позвонила Силии Нолан и стала расхваливать фермерский дом.
— Похоже, что стоит взглянуть на него, — сказала Силия.
«Силия говорит сдержанно, — подумала Джорджет, — но, по крайней мере, она намерена посмотреть дом».
— Он пользуется спросом, миссис Нолан, — заверила она ее. — Если вас устроит завтра в десять утра, буду рада заехать за вами.
— Спасибо, я предпочла бы поехать на своей машине, — ответила Силия. — Мне всегда нравится ездить на своей машине. Так я могу быть уверена, что вовремя заберу Джека из школы.
— Понимаю. Тогда давайте я дам вам адрес, — сказала Джорджет. Она слушала, как Силия повторяет адрес, а затем уже собралась объяснить, как проехать, но Силия прервала ее.
— У меня еще один звонок прорывается. Я встречусь с вами там завтра, в десять часов ровно.
Джорджет захлопнула крышку сотового телефона и пожала плечами. Когда Силия спохватится, она перезвонит, чтобы узнать, как добраться. Этот дом достаточно трудно найти. Джорджет с надеждой ждала, что ее телефон зазвонит, но он молчал.
— Вероятно, у нее в машине стоит система навигации, — решила Джорджет.
— Джорджет, я хочу извиниться, — сказал Генри Палей, стоя у входа в ее кабинет.
Джорджет подняла глаза. Прежде чем она успела ответить, Палей продолжил:
— Я хотел бы извиниться не за то, что я сказал, а за то, как я это сделал.
— Принято, — сказала Джорджет, добавив:
— Генри, я показываю Силии Нолан фермерский дом на Холланд-роуд. Я знаю, что ты был там на прошлой неделе. Ты не помнишь, был ли там ключ от чулана в подвале?
— Думаю, что был.
— Ты заглядывал в чулан?
— Нет, — ответил Генри. — Пара, которой я показывал дом, явно не интересовалась его покупкой. Для них он оказался слишком дорогим. Мы находились там всего несколько минут. Ну, мне пора идти. Спокойной ночи, Джорджет.
Джорджет продолжала сидеть, не двигаясь, некоторое время после того, как Генри ушел.
«Я всегда говорила, что чувствую ложь, — подумала она, — но, черт возьми, почему Генри соврал мне? И почему после осмотра дома он не подсказал мне, что такой дом будет легко быстро продать?»
16
После того как она осмотрела разукрашенный хулиганами дом на Олд-Милл-лейн, Дрю Перри вернулась в офис редакции «Стар-Леджер» и написала статью. Ей доставило удовольствие, что снимок Силии Нолан, падающей в обморок, сопровождал ее материал.
— Пытаешься отнять мой хлеб? — шутливо спросил Чарли, газетный фотограф, который помчался тогда на место происшествия.
— Нет, просто мне повезло быть там и застать момент, — ответила Дрю.
Этот диалог состоялся, когда Дрю сказала Кену Шарки, своему редактору, что хочет написать очерк по делу Бартон.
— Это абсолютно подходит для моей серии «Какая история скрыта в истории», — сказала Дрю.
— Что-нибудь известно, где Бартон находится сейчас? — спросил Шарки.
— Нет ни одной зацепки.
— Твой очерк по-настоящему будет интересен, если ты сможешь узнать, где сейчас Лиза Бартон и услышать ее версию того, что случилось в том доме той ночью, — сказал Шарки.
— Я намерена попробовать.
— Действуй! Зная тебя, я верю, что ты раскопаешь что-нибудь очень интересное, — сказал Шарки.
Краткая улыбка Шарки означала, что разговор окончен.
— Кстати, Кен. Завтра я собираюсь поработать дома.
— Хорошо.
Когда Дрю переехала пять лет назад из Вашингтона, она нашла для себя отличный дом. Маленький дом на Честнат-стрит в Монтклере. Это было подходящее место жительства для тех, кто работал в «Стар-Леджер» в Ньюарке.
В отличие от людей, покупающих дома в кондоминиуме и городе, чтобы не забивать себе голову ухаживанием за приусадебным участком и уборкой снега, Дрю нравилось заботиться о своей собственной лужайке и иметь небольшой садик.
Другим плюсом было то, что железнодорожная станция находилась рядом, поэтому она могла быть в центре Манхзттена через двадцать минут, не тратя время на езду на автомобиле и парковку. Дрю, поклонница театра и кино, выезжала туда три-четыре вечера в неделю.
Рано утром, уютно чувствуя себя в толстовке и джинсах, с включенной рядом кофеваркой, Дрю расположилась за своим письменным столом в кабинете, который был ею устроен так, что мог служить второй спальней для большинства людей. На стене перед ее столом была пробковая доска. Работая над каким-нибудь очерком, она выуживала вею информацию для него из Интернета и к моменту окончания работы над очерком серии «Какая история скрыта в истории» для воскресного выпуска «Стар-Леджер», пробковая доска всегда была беспорядочно увешана снимками, газетными вырезками и листками с каракулями, понятными ей одной.
Она собрала все, что имелось по делу Лизы Бартон. Двадцать четыре года назад этот случай упоминался в новостях в течение нескольких недель. Затем, как и все сенсационные истории, она утихла до суда. Когда был вынесен приговор, история вновь привлекла к себе большое внимание. Психиатры, психологи и эксперты по псевдоумственным расстройствам были приглашены прокомментировать оправдательный приговор Лизе.
— Приглашенный психиатр, — громко бормотала Дрю, читая цитаты из заявлений нескольких медицинских экспертов, пришедших к общему выводу о том, что очень обеспокоены вынесенным приговором и считают, что Лиза Бартон является одним из тех детей, которые способны спланировать и осуществить хладнокровное убийство.
Одно интервью ее особенно разозлило.
— Разрешите привести вам один пример, — сказал приглашенный психиатр. — В прошлом году я лечил девятилетнюю девочку, которая задушила сестренку-грудничка. «Я хотела, чтобы она умерла, — рассказывала она мне, — но я не хотела, чтобы она оставалась мертвой навсегда». В этом-то и разница между моей пациенткой и Лизой Бартон. Моя пациентка попросту не понимала окончательный характер смерти. Она только хотела, чтобы ребенок не кричал. По всем признакам Лиза Бартон желала смерти своей матери. Она думала, что ее мать предает ее покойного отца повторным замужеством. Соседи подтвердили, что Лиза всегда была враждебно настроена к своему отчиму. Я не удивился бы, если бы она оказалась достаточно умна, чтобы симулировать эту так называемую травму, когда она не вымолвила ни слова в течение месяцев».
«Вот такие, как этот врун, и помогли утвердиться мифу о „Малютке Лиз“», — думала Дрю.
Когда она начинала составлять очерк для своей серии, Дрю всегда вносила в список на доске каждое имя, которое ей встречалось и которое упоминалось в той или иной связи с историей. Сейчас две колонки на доске были уже заполнены. Список начинался с Лизы, Одри Бартон и Тэда Картрайта. Следующим именем, которое добавила Дрю после этого, было имя отца Лизы, Уилла Бартона. Он умер в результате несчастного случая во время верховой прогулки. Насколько идиллическим был его брак с Одри? Дрю намеревалась выяснить.
Неожиданно для нее всплыло представляющее особый интерес имя Дианы Уэзли. В газетах о ней писали как о «модели и бывшей подружке Картрайта». Во время суда она позировала фотографам и охотно обсуждала свои свидетельские показания, несмотря на запрет судьи публично комментировать свое выступление в суде. Диана заявила репортерам, что ужинала с Тэдом Картрайтом вечером, когда случилась трагедия, и что он рассказывал ей, что тайно навещает свою жену, и что ненависть ребенка к нему была причиной разрыва.
Показания Дианы могли бы способствовать признанию виновности Лизы, за исключением одного факта: ее бывшая подруга пришла в суд и заявила, что Диана жаловалась на то, что в период их общения с Тэдом он допускал по отношению к ней физическое насилие.
