Теснина - Коннелли Майкл (читать книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Конечно, к тому времени, как местная полиция, Бюро и даже Рейчел Уоллинг объединили усилия, убийцы и след простыл. С тех пор о Бэкусе ничего не было слышно – по крайней мере так утверждали источники Маккалеба в ФБР.
Я вернул пухлую папку на место и обратился к следующей. Вскоре выяснилось что Маккалеб не просто изучал старые криминальные сводки. Он испытывал свой опыт, свое профессиональное мастерство. Во множестве файлов хранились газетные статьи и листки с заметками. Одни из эпизодов вызвали в свое время ажиотаж, другие прошли незамеченными. Специальную папку Терри отвел под газетные публикации, связанные с делом Люси Паттерсон, беременной женщины из центральной части Калифорнии, два года назад загадочно исчезнувшей под самое Рождество. Случай этот долго еще будоражил прессу и широкую публику, особенно после того, как тело женщины было обнаружено в заливе, именно там, где якобы рыбачил ее муж, когда она исчезла. Сделанная еще до страшной находки запись на внутреннем кармане папки гласила: «Явно мертва – труп в воде». А на листке, датированном накануне ареста мужа, значилось: «Другая женщина».
В одной из папок обнаружились чуть не пророческие записи, касающиеся Элизабет Смит, девочки из Юты, которую нашли почти через год после исчезновения. Под газетной фотографией ребенка Терри написал – и, как выяснилось, был прав – «Жива».
А еще Терри Маккалеб частным образом занимался делом Роберта Блейка, некогда звезды экрана, обвиненного в убийстве жены. История эта долго не сходила с первых полос. Записи Терри представляли набор догадок и предположений, но, когда дело дошло до суда, выяснилось, что он был прав.
На мгновение у меня возникло подозрение, что Маккалеб датировал свои записи задним числом, черпая информацию в газетах и на телевидении, но создавая иллюзию, будто выдвигает версии сам. Но мысль эта как возникла, так и прошла. Разумеется, всякое бывает, однако вероятность ничтожно мала. Какой смысл? Себя ведь не обманешь. Нет, наверняка он действительно занимался этими делами самостоятельно.
В одной из папок я обнаружил газетные вырезки, в которых сообщалось, что полиция Лос-Анджелеса открыла новое подразделение, которому предстоит заниматься старыми «висяками». Тут же нашелся листок с именами и номерами мобильных телефонов четырех сотрудников отдела. Похоже, Терри удалось преодолеть ведомственные барьеры, разделяющие ФБР и полицию Лос-Анджелеса. Ведь кому попало номера мобильных телефонов там не дают – это я прекрасно помнил.
Одного типа я знал. Тим Марция. Какое-то время он служил в голливудском отделении, в том числе и в убойном отделе. Да, час поздний, но ведь полицейские привыкли к звонкам в самое неожиданное время. Так что ничего, Тим не будет в претензии. Я извлек из кармана мобильник и, сверяясь с листком в папке, набрал номер. Марция ответил сразу же. Я представился и, отдав дань вежливости – как поживаешь, давно не виделись и так далее, – сказал, что звоню по поводу Терри Маккалеба. Это была правда, хотя и не вся – о расследовании убийства я умолчал. Заметил только, что по просьбе вдовы Терри привожу в порядок его архив, наткнулся вот на имя и телефон Тима Марции. Теперь любопытствую, что их могло связывать.
– Слушай, Гарри, ты ведь в свое время занимался «висяками»?
– Ну и что?
– Тогда тебе ничего не надо объяснять. Ведь за любую соломинку хватаешься, ни от чьей помощи не отказываешься. Однажды Терри позвонил мне и предложил свои услуги. Не по какому-то конкретному случаю, а вообще. Наверное, прочитал в «Таймс» о нашем отделе, вот и связался со мной: мол, коли возникнет нужда составить психологический портрет подозреваемого, он в моем распоряжении. А Терри – специалист классный. Печально, что все так обернулось. Я собирался в Каталину на похороны, но не сложилось.
– Как всегда. Ну и что, воспользовался ты его предложением?
– Ну да, и не только я, еще двое наших парней к нему обращались. Да что я тебе буду объяснять? У нас в конторе сколько-нибудь серьезных специалистов такого профиля нет, а в Бюро не достучишься. А тут человек, понимающий, что к чему, и ничего взамен не требующий. Ему просто хочется работать. Вот мы его и задействовали. Пару-тройку дел на него спихнули.
– И как?
– Отлично сработал. Мы сейчас распутываем одно дело, и когда шеф собрал нас на совещание, принялись перебирать старые «висяки». Связали шесть эпизодов – трупы на свалках. Кое-что общее есть, но раньше никому в голову не приходило сравнить. Переправили копии бумаг Терри, и тот занялся поиском, по его словам, «психологических соответствий». Дело все еще в работе, но теперь мы точно знаем, в каком направлении идти. И я совсем не уверен, что без Терри нам бы это удалось.
– Ну что ж, отлично, рад слышать, что он помог вам. Уверен, что и вдове будет приятно.
– Ладно, передавай ей привет. Да, слушай, Гарри, ты, говорят, возвращаешься?
Такого вопроса я ждал меньше всего. Думал, Тим спросит, зачем я на самом деле роюсь в бумагах Терри.
– О чем это ты?
– Ты что, не слышал о трехлетнем сроке, который ввел нынешний босс?
– Да нет, что за срок такой?
– Он на каждом углу кричит, что за последние годы мы потеряли слишком много классных парней. Скандалы, разговоры, сплетни, работать невозможно. Ну вот он и открывает двери. Если подать заявление в течение трех лет после отставки, можно вернуться, не проходя переподготовки. Отличный шанс для ветеранов вроде тебя.
По голосу я почувствовал, что Тим улыбается.
– Три года, говоришь?
– Ну да. А ты сколько не у дел, два с половиной?
– Около того.
– Ну вот, стало быть, подходишь. Подумай. Занялся бы у нас «висяками». Их тысяч семь набралось, так что выбор о-го-го.
Я промолчал. А может, молнией мелькнула мысль, в самом деле вернуться? О минусах я сейчас не думал, соображал только, каково это – снова получить жетон.
– Впрочем, в жизни отставника тоже, наверное, есть свои радости. Словом, смотри. Что-нибудь еще, Гарри?
– Да нет, приятель, большое спасибо. Извини, что отнял столько времени.
– Ну о чем ты! И все-таки подумай о трехлетнем сроке. Для тебя дело всегда найдется – здесь ли, в Голливуде ли, да где угодно.
– Ладно, спасибо. Непременно подумаю.
Я отключился и, в окружении призраков, некогда преследовавших моего друга, погрузился в собственные мысли. Я грезил о возвращении. О семи тысячах голосов, взывающих из могилы и не находящих ответа. Семь тысяч – как ни вглядывайся, на ночном небе столько звезд не увидишь.
Не успел я положить мобильник в карман, как он ожил. Пронзительный звук вывел меня из транса. Наверное, Марция звонит, хочет сказать, что трехлетка – дружеский розыгрыш. Но это оказалась Грасиэла.
– Увидела свет на яхте, вот и решила позвонить, – сказала она. – Вы все еще там?
– Ну да.
– А что так поздно? Вы ведь последний паром пропустили.
– А я и не собирался назад. Хочу сегодня покончить со всеми делами. Кстати, нам бы с вами переговорить.
– Всегда к вашим услугам. Завтра я не работаю. Паковаться буду.
– Паковаться?
– Мы возвращаемся на материк. Будем жить в Нортридже. Меня берут на старое место, в Красном Кресте.
– Это вы из-за Рэймонда переезжаете?
– Из-за Рэймонда? О чем это вы?
– Да так, я слышал, что мальчику не особенно нравится жить на острове.
– Это верно, друзей у него здесь немного. Как-то не складывается компания. Но дело не в Рэймонде, по крайней мере не только в нем. Мне самой хочется назад. Давно тянуло, Терри еще был жив. Да я уж говорила вам.
– Да-да, припоминаю.
– Вам что-нибудь нужно? – Грасиэла переменила тему. – Как там с едой?
– Да нашел кое-что на кухне.
– Там же сплошное старье! – брезгливо фыркнула Грасиэла. – Прежде чем есть, обязательно проверьте срок годности.
– Ладно.
Грасиэла помолчала и задала вопрос, ради которого, собственно, и позвонила:
– Что-нибудь удалось найти?
– Да, есть кое-что интересное. Но чтобы явная зацепка, – пожалуй, нет. Пока нет.
