Клуб адского огня - Страуб Питер (книги бесплатно без txt) 📗

16

— Что тебе там померещилось? — спросила Нора.

— Ничего.

— Ты же неспроста вернулся в спальню. У тебя что-то было на уме. Что?

— Ничего. — Дэйви искоса посмотрел на жену. От волнения он был мертвенно бледен. — Это была дурацкая затея. Надо было сразу ехать домой.

— Почему ж не поехал?

— Хотел посмотреть на этот дом. — Он помедлил. — И хотел, чтобы на него посмотрела ты.

— Зачем?

Прежде чем ответить, Дэйви несколько секунд молчал.

— Я думал, если ты взглянешь на дом, тебя перестанут мучить кошмары.

— Весьма странная идея, — заметила Нора.

— Ну, хорошо, это была дурацкая идея. — Дэйви повысил голос. — Худшая идея за всю историю человечества. Ведь любая идея, которая когда-либо приходила мне в голову, всегда оказывалась самой ужасной. Теперь мы пришли к единому мнению? Отлично. Значит, можно об этом забыть.

— Дэйви...

— Ну, что?!

— Помнишь, я спросила тебя, чем ты расстроен?

— Нет. — Дэйви замялся немного, шумно вздохнул, и по его глазам Нора поняла, что он был на грани признания. — С чего вдруг я должен расстраиваться?

Нора собралась с духом.

— Тебя, наверное, удивило то, что сказал твой отец о Хьюго Драйвере.

Дэйви взглянул на жену, словно пытаясь вызвать в памяти слова Элдена.

— Он сказал, Драйвер был великим писателем.

— Это ты сказал, что он был великим писателем, — напомнила Нора, затем, после секундной паузы, добавила: — А я имела в виду его отношение к Драйверу.

— А, да, — кивнул Дэйви. — Точно, было дело. Этакое неприятное для меня откровение...

Следующие несколько мгновений Нора напряженно и с надеждой ждала его слов.

— Меня кое-что тревожит, Нора, а может, я просто переутомился на работе... И знаешь, мне совсем не хочется ссориться.

— Значит, ты больше на меня не злишься?

— А я и не злился. Просто был немного растерян.

Два часа в обществе родителей снова превратили его в Маленького Пиппина. И если ему нужен Зеленый рыцарь, Нора готова была выступить в этой роли. Ведь ей требовалась работа, и вот она, работа, рядышком сидит. Она могла бы помочь Дэйви стать наконец взрослым. Она поможет ему занять в «Ченсел-Хаусе» положение, которого он заслуживал. И ее собственные планы — подружиться с Дэйзи и перебраться в Нью-Йорк — были лишь ступеньками к истинной, большой цели.

«Вот оно! — скомандовала себе Нора. — Вперед!»

— Дэйви, — начала она. — Чем конкретным тебе хотелось бы заниматься в «Ченсел-Хаусе»?

И вновь у него был такой вид, словно он с трудом заставил себя задуматься.

— Редакторской работой.

— Значит, этим ты и должен заниматься.

— Да, но ты же знаешь... папа... — Он бросил на жену покорный взгляд.

— Я знаю, что ты не из тех, кто водит на ланч пожилых леди, как этот мерзкий Дик Дарт. Какая именно редакторская работа могла бы заинтересовать тебя по-настоящему?

Он закусил изнутри щеку и несколько секунд молчал, прежде чем решился объявить о том, о чем Нора уже догадывалась.

— Я хотел бы быть редактором «Черного дрозда». Думаю, я смог бы сделать из этой серии что-то стоящее, но папа хочет ее закрыть.

— Он не закроет, если ты убедишь его не делать этого.

— Но каким образом?

— Как конкретно — не знаю. Но уверена, что ты должен прийти к нему со своим планом. — Она на секунду задумалась. — Подбери статистику по серии «Черный дрозд». Напиши свои предложения, составь графики. Подбери список авторов, с которыми предполагаешь заключить договор. Подготовь рекламные материалы. Скажи ему, что будешь заниматься этим помимо основной работы.

Дэйви, повернув голову, с удивлением смотрел на жену.

— А я помогу тебе. Вместе мы придумаем что-нибудь такое, против чего он не в силах будет устоять.

Дэйви посмотрел в сторону, потом оглянулся и набрал в легкие побольше воздуху.

— Ну что ж, давай попробуем.

— Итак, начинаем работу над серией «Черный дрозд», — произнося эти слова, Нора вспомнила корешки книг Клайда Морнинга и Марлетты Титайм в спальне Натали. В отличие от остальных ее книг, они не были расставлены по алфавиту, а стояли отдельно в дальнем конце нижней полки.

— А знаешь, это может сработать, — сказал Дэйви.

Нора гадала про себя, почему эти книги поставили отдельно от других — может, они казались хозяйке намного лучше или намного хуже других ужастиков? А может, главным было то, что они входили в серию «Черный дрозд»?

— Мне тут как-то приходило в голову, что мы могли бы начать выпускать и классиков.

— Хорошая идея, — откликнулась Нора, припомнив вдруг, что все книги серии «Черный дрозд» на полке Натали Вейл показались ей одинаково новыми и нетронутыми, словно их купили в одно и то же время и ни разу не открывали.

— Если нам удастся как следует представить серию, он вынужден будет обратить на это внимание.

— Дэйви... — Тепло надежды и ожидания переполняли Нору, и следующий вопрос вырвался у нее прежде, чем она успела себя сдержать: — Ты никогда не думал о том, чтобы уехать из Вестерхолма?

Дэйви поднял подбородок.

— Честно говоря, о том, чтобы вырваться из этой дыры, я думаю чуть ли не каждый день. Но я ведь знаю, как много значит этот городок для тебя.

Дэйви очень удивил ее смех.

Книга II

Хвост Пэдди

17

Хотя Дэйви казался грустным и подавленным, следующие пять дней были едва ли не самыми счастливыми в жизни Норы. Нечто подобное — несколько месяцев во Вьетнаме — пришлось на такой период ее жизни, когда она была слишком завалена работой, чтобы думать о чем-то другом. И лишь годы спустя оглядываясь назад, она поняла: это и было настоящим счастьем.

Первый месяц, проведенный в эвакуационном госпитале, так перевернул все существо Норы, что к концу его она не знала, что могло бы помочь ей пережить все это. Ну, может, марихуана. Алкоголь. А еще лучше — сделать свою душу недоступной чувствам. Работая на двадцати — тридцати операциях в день, она знала теперь все об извлечении из раны инородных предметов и спринцевании, об очистке раны и промывке ее во избежание инфекции, а также о червях в грудной полости, ампутациях, вшах и псевдомонадах. Она особенно ненавидела этих псевдомонад — бактериальную инфекцию, покрывавшую раны обожженных зеленой слизью. За этот месяц Нора выкинула из головы все, чему ее учили в школе медсестер, и научилась ассистировать в блиц-операциях, собирать из кусочков кровеносные сосуды и отрезать там, где велел нейрохирург. Когда к ночи она покидала операционную, ее бахилы оставляли на полу коридора кровавые следы. Она работала не в госпитале, а на фабрике по ремонту человеческой плоти. Прежнее ее существо — принадлежащее безнадежной идеалистке по имени Нора Керлью — бесцеремонно сорвали с нее, словно оболочку, одежду, из которой она выросла, а обновленная Нора казалась себе самой просто бездушным автоматом.

И тут произошло чудо. Точно так же продолжали умирать во время или после операций пациенты, раненые кричали на своих койках, и Нора по-прежнему к концу смены уставала, но чувствовала себя уже не настолько измученной, как в начале срока, а безликая масса пациентов начинала постепенно распадаться на отдельные личности. Она быстро, точно и правильно делала для этих людей то, благодаря чему они оставались живы. Иногда, держа на коленях голову умирающего солдата, Нора чувствовала, как часть ее существа переходит к нему, облегчая его страдания и успокаивая. Она научилась концентрировать свое внимание, несмотря на царящий вокруг хаос, и каждая операция становилась драмой, в которой они с хирургом, подчас импровизируя, играли главные роли и если не изживали, то хоть немного обуздывали этот хаос. Некоторые из их действий обладали даже каким-то изяществом, а порой тщательным, неумолимым и сокрушительным изяществом наполнялась вся драма в целом. Она научилась делить хирургов на «регбистов» и «пианистов», и Нора очень ценила их похвалы. По ночам, слишком возбужденная от усталости, чтобы спать, она курила травку вместе с остальными и играла в ту игру, в которую играли в эту ночь все, — в карты, в волейбол или в ленивые перебранки.