Игра Льва - Демилль Нельсон (книги хорошего качества txt) 📗
— А мне Нью-Йорк.
— А как насчет Миннесоты?
— Это город или штат?
Наконец нас заметили с вертолета. После того, как находившиеся на борту люди убедились, что мы не бешеные арабские террористы, вертолет приземлился и нас погрузили на борт.
Глава 57
Нас доставили в окружную больницу в Санта-Барбаре, где, предварительно осмотрев, разместили в соседних палатах.
К нам заехали поздороваться множество друзей из Вентуры: Синди, Чак, Ким, Том, Скотт, Эди, Роджер и Хуан. Каждый говорил, что мы прекрасно выглядим. Я прикинул, что если раз в год буду получать по ране, то к пятидесяти буду настоящим красавцем.
Мой телефон звонил постоянно, можете себе представить — Джек Кениг, капитан Штейн, бывший напарник Дом Фанелли, бывшая жена Робин, родные, друзья, бывшие и нынешние коллеги и так далее. Похоже, всех очень интересовало мое здоровье, поскольку они первым делом спрашивали, как я себя чувствую. Потом терпеливо выслушивали ответ, что со мной все в порядке, и только после этого переходили к более важным вопросам, касающимся того, что случилось.
Насколько я помнил из своего прошлого пребывания в больнице, пациентам не разрешалось много разговаривать. Поэтому, в зависимости от того, кто звонил, я подготовил пять стандартных отговорок: мне делают болеутоляющие уколы, и я плохо соображаю; мне пора на перевязку; эта телефонная линия может прослушиваться; у меня термометр в заднице; психиатр не разрешает мне говорить на эту тему.
Понятно, что для разных людей я использовал различные отговорки. В разговоре с Джеком Кенигом, например, я говорил, что у меня в заднице термометр… намек на то, что меня лучше не волновать.
На второй день позвонила Бет Пенроуз. Для разговора с ней я не придумал никакой подходящей отговорки, поэтому мы обстоятельно поговорили. Между нами все кончено. Она искренне пожелала мне выздоровления, а я искренне пожелал ей всего хорошего.
Кейт заходили проведать несколько сотрудников из лос-анджелесского отделения, кое-кто из них заглянул даже ко мне, включая этого болвана Дага, который отсоединил мне капельницу. Шучу.
Следующим посетителем стал Джин Барлет из секретной службы. Он пригласил нас с Кейт приехать на ранчо, когда поправимся, и пообещал:
— Я покажу вам то место, где в вас стреляли. Захватите там несколько осколков от камня на память. Сфотографируемся вместе.
Я заверил Джина, что не намерен увековечивать это событие, а вот Кейт приняла его приглашение.
От самых различных людей я услышал, что Асаду Халилу, похоже, удалось исчезнуть, и эта новость меня не удивила. Тут существовало два возможных варианта: либо ему удалось вернуться в Триполи, либо ЦРУ все-таки схватило его. Где-то прячет и пытается убедить льва, что мясо некоторых ливийцев на вкус даже лучше, чем у американцев.
На самом деле, я до сих пор точно не знал, действительно ли Тед и его контора намеренно позволили Халилу выполнить свою миссию по убийству пилотов, принимавших участие в авианалете на Ливию, чтобы он удовлетворил чувство мести и стал более восприимчивым к идее расправиться с дядюшкой Муамаром. Меня очень интересовало, как ливийцам удалось получить список с именами пилотов. Ведь эта информация была строго засекречена. Не скажу, что я слишком много времени размышлял об этом и плохо спал, но все же было любопытно.
И еще меня интересовало, почему же Тед не навестил нас. Наверное, был очень занят, плел очередные интриги.
На третий день заявились четверо джентльменов из Вашингтона. Они представились сотрудниками ФБР, хотя от одного из них явно попахивало ЦРУ. Мы с Кейт любезно встретили их в комнате для посетителей. Они выслушали наши заявления, такая уж у них работа. Они любят выслушивать заявления, но очень редко сами делают какие-то заявления.
Но все же они поведали нам, что Асад Халил все еще не сидит в их тюрьме, и это вполне могло быть правдой. Я напомнил этим джентльменам, что Асад Халил поклялся убить нас с Кейт, даже если для этого ему потребуется вся оставшаяся жизнь.
Они заверили нас, что оснований для опасения нет, посоветовали не разговаривать с незнакомыми людьми, не гулять по вечерам и все такое прочее. Мы договорились встретиться в Вашингтоне, когда поправимся. Слава Богу, никто из них не упомянул о пресс-конференции.
Кстати, к вопросу о пресс-конференциях. Нам напомнили, что мы подписывали всякие клятвы, обязательства и все такое прочее, ограничивающие наше право делать публичные заявления. Кроме того, обязаны хранить втайне всю информацию, касающуюся национальной безопасности. Другими словами, «ни слова средствам массовой информации, иначе мы так надерем вам задницы, что ваши нынешние раны покажутся вам пустяковыми царапинами».
Это была не угроза, потому что правительство не угрожает своим гражданам. Так, легкое предупреждение.
Я попытался напомнить коллегам, что мы с Кейт герои, но, похоже, никто из них ничего не знал об этом. Тогда я объявил джентльменам, что мне пора ставить клизму, и они удалились.
Что касается средств массовой информации. О попытке покушения на Рональда Рейгана сообщили во всех «Новостях», однако значение этого происшествия было значительно преуменьшено. Официальное заявление Вашингтона гласило: «Жизни бывшего президента ничто не угрожало». Ни единого упоминания об Асаде Халиле, никакого намека на связь между убийствами пилотов и попыткой покушения на Рейгана.
На четвертый день нашего пребывания в окружной больнице Санта-Барбары появился мистер Эдвард Харрис собственной персоной. Сотрудник ЦРУ, коллега Теда Нэша. Его мы тоже приняли в комнате для посетителей. Как и сотрудники ФБР, мистер Харрис напомнил нам о запрете общения с прессой, а также предположил, что, поскольку мы пережили сильнейший шок, потеряли много крови и все такое, нашим воспоминаниям не слишком можно доверять.
Мы с Кейт предварительно обговорили этот вопрос, поэтому дружно заверили мистера Харриса, что не можем даже вспомнить, что ели на завтрак.
— Я даже не знаю, почему нахожусь в больнице, — сказал я. — Последнее, что помню, — дорога в аэропорт Кеннеди для встречи перебежчика.
Харрис скептически посмотрел на меня.
— Не стоит переигрывать, мистер Кори.
— Кстати, пари вы проспорили. Я выиграл у вас двадцать долларов и еще десятку у Теда, — напомнил я.
Харрис как-то странно усмехнулся. Я подумал, что это связано с упоминанием имени Теда.
Надо сказать, что все, кто посещал нас, вели себя таким образом, словно они владели какой-то неизвестной нам информацией. Мы могли получить эту информацию, если спросим. Поэтому я и спросил:
— А где Тед?
После небольшой паузы Харрис ответил:
— Тед Нэш мертв.
Нельзя сказать, что меня изумила эта новость, но все же здорово шокировала.
— Как это случилось? — спросила Кейт.
— Его обнаружили после того, как нашли вас. На ранчо Рейгана. Пуля попала прямо в лоб, и он умер мгновенно. — Помолчав, Харрис добавил: — Мы установили, что его застрелили из той же винтовки, из которой Асад Халил стрелял в вас.
Мы с Кейт сидели и молчали, не зная, что сказать.
Жаль, конечно, Теда, но если бы сейчас он находился в этой комнате, я бы сказал ему: «Когда играешь с огнем, всегда есть риск обжечься. А когда играешь со львом, есть риск быть съеденным».
Мы с Кейт выразили свои соболезнования. Меня удивило, почему сообщение о смерти Теда не попало в новости.
Как и Тед, мистер Харрис предложил нам перейти на работу в ЦРУ.
Я не думал, что подобное возможно, но когда имеешь дело с хитрецами, надо и самому быть похитрее. Поэтому я ответил:
— Надо подумать. Теду бы это понравилось.
И снова я заметил промелькнувшую на лице Харриса скептическую усмешку.
— Жалованье у вас будет гораздо выше. Гарантируем совместную пятилетнюю командировку — Париж, Лондон, Рим. По вашему выбору.
Похоже, он предлагал нам взятку, и, на мой взгляд, это звучало гораздо лучше, чем угроза. Но все дело заключалось в том, что мы знали слишком много, а они знали, что мы знаем слишком много.
