Бесы в Париже - Картун Дерек (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
— Знаю, знаю! Сегодня же начинаем действовать.
Совещание у президента закончилось быстро и не дало ничего путного. Префект полиции доложил о двадцати семи инцидентах, случившихся в столице за последнее время, и высказал убеждение, что по всем признакам это дело рук левых экстремистов вроде группы Баадер — Майнкоф. Ответственность за некоторые из них взяли на себя какие-то подпольные организации, причем ни одна из них не была ранее известна. К сожалению, пока никаких версий. Конечно, это печально, однако он рассчитывает на спецподразделение по борьбе со взрывами; персонал его удвоен за счет опытных инспекторов и сотрудников юридического отдела в полном составе.
На вопрос о взрывных устройствах он ответил, что, судя по осколкам, они изготовлены вручную, скорее всего в какой-нибудь маленькой мастерской. По всей вероятности, во Франции, хотя не исключено, что и за границей. Известно, что террористов снабжают оборудованием в Голландии, Швейцарии, не говоря уж о средневосточных странах. Там хоть и за большие деньги, зато без хлопот можно приобрести взрывчатку и огнестрельное оружие. Если, конечно, все это не украдено. Хотя последнее время сигналов о кражах со складов или из магазинов, торгующих оружием, не поступало. Странно также, по его мнению, что ни одно из последних крупных ограблений не совершалось с помощью бомбы. Обычно волну взрывов террористы начинают с ограбления банка, чтобы добыть таким образом деньги на покупку оружия и содержание банды на тот период, пока она действует. Но в данном случае все иначе. Видимо, у террористов имеются другие источники.
— Где могут находиться эти источники?
— Ливия, Сирия… — Ответ прозвучал неопределенно.
— Вы хотите сказать, что поскольку опасность пришла из-за рубежа, то делом надлежит заняться контрразведке?
Префект, всегда ревниво отстаивающий прерогативы собственного ведомства, заметил свою ошибку.
— Нет, нет, господин президент. Я просто строил догадки. Можете быть уверены — я обращусь к Жоржу Вавру, если появится необходимость.
Президент не возразил, лишь записал что-то в блокнот, лежавший на столе. — Еще одна особенность нынешней кампании, — продолжал префект, — необычно высокий технический уровень исполнения. Во время подобных акций в других странах, например в Италии и Западной Германии, попытки иной раз не достигали цели: бомбы не взрывались или взрывались слишком рано. А во Франции всё срабатывает безукоризненно. Видимо, действуют первоклассные специалисты, и у них железная дисциплина. Похоже, они проходили подготовку в Ираке или в Ливии.
Префект продолжал излагать все, что знал, о самых тревожных точках, связанных с международным терроризмом. Его рассуждения перебил министр внутренних дел:
— А не причастны ли к этому анархисты? Как вы думаете?
Префект пожал плечами.
— Во время последнего рейда мы задержали двоих, но пришлось отпустить: прямых улик не обнаружилось. В политическом аспекте, я полагаю, тут вполне могут быть замешаны анархисты или маоисты. Если судить по выбору мишеней. После каждого полицейского рейда наступает затишье недели на две. Более того, за последние три месяца человек пятнадцать левых экстремистов, из числа самых известных, куда-то скрылись.
— Так, может, они скрылись, потому что полиция за ними охотится?
— Не исключено, но я бы объяснил это более существенными и тревожащими причинами.
— Меня все эти ваши тонкости не интересуют. — Президент был раздражен до крайности. — Я хотел бы услышать об арестах, для которых имеются основания. А префектура, похоже, специализируется на арестах лиц, виновных предположительно. Какие шаги вы намерены предпринять немедленно?
Префект принялся излагать свой план. Он состоял в том, чтобы включить в поиск больше сотрудников. Он уже дал распоряжение. Он уверен, что скоро полиция добьется решительного перелома. Необходимо призвать парижан быть начеку и сообщать обо всем, что вызывает хоть малейшее подозрение. Сегодня это прозвучит по радио и телевидению. К концу недели будут готовы соответствующие плакаты. Во всех общественных зданиях принимаются меры предосторожности.
— Подобный прилив энергии, — ядовито заметил президент, — был бы весьма кстати месяца три назад, а теперь он только лишний раз доказывает, что префектура действует вяло и нерешительно.
Снова это было не совсем справедливо, но и тут префект не стал возражать.
План префекта одобрили, обсудили, какими мерами можно успокоить население. Это было остро необходимо: пресса безумствовала, ее подстрекали крайние правые, которые использовали взрывы как дубинку против левых и центра. Шумели заодно и коммунисты, стремясь отмежеваться в общественном сознании от собственных, причинявших много хлопот левых, которых они величали отщепенцами и фиглярами. Мотивы же убийства Аристида Лаборда — генерального секретаря коммунистической партии — оставались совершенно непонятными.
В то же утро состоялось заседание политбюро компартии и был утвержден текст прощального слова над гробом павшего товарища, немедленно переданный в газеты. В надгробной речи была дана политическая оценка этого убийства: провокация реакционных сил, которые стремятся расколоть парламентское большинство и ослабить партию трудящихся. Но ни намека, о ком, собственно, идет речь — о крайних правых или крайних левых, поскольку составители текста понятия не имели, на каком конце политического спектра прозвучала автоматная очередь. «Объективно, — сказал по этому поводу один из членов политбюро, — это не имеет значения, поскольку и те, и другие льют воду на мельницу империалистов».
На заседании было решено через неделю созвать центральный комитет партии и выбрать нового генерального секретаря.
К обеду собравшиеся уже пришли к согласию по поводу избранника.
За последние двадцать четыре часа Альфред Баум проявил чудеса ловкости, чтобы сколотить солидную команду, состоящую из сорока пяти мужчин и женщин — сотрудников контрразведки и полиции, да еще полудюжины машин в придачу. Операцию развертывали с такой тщательностью и с таким дотошным вниманием к деталям, что Леон сказал со смехом среди своих: надо бы еще боевой вертолет включить, шефу подсказать, что ли…
Командный пост поместился в фургоне почтово-телеграфного ведомства, припаркованном возле больницы и оборудованном радиосвязью со всеми участниками слежки. Двое в этой машине должны были прослушивать все донесения, один из них — сам Баум. Если девица снова сядет на обратном пути в автобус, то важно, чтобы кто-то из преследователей оказался там заранее. Конечно, она может уехать и 73-м, и 192-м, причем в любом направлении. Значит, на предыдущих остановках должны дежурить полицейские и с той минуты, как она выйдет из клиники, ждать распоряжений по радио, будучи готовыми сесть в автобус.
На сей раз, впрочем, она может приехать и на машине, и, хотя преследовать ее на улицах будет чрезвычайно трудно, Баум был уверен, что его люди с этим справятся. У них достаточно машин, чтобы правильно расставить их поблизости от больницы. Всем участникам операции были розданы фотографии, сделанные накануне. В середине дня Баум еще раз кратко проинструктировал их и убедился, что все готово.
— Не допустите же вы, ребята, чтобы одна девчонка провела сорок пять оперативников из спецслужб, у которых есть самая современная радиоаппаратура и столько машин, — заключил он свой инструктаж. Баум и сам в это верил.
В половине второго он подъехал к клинике на служебном автомобиле и пересел в почтовый фургончик, который стоял там с самого утра. Остальные тоже были на своих местах.
— Все в порядке? — спросил он у тех, что дежурили в фургоне.
— Да, шеф!
Они проверяли связь с другими машинами, две из которых расположились возле автобусных остановок и могли бы известить агентов, стоящих на этих остановках, что им надлежит сесть в автобус. Фургон поменьше занял позицию у входа в клинику, чтобы сделать еще снимки. Леон снова облачился в серый форменный халат и занял свое место в качестве временного сотрудника стола справок. Баум через больничного администратора передал все необходимые распоряжения персоналу. Пациент так и не пришел в себя. Он пребывал в отдельной палате и был подключен к системе жизнеобеспечения. Его вещи находились в тумбочке рядом с кроватью, в кожаном ранце благополучно лежал конверт.
