Красный кролик - Клэнси Том (библиотека книг .TXT) 📗
— Отлично. Мне стаканчик точно не помешает, — заметил Смолл, вспоминая тело маленькой девочки. — А то и пара.
— Ты хоть можешь объяснить, для чего все это делалось? — спросил Трулав.
— Не сейчас, ребята, — ответил Трент. — Быть может, как-нибудь позже.
Глава двадцать восьмая
Авиакомпания «Бритиш мидлендс»
Свеча горела совершенно обычно, даже не догадываясь о том, какую роль ей предстоит сыграть в событиях этой ночи. Огонь медленно поглощал фитиль и парафин, неумолимо приближаясь к гладкой поверхности спирта, которой вскоре предстояло сыграть роль зажигательной бомбы. Прошло ровно тридцать четыре минуты, прежде чем легковоспламеняющаяся жидкость вспыхнула. А затем последовало то, что на языке профессионалов называется «пожаром класса Б» — с участием горючих жидкостей. Спирт вспыхнул с воодушевлением, ничем не уступая бензину, — вот почему немцы в качестве топлива для ракет Фау-2 использовали не керосин, а именно спирт, — и быстро расправился с картонной коробкой из-под молока, после чего кварта пылающей жидкости выплеснулась на пол. От нее воспламенился пропитанный спиртом ковер. Голубая волна огненного фронта пронеслась за считанные секунды по полу гостиничного номера, словно живое существо. Пламя набирало температуру, поглощая кислород, которого в этом старинном помещении с высокими потолками было с лихвой. Еще мгновение — и вспыхнули обе кровати, обволакивая лежащие на них тела огненными языками и испепеляющим жаром.
Старое здание гостиницы «Астория» не было оснащено ни датчиками, реагирующими на дым, ни системами автоматического пожаротушения, которые могли бы предупредить об опасности и начать бороться с огнем, пока он еще не успел набрать силу. Поэтому огонь беспрепятственно вскарабкался к белому потолку, покрытому подтеками воды, уничтожая краску и обугливая скрытую под ней штукатурку, одновременно расправляясь с дешевой мебелью. Гостиничный номер превратился в крематорий для трех уже давно мертвых человеческих тел. Огонь пожирал их, словно плотоядное животное, каковым его считали древние египтяне. Самый страшный ущерб пожар нанес в течение всего пяти первых минут, но хотя после первоначального алчного порыва пламя и несколько поутихло, окончательно оно не умерло.
У ночного администратора работа была сложнее, чем можно было подумать. В половине третьего он поставил на столик табличку, предупреждавшую, что он вернется через несколько минут, и поднялся на лифте на последний этаж, чтобы обойти все коридоры. Спускаясь вниз с этажа на этаж, администратор не обнаружил ничего не обычного до тех пор, пока не очутился на третьем этаже.
Еще находясь на лестничной клетке, он почувствовал какой-то странный запах. Не придав этому особого значения, администратор вошел в коридор и повернул налево, и тотчас же увидел струйки дыма, выползающие из-под двери 307-го номера. Тремя шагами добежав до двери, он схватился за ручку и почувствовал, что она горячая, но не обжигающая. И тут администратор совершил ошибку.
Достав из кармана универсальный ключ, он отпер замок и, не пощупав деревянную створку и не проверив, горячая ли она, распахнул дверь.
Огонь, лишившийся кислорода, почти полностью умер, однако внутри помещения сохранялся жар, поскольку стены гостиницы сберегли тепло пожара, словно колодец для приготовления барбекю. Открыв дверь, администратор впустил в номер огромное количество свежего воздуха и кислорода, и не успел он как следует разглядеть царивший внутри ужас, как произошло явление, именуемое «повторным возгоранием».
Это очень напоминало взрыв. Комната вспыхнула заново, засасывая в себя воздух. Поток был настолько сильным, что администратора сбило с ног и потащило внутрь, — но в это мгновение волна раскаленного пламени вытолкнула его в противоположную сторону и тем самым спасла ему жизнь. Зажимая руками опаленное лицо, администратор на четвереньках дополз до кнопки пожарной сигнализации на стене рядом с лифтом — так и не закрыв дверь 307-го номера. Тревожный звонок прозвучал на всех этажах гостиницы и одновременно повторился в ближайшей пожарной части, расположенной в трех километрах. Вопя от боли, администратор спустился, точнее, скатился по лестнице в фойе, где первым делом плеснул себе в лицо стакан воды, а затем позвонил в городскую пожарную охрану. К этому времени на лестнице появились первые постояльцы, спускавшиеся из своих номеров. Для них самым сложным испытанием было пройти мимо третьего этажа, и администратор, несмотря на собственные ожоги, схватил огнетушитель и заливал их пеной. Однако он не смог подняться на третий этаж, охваченный огнем, и достать из шкафа пожарный шланг. Впрочем, это все равно не имело значения.
Первая пожарная машина подкатила к гостинице меньше чем через пять минут после того, как прозвучал сигнал тревоги. Пожарным едва ли нужно было объяснять, где требуется их помощь: огонь уже был виден с улицы, поскольку от жара вспыхнувшего с новой силой пламени вылетели стекла номера. Огнеборцы быстро проникли в здание сквозь толпу спасающихся постояльцев. Через считанные минуты после их появления семидесятимиллиметровый брандспойт уже извергал мощную струю воды в охваченную пожаром комнату. Потребовалось меньше пяти минут на то, чтобы укротить огонь, и пожарные, не обращая внимания на удушливый дым, проникли в помещение и застали внутри то, чего так боялись: семью из трех человек, погибших в своих кроватях.
Лейтенант, командовавший пожарной бригадой, которая первой откликнулась на вызов, подхватил мертвого ребенка на руки и сбежал вниз на улицу, однако он сразу же понял, что это было бесполезно. Маленькое тельце запеклось в пламени, словно кусок мяса в духовке. Струя из брандспойта лишь обнажила жуткие последствия воздействия огня на человеческую плоть, и лейтенанту не оставалось ничего другого, кроме как прочитать молитву за упокой души невинного ребенка. Глубоко верующий католик, родной брат священника, он попросил у господа бога прощения для души маленькой девочки, не догадываясь о том, что то же самое пять дней назад уже произошло в четырех тысячах миль отсюда.
В течение считанных минут «кроличье» семейство покинуло город. Хадсон вел машину очень аккуратно, соблюдая скоростной режим, чтобы не нарваться на случайного полицейского. Ночные улицы оставались пустынными; лишь изредка попадались грузовики с закрытым брезентом кузовом, везущие неизвестно что неизвестно куда. Райан сидел на переднем правом сиденье, полуобернувшись назад. На лице Ирины Зайцевой застыло полупьяное смятение. Не понимая до конца, что происходит, мамаша Крольчиха пока что не испытывала страха. Маленькая девочка крепко спала, как спят все дети в такой поздний час. Глава семейства пытался сохранять выдержку, однако даже в темноте у него на лице была видна тревога. Райан попробовал поставить себя на его место, но не смог. Его воображения не хватило на то, чтобы представить себе это. Джеку было известно, что находятся те, кто наносит Америке удар ножом в спину, в основном, ради денег, но он даже не пытался понять их мотивы. Да, в тридцатые и сороковые годы встречались те, кто считал коммунизм движущей силой истории, однако в настоящее время подобные заблуждения были мертвы, как и Владимир Ленин. Коммунизм превратился в умирающую идею для всех, кроме тех, кому он был нужен, как источник личной власти… И, возможно, кто-то до сих пор верил в него просто потому, что не видел в своей жизни ничего другого, или потому, что эта вера была накрепко вдолблена в сознание в далеком детстве — так верит в бога священнослужитель. Однако Полное собрание сочинений Ленина не являлось для Райана священным писанием и никогда не могло им стать. Окончив колледж, Джек дал клятву соблюдать конституцию Соединенных Штатов Америки, а, произведенный во вторые лейтенанты морской пехоты Соединенных Штатов, присягнул «хранить веру и быть преданным», и этого было достаточно.
— Долго еще, Энди?
— До Сурго чуть больше часа, — ответил Хадсон. — По крайней мере, можно быть уверенным, что дороги будут свободными.
