Неправое дело - Варгас Фред (книги бесплатно без онлайн txt) 📗
Луи рассматривал свой нос в карманном зеркальце, которое ему одолжила Марта. Вот и прекрасно. Марк потихоньку закрыл папки, застегнул куртку и попрощался со всеми. Кельвелер улыбнулся в ответ, и Марк ушел. На улице он решил, что лучше поработать где-нибудь в другом месте, не в лачуге. Ему нужно было время, чтобы придумать предлог для отказа раньше, чем придет Кельвелер и уговорит его побегать по задворкам Бретани. За последнюю неделю Марк довольно набегался, так что умнее всего было слинять и подумать, как половчее избавиться от этого типа. Поэтому он быстренько заскочил к себе и взял все необходимое, чтобы до самого вечера просидеть в бистро за работой. Он набил старый ранец счетами Сент-Амана и стал торопливо спускаться по лестнице, пока его дядя поднимался ему навстречу.
– Привет, – сказал Вандузлер-старший. – Несешься, как будто у тебя легавые на хвосте.
Неужели так заметно? Потом потренируемся, чтобы не нервничать, а если не выйдет, что вполне может статься, – нервничать так, чтобы не было видно.
– Пойду поработаю тут неподалеку. Если твой Кельвелер заявится, ты не знаешь, где я.
– А что так?
– Этот тип ненормальный. Я ничего против не имею, у него на то свои причины, но я в эти игры не играю. У каждого свое дело и своя дорога, я не собираюсь искать ветра в поле где-то у черта на рогах.
– Ты меня поражаешь, – только и ответил Вандузлер, взобравшись к себе на чердак.
Марк нашел уютное кафе довольно далеко от дома и погрузился в переменчивый XIII век.
Кельвелер молча постукивал по карточке, которую вынул из каталога.
– Вот незадача, – сказал он Марте. – Я знаю слишком много народу, много езжу и со многими встречаюсь. Эта страна чересчур мала, честное слово.
– У тебя знакомые в Бретани? Скажи кто.
– Попробуй угадай.
– А сколько букв?
– Шесть.
– Мужчина, женщина?
– Женщина.
– Ага. У вас любовь была или так, слегка, или совсем ничего?
– Была любовь.
– Ну, тогда это легко. Вторая? Нет, та в Канаде. Третья? Полина?
– Угадала. Забавно, правда?
– Да уж… Смотря что ты собираешься делать.
Луи провел карточкой по щеке.
– Ты же не собираешься ей мстить, Людвиг? Человек может делать что хочет. Мне эта малышка нравилась, правда, она деньги любила, потому тебе и не повезло. Ты же знаешь, в женщинах я разбираюсь. Откуда тебе известно, что она там? Я думала, о ней давно ни слуху ни духу.
– Года четыре назад, – сказал Луи, доставая другую карточку, – она объявилась, чтобы рассказать про одного скользкого типа из своей деревни. Прислала вырезку из газеты и свои комментарии. Ничего личного, ни «целую», ни «будь здоров». Просто информация, потому что сочла того мужика достаточно подозрительным, чтобы занести в мою картотеку. Даже «целую» не написала, ничего. Я ответил ей в том же духе, чтобы дать знать, что письмо дошло, и занес того типа в архив.
– У Полины всегда были ценные сведения. И что это за мужик?
– Рене Бланше, – сказал Луи, доставая очередную карточку, – я его не знаю.
Несколько секунд он молча читал.
– Ну что там? – полюбопытствовала Марта.
– Старый мерзавец, можешь быть уверена. Полина знает, кто мне интересен.
– И за эти четыре года, что у тебя ее адрес, ты ни разу не думал туда съездить?
– Думал, Марта, раз двадцать. Съездить, изучить этого Бланше и попытаться по ходу дела вернуть Полину. Я воображал ее очень одинокой в большом доме на берегу, где по крыше стучит дождь.
– Только не обижайся, но это вряд ли, я-то в женщинах разбираюсь. А почему же ты в конце концов не попытал счастья?
– В конце концов ты видела мою рожу и мою ногу? Я тоже кое в чем разбираюсь, Марта, и потом, все это ерунда, не волнуйся. С Полиной я когда-нибудь встречусь. Когда колесишь по такой маленькой стране, всегда кого-нибудь повстречаешь, и того, кто нужен, и того, кого хочешь, не переживай.
– Всякое бывает… – проворчала Марта. – Так ты едешь не мстить, а, Людвиг?
– Кончай одно и то же спрашивать. Пива хочешь?
XI
Луи двинулся в путь на следующий день в одиннадцать часов без особой спешки. Владелец собаки действительно жил на самом краю Бретани, километрах в двадцати от Кемпера. На дорогу уйдет часов семь плюс остановка на пиво. Луи не любил быстро ездить и не мог все семь часов пути обходиться без пива. Его отец к пиву относился так же.
Он вспоминал запись Матиаса: «Собака: средних размеров, бежевая, шерсть короткая, зубы большие, возможно, питбуль, во всяком случае, морда отвратная». Такое описание не внушало симпатии к хозяину. «Мужчина: за сорок, светлый шатен, глаза карие, короткая нижняя челюсть, но в остальном очень недурен, небольшое брюшко все же имеется, фамилия…» Как там его фамилия? Севран. Лионель Севран. Значит, хозяин пса вчера утром отбыл в Бретань вместе с собакой и пробудет там до следующего четверга. Делать нечего, надо ехать. Луи вел машину на средней скорости, без спешки. Он подумывал взять кого-нибудь с собой, чтобы не быть совсем одному во время этой непредсказуемой поездки, да и больной ноге давать передышку, вот только кого? Люди, присылающие ему новости из четырех департаментов Бретани, с ним не поедут, они привязаны к работе в порту, у себя в лавке, в газете, их с места не сдвинешь. Соня? Да ведь Соня ушла, к чему думать о ней. В следующий раз он постарается найти кого-нибудь получше. Луи поморщился. Ему было нелегко влюбиться. Из всех женщин, с которыми он спал, – когда ты один в машине, об этом можно говорить прямо, – скольких он любил по-настоящему? По-настоящему? Трех или трех с половиной. Нет, не по его это части. Или он уже не стремится к этому. Он пытался любить в меру, без страсти, и избегал бурных отношений. Потому что он из тех натур, что по два года страдают после пылкой неудачной связи, пока не решатся начать все заново. А поскольку спокойной любви он тоже не искал, то надолго оставался в одиночестве, и Марта называла это время его ледниковым периодом. Ей это не нравилось. Что тут хорошего, говаривала она, если ты холодный как лед. Луи улыбнулся. Правой рукой он достал сигарету и закурил. Снова кого-нибудь полюбить. Опять кого-то искать, вечно одна и та же история… Ладно, и так сойдет, мир предан огню и мечу, и он подумает об этом потом, а сейчас у него начало ледникового периода.
Он припарковался на стоянке и закрыл глаза. Десять минут отдыха. Как бы там ни было, а он благодарен всем женщинам, прошедшим через его жизнь, любимым и нет, за то, что они были. В общем-то он любил всех женщин – когда сидишь в машине один, можно и обобщать, – всех, особенно тех трех с половиной. В конечном счете он испытывал признательность к ним всем без разбора, восхищался их даром любить мужчин – это казалось ему чертовски сложным, – тем более таких уродливых. С таким суровым и отталкивающим лицом, как у него, ему бы следовало всю жизнь прожить одному. Но все обстояло иначе. Природой так устроено, что только женщинам может казаться красивым такой невзрачный парень, как он. Честное слово, он был им признателен. Ему казалось, что у Марка с женщинами тоже не ладится. Этот вандузлеровский отпрыск чересчур нервный. Можно было бы взять его с собой, он думал об этом, вместе бы поискали себе подруг на краю Финистера. Но от Луи не ускользнуло, как съежился Марк у себя за столом, когда он заговорил о поездке. Марк не видел в этой истории с костью ни начала, ни конца, и напрасно: конец ее был налицо, и они постепенно подбирались к началу. Только Марк этого пока не заметил или боялся свихнуться, а может, Марку Вандузлеру не нравилось заниматься всякой ерундой, если только не он сам ее придумал. Потому-то Луи и не позвал его. И потом Вандузлер-младший вполне мог оставаться в Париже, пока что быстроногие люди Луи не требуются. Вот он и рассудил, что лучше Марка не трогать, обидеть его так же легко, как помять льняную ткань, зато он так же прочен, как она. А раз уж зашла речь о тканях, интересно, из какой скроен он сам? Надо будет спросить у Марты.
