Тайна - Страуб Питер (книги бесплатно полные версии txt) 📗
— Я разделил свои вещи на две части, — сказал фон Хайлиц. — Так что почему бы тебе не взять вот этот чемодан. Ты можешь пользоваться всем, что найдешь внутри, пока мы живем в отеле.
Том поднял с земли тяжелый чемодан и направился вслед за фон Хайлицом в фойе отеля. Возле тяжелых старинных диванов стояли бронзовые плевательницы на ножках, а конторка клерка, занимающегося регистрацией постояльцев, стояла напротив трех высоких окон, украшенных витражами, сразу напомнивших Тому лестницу в школе Брукс-Лоувуд. Из-за конторки за ними наблюдал бледный мужчина в очках без оправы с редеющими волосами.
Фон Хайлиц записался под именем Джеймса Купера из Нью-Йорка и записал своего спутника как Томаса Леймона, тоже прибывшего из Нью-Йорка. Клерк посмотрел на забинтованную руку и обожженные брови Тома и положил на конторку два ключа.
— Теперь давай поднимемся наверх и поговорим о твоем дедушке, — сказал фон Хайлиц.
Он взял с конторки оба ключа, и тут взгляд его упал на стопку газет.
— О, — сказал он, залезая в карман за мелочью. — Пожалуй, мы возьмем несколько номеров «Свидетеля».
Клерк взял сверху стопки две газеты и протянул их фон Хайлицу в обмен на две монетки по двадцать пять центов.
Старик взял газеты под мышку, они с Томом подхватили свои чемоданы и двинулись к лифту.
54
Спустя полчаса они сидели в номере Тома по обе стороны огромного дубового стола на деревянных стульях с высокими спинками. Том перечитывал второй раз одну и ту же газетную статью. Заголовок гласил: «Внук Гленденнинга Апшоу погиб во время пожара на курорте».
«Огонь неизвестного происхождения вчера утром унес жизнь Тома Апшоу Пасмора. Семнадцатилетний Том, сын мистера и миссис Виктор Пасмор, проживающих на Истерн Шор-роуд, проводил лето на курорте Игл-лейк, штат Висконсин, в доме своего деда, Гленденнинга Апшоу...»
Номер Тома находился на четвертом этаже, здесь было гораздо светлее, чем в фойе, но сейчас, в семь часов утра, в комнате все равно царил полумрак. Газета в руках Леймона фон Хайлица задрожала и, посмотрев через стол, Том увидел, что старик читает статью на второй странице.
— Когда вам впервые пришло в голову, что мой дед убил Джанин Тилман? — поинтересовался Том.
Фон Хайлиц аккуратно сложил газету по линиям сгиба, перегнул пополам и положил на стол.
— Когда один из его служащих купил дом на Седьмой улице. Как ты себя чувствуешь, Том? Должно быть, не очень приятно читать в газете о собственной смерти?
— Не знаю. Я немного смущен. И очень устал. И не понимаю, что мы будем делать дальше. Мы ведь вернулись на Милл Уолк, где все, даже полицейские, работают на таких людей, как Глен Апшоу.
— К счастью, все-таки не все, — возразил Леймон фон Хайлиц. — Дэвид Натчез поможет нам. А мы должны помочь ему. Нам представилась редкая возможность. Один из тех, кому принадлежит власть на этом острове, совершил убийство своими собственными руками. Твой дедушка не из таких, кто предпочтет страдать молча. Так же, как человек, убивший моих родителей, он наверняка разговорится, если его обвинят в убийстве, и потянет за собой всех.
— Но как мы добьемся, чтобы ему предъявили обвинение в убийстве?
— Мы должны заставить его признаться. Желательно Дэвиду Натчезу.
— Он никогда не признается.
— Ты забыл, что у нас есть целых два вида оружия. Один из них — ты.
— А второй?
— Записки, которые ты видел в комнате Барбары Дин. Они, конечно же, были написаны не ей. Она наверняка нашла их в доме Глена, когда он попросил ее убраться там после убийства Джанин Тилман. Наверное, он оставил их на столе. Или даже сам показал Барбаре. Глен знал, что эта женщина готова проявить сочувствие к каждому, кого несправедливо обвиняют в чем-то. Он мог, допустим, сказать ей, что в записках намекают на его причастность к смерти жены. Думаю, Барбара и сама получала анонимки, еще на Милл Уолк, когда ее обвиняли в смерти раненого полицейского.
— Но, может, это и были те самые записки, которые получала Барбара.
— Не думаю, что в этом случае она стала бы их хранить. Барбара наверняка сожгла бы их. А эти сохранила, потому что они тревожили ее. Даже думаю, что Барбара собиралась показать их тебе.
— Но почему?
— Потому что, расспрашивая о Джанин Тилман и Антоне Гетце, ты пробудил к жизни ее сомнения относительно твоего дедушки. После всего, что сделал для нее Глен Апшоу, Барбара не хотела думать, что он мог убить Джанин Тилман, но она была слишком умна, чтобы все это не вызывало у нее подозрений. Ведь Глен принес к ней Глорию до того, как в озере нашли тело Джанин — то есть, тогда, когда никто, кроме убийцы, не мог знать, что она мертва. Думаю, Барбара испытала колоссальное облегчение, когда я вмешался в это дело и обвинил в убийстве Антона Гетца, которого нашел повесившимся у него в доме.
Фон Хайлиц откинулся на спинку стула. На лице его блестела седая щетина, а глаз почти не было видно.
— После этого дела на меня буквально посыпались со всего земного шара приглашения расследовать то или иное убийство. И мне хотелось признавать свою ошибку не больше, чем Барбаре Дин. Ведь разоблачение Антона Гетца как бы дало мне старт в жизни.
— Мы не могли бы попытаться восстановить действительные события тех дней? — спросил Том. — Я по-прежнему не понимаю некоторых вещей.
— Готов спорить, что понимаешь, — фон Хайлиц выпрямился и потер ладонью лицо. — Давай предположим, что Глен Апшоу сразу понял, что эти записки написала Джанин Тилман. Она угрожала ему какими-то разоблачениями. Джанин знала что-то — что-то такое, что могло разрушить жизнь Глена. Ее муж был конкурентом Апшоу, а Гетц вполне мог выболтать своей любовнице больше чем следует о делах его фирмы. Или речь шла о разоблачениях иного рода. В любом случае Джанин потребовала, чтобы Глен прекратил делать то, что он делает. И вот вечером Глен уходил с шумной вечеринки в клубе — я думаю, он сам собрал эту вечеринку по поводу своего предстоящего отъезда во Флориду, хотя мне не кажется, что Глен заранее планировал убить Джанин. Итак, он приходит к ее дому. Джанин ждет его на купальне. Они ссорятся. То, что знает Джанин, может разрушить всю его жизнь. Женщина отказывается сотрудничать с Гленом или верить его оправданиям и поворачивается, чтобы уйти в дом. И тут Глен видит на столике револьвер, неосторожно оставленный там Артуром Тилманом. Он хватает его, стреляет, промахивается, стреляет снова. Все, кроме Антона Гетца, находятся в это время в клубе, танцуют под громкую музыку. Ты ведь знаешь, как завораживает иногда музыка, не правда ли?
