Царица Проклятых - Райс Энн (версия книг txt) 📗
Мне всегда нравились старинные просторные европейские дома, неудивительно, что они приманивают призраки мертвых.
Луи внезапно сел, огляделся и поспешно стряхнул траву с пиджака. Он, естественно, проспал несколько часов на груди ветров, если можно так выразиться, и в тех местах, где я устраивал короткую передышку в ожидании, пока повернется Земля.
– Где мы? – прошептал он со смутным налетом тревоги.
– Обитель Таламаски под Лондоном, – ответил я. Я лежал в траве, обхватив голову руками. Свет в мансарде. Свет в помещениях второго этажа. Я думал – как будет веселее?
– Что мы здесь делаем?
– Авантюра, я же объяснил.
– Подожди минуту. Ты же не собираешься туда входить.
– Почему? У них в подвале дневник Клодии и картина Мариуса в придачу. Ты и сам это знаешь. Джесс же тебе рассказывала.
– Ну и что ты намерен сделать? Ворваться внутрь и рыться в подвале, пока не найдешь то, что тебе нужно?
Я засмеялся.
– Нет, это будет не слишком-то весело, правда? Это отчаянно тоскливое занятие. К тому же дневник мне не особенно нужен. Дневник они могут оставить себе. Он принадлежал Клодии. Я хочу поговорить с одним из них, с Дэвидом Тальботом, он их начальник. Понимаешь, это единственные смертные в мире, которые в нас верят.
Почувствовав укол внутренней боли, я приказал себе не обращать на него внимания – сейчас будет весело.
Сперва он был слишком шокирован, чтобы отвечать. Я и не представлял себе, что это будет настолько восхитительно.
– Ты, должно быть, шутишь, – сказал он, приходя в буйное негодование. – Лестат, оставь этих людей в покое. Они считают, что Джесс умерла. Они получили письмо от членов ее семьи.
– Естественно. И я не стану выводить их из заблуждения в том, что касается этой мрачной новости. Зачем? Но меня завораживает тот, старый, Дэвид Тальбот, который приезжал на концерт. Полагаю, мне хочется узнать… Но что толку болтать? Пора войти и все выяснить.
– Лестат!
– Луи! – сказал я, передразнивая его тон. Я поднялся и помог ему встать – не то чтобы он нуждался в моей помощи, но он сидел на земле, бросал на меня взгляды, упрямился, пытался сообразить, как меня удержать, и все это было абсолютно пустой тратой времени.
– Лестат, Мариус придет в ярость, если ты это сделаешь! – серьезно воскликнул он, и черты его лица обострились, ярче обозначились прекрасные высокие скулы и темные испытующие зеленые глаза. – Правило первостепенной важности гласит…
– Луи, я не могу устоять против такого искушения!
Он схватил меня за руку.
– А как же Маарет? Ведь они – друзья Джесс!
– И что она сделает? Пришлет Мекаре проломить мою голову, как яичную скорлупу?
– С тобой действительно никакого терпения не хватит! – сказал он. – Ты вообще хоть чему-нибудь научился?
– Ты идешь со мной или нет?
– Ты в этот дом не войдешь.
– Видишь вот то окно наверху? – Я зацепил его за талию. Теперь ему от меня не вырваться. – В той комнате сидит Дэвид Тальбот. Он уже час пишет свой дневник. Он глубоко обеспокоен. Ему не известно, что с нами произошло. Он знает, что что-то случилось, но ему в жизни не догадаться, что именно. Так вот, мы сейчас проникнем в соседнюю спальню через то маленькое окно слева.
Он издал последний слабый возглас протеста, но я сосредоточился на окне, стараясь зрительно представить себе замок. Сколько до него футов? Спазм – и высоко над нами распахнулось стеклянное прямоугольное окно. Он тоже это заметил, и, пока он стоял, лишившись дара речи, я сжал его покрепче и поднялся в воздух.
Через секунду мы оказались в центре комнаты. Маленькая спальня в елизаветинском стиле, отделанная темным деревом, красивая мебель того же периода и шипящий камин.
Луи был в ярости. Он сверкал глазами, быстрыми, гневными жестами расправляя одежду. Комната мне понравилась: книги Дэвида Тальбота, его кровать…
И сам Дэвид Тальбот с широко открытыми глазами за полуоткрытой дверью в кабинет, сидящий за письменным столом при свете лампы с зеленым абажуром. На нем был красивый серый шелковый смокинг, стянутый в поясе. В пальцах зажата ручка. Он застыл, словно лесное животное, почуявшее хищника, перед неизбежной попыткой скрыться.
Ах, как это мило!
Я рассмотрел его получше: темные седые волосы, чистые черные глаза, прекрасно очерченное лицо, очень выразительное, теплое. В нем ясно читался ум. Очень похоже на то, что описывали Джесс и Хайман.
Я прошел в кабинет.
– Вы уж меня простите, – сказал я. – Надо было постучать в парадную дверь. Но я не хотел афишировать нашу встречу. Вы, конечно, меня знаете.
Молчание.
Я взглянул на стол. Папки с нашими делами, аккуратные картонные папки со знакомыми именами и названиями: «Театр вампиров», «Арман», «Бенджамин-Дьявол». И «Джесс».
Джесс. Рядом с папкой лежало письмо от тети Джесс, Маарет. В письме говорилось, что Джесс умерла.
Я ждал, раздумывая, стоит ли заставлять его первым завести разговор. Но такую игру я никогда не любил. Он напряженно рассматривал меня, бесконечно более напряженно, чем я. Он фиксировал меня в памяти, используя испытанные приемы, чтобы позже вспомнить все подробности, невзирая на шок, вызванный подобным событием.
Высокий, не толстый, но и не худой. Хорошо сложен. Большие ладони, очень красивой формы. И очень ухоженные к тому же. Настоящий британской джентльмен, любитель твида и темного дерева, чая и сырости, тенистого парка и приятной атмосферы этого дома.
Возраст – около шестидесяти пяти. Отличный возраст. Он знает то, о чем молодые люди и помыслить не могут. Современный эквивалент возраста Мариуса в древние века. Для двадцатого века – совсем не старый.
Луи все еще находился в соседней комнате, но он знал, что Луи рядом. Он бросил взгляд на дверь. Потом – снова на меня.
Он поднялся и застал меня врасплох. Он протянул руку.
– Рад с вами познакомиться, – сказал он.
Я рассмеялся. Я принял его руку, твердо и вежливо пожал ее, следя за реакцией, отметив его изумление при открытии, насколько холодна моя плоть, насколько она безжизненна в любом смысле слова.
Я его довольно сильно испугал. Но при этом он испытывал огромное любопытство, огромный интерес.
Потом он очень любезно и очень вежливо произнес:
– Джесс не умерла, не так ли?
Потрясающе, во что британцы превратили язык, все эти нюансы вежливости. Несомненно, величайшие дипломаты в мире. Я подумал, какие же у них гангстеры. Но он так горевал по Джесс, а кто я такой, чтобы пренебрегать чужим горем?
Я торжественно посмотрел на него.
– О нет, – сказал я. – Не стоит заблуждаться. Джесс умерла. – Я твердо выдержал его взгляд, он прекрасно меня понял. – Забудьте о Джесс, – добавил я.
Он слегка кивнул, на секунду отведя глаза, но потом опять посмотрел на меня с прежним любопытством.
Я сделал небольшой круг по центру комнаты. Увидел в тени Луи, прислонившегося к камину в спальне, – он поглядывал на меня с неописуемым презрением и осуждением. Но сейчас было не время смеяться. Я думал о словах Хаймана.
– У меня к вам вопрос, – сказал я.
– Слушаю вас.
– Я здесь. Под вашей крышей. Предположим, когда встанет солнце, я спущусь к вам в подвал. Там я перейду в бессознательное состояние. Сами знаете. – Я сделал небрежный жест. – Что бы вы сделали? Убили бы меня во сне?
На раздумья ему не понадобилось и двух секунд.
– Нет.
– Но вы знаете, кто я. У вас нет ни малейшего сомнения в этом, правда? Почему же вы бы меня не убили?
– По многим причинам, – сказал он. – Я бы хотел узнать о вас побольше. Поговорить с вами. Нет, я не стал бы вас убивать. Ни за что на свете.
Я пригляделся к нему, он говорил чистую правду. Он не продумывал деталей, но он счел бы мое убийство пугающим проявлением черствости и неуважения – убийство такого таинственного и старого существа.
– Да, именно так, – с легкой улыбкой заметил он.
Телепат. Однако не особенно сильный. Только поверхностные мысли.
