Стены слушают - Миллар Маргарет (книги бесплатно без регистрации .txt) 📗
– У вас?
– У нас.
– Почему?
– Почему? Нам была нужна еще одна прислуга. Вот почему.
"Вовсе не потому, – подумал Додд. – Теперь, когда он заполучил первые крохи свидетельства против зятя, он будет хранить это в безопасном месте. Не хотел бы я быть в шкуре Келлога. У Брандона серьезные намерения".
Джилл сказал:
– Поймите, Герда даже не знает, что Эми пропала. Она думает, Эми просто проводит время в Нью-Йорке.
– А по-вашему это не так?
– Я знаю, что не так. Я уже говорил вам: у нас есть родственники в Куинсе и Уестчестере. Я звонил в оба места вчера ночью, когда Герда явилась к нам со своей историей. Никто из них не видел Эми и не слышал о ней.
– Это ровно ничего не означает.
– Означает, если знать Эми. Она всегда поддерживала родственные связи. Если б она находилась вблизи Нью-Йорка, она позвонила бы кузену Харрису или тете Катэ. Хочешь не хочешь, а связалась бы с ними из чувства долга.
– Давно вы последний раз видели сестру?
– Она уехала в Мехико-Сити третьего сентября, в среду. Я попрощался с нею накануне.
– Она себя нормально вела?
– Вполне.
– Была в хорошем настроении?
– В великолепном. Чуть возбуждена перед поездкой, совсем как ребенок, который никуда еще самостоятельно не ездил.
– Миссис Виат была тогда с нею?
– Да. Они обе бегали по магазинам, делали последние покупки. И позвонили, чтоб я приехал позавтракать с ними.
– Что за женщина была миссис Виат? – поинтересовался Додд.
– Эксцентричная. Некоторые считали ее очень забавной, и думается, Эми была довольно-таки очарована ею, – во всяком случае, никогда не знала, как поведет себя Уильма в каждую следующую секунду. – Помолчав, он мрачно добавил: – Теперь знает.
– Да. Надо полагать – знает. В какой день миссис Виат покончила с собой?
– Около трех недель тому назад. В воскресенье вечером, седьмого сентября. Я узнал назавтра, когда секретарша Руперта, мисс Бартон, позвонила мне в контору. Руперт в тот же день, седьмого, поехал в Мехико.
Додд записал даты в блокнот больше для того, чтобы что-нибудь делать, а не в расчете воспользоваться ими. Все еще убежденно веря в "полеты" семейных дам, он считал, что Эми вынырнет в один из ближайших дней с неправдоподобной, внезапно приключившейся историей.
– Я не имел от него вестей целую неделю, – продолжал Джилл. – В тот вечер меня не было дома, но он передал через моего сына, чтобы я пришел к нему домой обсудить нечто очень важное. Когда я пришел, он сказал, что Эми уехала, и дал мне ее прощальное письмо – первое из тех, что я принес к вам. Помните его содержание?
– Да.
– Она писала, что напилась в тот вечер, когда умерла Уильма.
– И дальше?
– Руперт немножко добавил к этому. Сказал, что она была в компании с американским завсегдатаем баров по имени О'Доннел. Думаю, он соврал. Моя сестра хорошо воспитана. Воспитанная женщина никогда не войдет в бар и не подцепит...
– Минуточку, мистер Брандон, – прервал Додд. – Давайте выясним кое-что. Если я должен найти вашу сестру, мне гораздо важнее знать ее недостатки, чем достоинства. Она может быть доброй, ласковой, милой и так далее. Это ничем не поможет мне. Но если я узнаю, что она питает слабость к завсегдатаю баров по имени О'Доннел, я немедленно возьмусь за свои папки в поисках завсегдатая баров по имени О'Доннел.
– Ваш юмор не смешит.
– Я не думал шутить. Я устанавливал факты.
– Что ж, считайте, что установили, – холодно сказал Джилл. – И все же это не меняет дела. У моей сестры нет слабостей в таком роде. Кроме того, Руперт известный враль.
– Имеете в виду рассказ Герды Ландквист, как он разыграл телефонный разговор с вашей женой?
– Да, в числе многого другого.
– Как вы думаете, зачем он фальсифицировал этот разговор?
– Это очевидно. Чтобы Герда не пробовала получить место в нашем доме.
– Почему?
– Боялся, что она снабдит нас кое-какой информацией.
– Говоря "нас", вы подразумеваете себя и жену?
– Одного себя. Миссис Брандон видит в каждом лучшее. Она поразительно доверчива.
– Руперт тоже, – согласился Додд. – Иначе он ни за что не пустился бы на этот трюк с телефоном, зная, что в спальне есть второй аппарат.
– Доверчив? Возможно. Или просто глуп.
– Во всяком случае – дилетант.
– Дилетант. – Джилл обрадованно закивал. – Именно дилетант. Вот почему его поймают.
Додд сложил руки и прикрыл глаза. Как священник, готовый помолиться за грешные души, хотя они, по его глубокому убеждению, так и останутся погрязшими во грехе.
– Скажите, мистер Брандон, Герда Ландквист давала вам какую-нибудь информацию, порочащую вашего зятя? Ну, скажем, скверный ли у него характер? Часто он ссорится с женой? Кто он – пьяница или водохлеб?
– Нет, ни то, ни другое, насколько мне известно.
– Чем он особенно плох, по мнению Герды?
– Он угрюм, легко поддается плохому настроению.
– И это все?
– Еще она вспоминает, что прошлой весной он поздно возвращался домой. Ссылался на работу.
– В какой месяц весны?
– Кажется, она назвала март.
– Март, – указал Додд, – время подоходного налога, а ваш зять бухгалтер. Ему везло, если он вообще умудрялся приходить домой.
Джилл вспыхнул:
– Не понимаю, на чьей вы, в общем-то, стороне?
– Я не принимаю чью-нибудь сторону, пока обе команды не выйдут на поле и я не пойму, какую игру они поведут.
– Это не игра, мистер Додд. Пропала моя сестра. Отыщите ее.
– Стараюсь, – ответил Додд. – Вы принесли фотографии?
– Вот, пожалуйста.
Фотографии лежали в плотном конверте: две формальных и около дюжины больших цветных моментальных снимков. На большинстве снимков Эми улыбалась. Но обе фотографии показывали ее серьезной и застенчивой, как если бы она не хотела находиться перед камерой и знала заранее, что результаты никого не удовлетворят. "Подавлена, – подумал Додд. – Стремится понравиться. Слишком стремится".
Один из моментальных снимков запечатлел ее сидящей на лужайке с черным песиком у ног. На фоне зеленой травы отчетливо переплетались красное и черное в поводке и ошейнике собачки.
– Это Мак?
– Да. Породистый шотландский терьер. Пять лет назад я подарил его Эми в день рождения. Она привязана к нему, пожалуй, даже слишком. В конце концов, это все-таки собака, а не ребенок, а она таскает его с собой куда бы ни шла: в город за покупками и тому подобное. Даже собиралась взять его с собой в Мехико, но испугалась карантина на границе.
– Она всегда держит его на поводке?
– Всегда. И непременно на этом поводке. Наверно, вы не заметили в нем ничего особенного, если только вы не знаток шотландских тканей. Но этот узор совсем необычен. Он представляет клан Маклак-лана. Мак зарегистрирован в Американском собачьем клубе под своим официальным именем Маклаклан Меррихарт, и Эми захотела сделать ошейник, поводок и шубку Мака из настоящего шотландского тартана. Комплект обошелся в сотню долларов, – почти столько же стоила собака.
Джилл прервался, чтобы зажечь сигарету. Изображения Эми, разложенные по столу Додда, насмешливо ему улыбались.
"К чему вся эта возня вокруг меня и моей собачки? Мы в Нью-Йорке. Посещаем зрелища. У Мака – новый, ручной работы кожаный поводок, который я купила ему в Мехико..."
– Где бы ни была сейчас Эми, – заговорил Джилл, – она не взяла с собой Мака. Его поводок все еще висит в кухне.
– Руперт поясняет. Он сказал Герде...
– Я знаю, что он сказал Герде. Но это неправда.
– Согласен, не похоже на правду, – осторожно заметил Додд. – Хотя и возможно.
– Знай вы Эми, так не подумали бы. Она по-детски гордится тартаном Мака.
– Тогда куда же девалась собака?
– Я бы дорого дал, чтобы знать ответ.
"Возможно, и придется", – подумал Додд. Розыск людей был достаточно сложен. Разыскать скотча, похожего на тысячу других скотчей, казалось невозможным. Не было никаких гарантий, что собачонка еще жива. Он спросил:
