Улыбайся! (СИ) - "Старки" (читать полностью книгу без регистрации txt) 📗
Комментарий к часть 7
========== часть 8 ==========
Звонок. Звонок. Звонок. Хм… Это уже утро? Феликс переваливается через меня, тянется к табуретке, на которой нервничает до дрожи телефон, купленный дня три назад. В телефон вставили старую сим-карту.
— Алло? Дмитрий Сергеевич? — Феликс лежит поперек меня через грудь — забавно звук передается через тесноту тел. — …(бу-бу-бу)… — Нет, уже встал, нет, не разбудили! …(бу-бу-бу)… Пришли полные биографии? Отлично! …(бу-бу-бу)… Да, у меня лекция сегодня… ммм… освобожусь к двум, наверное …(бу-бу-бу)… Я думаю съездить в район музыкальной школы, где Хромов Никита учился, посмотрю: ведь он как-то следил за ним, выяснил, что тот «Белое такси» заказывает…(бу-бу-бу)… хорошо. А вы туда? …(бу-бу-бу)… тогда до связи! Черт! Гера! Прекрати!
Я перехватил Феликса за спину, прижал к себе, залез под задравшуюся футболку. Мой бедный заяц стал выкручивать свою тушку из моих рук, опираясь на диван и на моё плечо. Дурак! Я покрепче буду! Разворачиваю, подсекая руки под локти, подминаю под себя:
— Феликс! Ты в курсе, что мы проспали?
— Это ты проспал! У меня третья пара, а у тебя все! И вообще! Как я буду лекцию читать после того, что ты сейчас выделываешь?
— Выразительно и заразительно!
— Ага! Я, пожалуй, откажусь от преподавания на вашем курсе. С формулировкой: «У меня идиотские отношения со студентом. На лекциях смех разбирает!»
— И что это тебя смех разбирает?
— Потому что там ты смешно стараешься быть серьезным!
— Я? Стараюсь? Да я всегда серьезный на учебе! А куда Панченко поедет?
— В «Белое такси». Может, что нароет! Вдруг кто запомнил белую машину, которая караулила у музыкалки… Водители на марки больше внимания обращают, чем глупенькие девчонки! Может, выяснит, как часто Никита им звонил, соотнесем…
— А я с тобой пойду! Даже не сопротивляйся!
— По-моему, я уже вообще тебе не сопротивляюсь!
— Феликс! Почему ты не скажешь Панченко о подозрениях, что клоун на тебя будет охотиться?
— Он меня от дела отстранит! А я должен сам его взять…
— А как клоун тебе раньше имена жертв сообщал?
— Это было четыре раза… Впервые — когда сообщил о Ярике Черноусове. Я даже не понял, кто это говорит. Он сказал: «Здравствуй, мой хороший и мой единственный! Ты преследуешь меня? А я тебе подарок приготовил — мальчик Ярослав!» Всё. Второй раз, про Максима: «Нет похожих на тебя! Может, Максим подойдет?». Про Артема: «Всё не то! Скучаю по тебе! На артемин день рождения испекли мы каравай, вот такой вышины, вот такой ширины…»
— Стоп! То есть он никогда не обращался к тебе по имени?
— Нет. В последний раз — впервые.
— Поэтому ты и подумал…
— Да, поэтому…
— Мне страшно за тебя!
— Ты же рядом!
— Можно я тебя поцелую?
— А как же педаго…
А я уже целую безвольные соленые подушечки губ, подбираюсь внутрь, замечаю, что он удивляется, глаза вытаращил, не отвечает, но руками за талию обнял.
— Что ты делаешь? — тихо возмущается он.
— Я и сам не могу сказать, — упираюсь лбом в его лоб — дреды как ширма, между нами темно и даже душно, — ты что-то сделал со мной!
— Гера, это жалость…
— Нет. Это со мной случилось раньше, чем я всё узнал. Поэтому не увиливай! Гипноз?
— Ты и на вторую пару опоздаешь! Сполз с меня!
И я сполз. Ночь сгладила ту острую боль и оттенила тот черный ужас, который вчера вечером я испытал, слушая Феликса (а я решил, что буду именно так его называть). И сейчас все кажется не то чтобы не страшным, но, по крайней мере, не таким безнадежным. Так как на первую пару я действительно не успевал, то отправился к коменданту за шторой и за электрочайником для Феликса. Тот не хотел мне давать, искренне не понимая, что я не себе, что Феликс командировочный, но ему тоже хочется чаю. Но я-то здесь старожил, знаю, кто на что права имеет! Вернулся с победой! Пока кипела вода для кофе, я накинул на пыльную гардину слишком длинную шторину восхитительного болотного цвета. Типа уютно стало!
— Ты просто супермен, — по-прежнему валяясь, изрекает Феликс.
— Хозяйственный супермен! — я выразительно поднимаю палец. — Марш завтракать!
Сегодня на паре старался на него не смотреть. Уткнулся в тетрадь, слушал, записывал какие-то его примеры, понятия, афоризмы. Рисовал кружочки на полях. Попутно размышлял. Решил, что поговорю с Панченко. Пусть следят за Феликсом. Или вспугнут упыря? Опять уйдет в другой город! Найдет там мальчишку с именем Феликс и… зато мой Феликс будет жив! Блин, какая преступная мысль. Маньяк ведь тогда выполнил то, что заявил по телефону, хотя из Нижнего ему тоже пришлось бежать. Вспугнули поиски на железной дороге, а возможно, он испугался, что Феликс его узнает. А почему сейчас нарывается? Не боится, что его узнают? Он уверен, что Феликс его не видит? И меня осеняет: его больше трех лет не было слышно! Может, он пластику делал? И он теперь может и близко к Феликсу, но тот его не узнает! Ведь пластическая операция воспринимается обществом не только как женская причуда, но иногда и как объективная необходимость!
Я делюсь этими идеями с Феликсом, когда мы едем к музыкальной школе на улицу Радищева.
— Я тоже думал об этом, — кивает он головой, — вряд ли он решился на кардинальные перемены, но форма подбородка — возможно. Или удаление морщин, чтобы скрыть возраст. Может быть, он носит цветные линзы… Трудно изменить голос, походку, манеры… Но, даже если он делал пластику, как мы определим это? Все клиники России не перепроверишь! Да и есть неприятная вещь — тайна диагноза и состояния здоровья. Пока разрешат копаться — пройдет много времени…
— Может даже, клоун делал операцию до того, как начал убивать! Например, если он действительно дезертир! Сделал пластику. Наваял новые документы, новую жизнь — и настоящего не найдем…
— Да. Это еще более реальный расклад…
На пятачке около музыкальной школы Феликс вертелся-крутился. Сидел на скамейке остановки, прошелся туда-сюда, спрашивал, что-где находится. Если я не знал, приставал к прохожим. Потом мы пошли по объектам: напротив два жилых дома, около одного старушки сидят, трындят. Феликс вкрадчиво с ними поговорил, повыспрашивал. Никто ли не съехал из дома в конце августа? Никто ли не сдает здесь комнаты поденно? Никто.
Заглянули в магазинчик «Продукты». Продавщица — молоденькая девушка. Охотно с нами поговорила. Нет, никаких подозрительных личностей. В основном сюда заходят одни и те же. Вот только в конце августа перестал заходить местный бомж, который у крыльца все лето на травке практически проживал. Обычно за бутылочкой или за мятными пряниками заходил, а вот уже больше двух недель не видно!
Зашли в музыкальную школу. Внутри турникет и охрана. Круглый мужичок в черной униформе с желтой надписью «Охрана» недоволен, говорит, что уже задолбались отвечать на все эти вопросы! Не узнали ничего нового. Потом Феликс решительно направился на угол, в спортивную школу, вход с другой улицы. Шансов нет. Но он разговаривает «по душам» с гардеробщиком. Тот говорит. Что текучка кадров в школе большая. Платят маловато. Вот недавно хороший тренер-инструктор по пулевой стрельбе уволился, «легендарная личность», начальство заело его, а летом, в июле, врач ушел, сманили его куда-то! Тот хоть и говно-человек, но сейчас вообще никого не могут найти на его место! Даже сменщик гардеробщика уволился, тоже место лучше нашел, а тут как раз работа только началась после лета. Денег жалеют на кадры, вот и разбежались! Феликс переписал фамилии этих трех уволившихся. Я особо заинтересовался врачом, а мой аналитик — гардеробщиком.
Правда, когда мы пришли в прокуратуру и сообщили свои подозрения Панченко, тот состроил скептическую рожу. Лениво сказал, Лариса проверит, где сейчас эти трое. Заявил, что инфа о бомже интереснее: если даже он и не маньяк, то мог видеть что-либо. У самого Панченко тоже ничего значительного. Он опросил многих таксистов. Два человека чаще всего приезжали по этому адресу, но они не замечали белую машину, которая была бы всегда на том пятачке. Водители говорили, что мальчик обычно садился вперед, рядом. Многих это раздражало.
