Список запретных дел - Зан Коэти (книги TXT) 📗
– Как пожелаете. После вас.
Я медленно опустилась на скамью, ни на секунду не сводя глаз с лица мужчины. Ной Филбен садиться не стал. В ту же секунду я пожалела, что села сама, – теперь он нависал надо мной, словно башня. Скрестив руки на груди, он прислонился спиной к стене, не обращая внимания на висевшую там доску объявлений со словами «Приходите помолиться с нами». Буквы, вырезанные по трафарету из цветной бумаги, слегка всколыхнулись от ветерка.
– Откуда вы знаете миссис Данхэм? – спросил мужчина все с той же ленивой улыбкой.
– Мы вместе росли, а я здесь проездом по делам. Слышала, она одна из ваших прихожанок.
– Именно так, – ответил он, не отрывая от меня взгляда.
Очевидно, Ной Филбен не собирался сам что-то про нее рассказывать.
– Я пытаюсь с ней связаться, но дома ее не оказалось. Вот я и подумала, может, кто из церкви знает, где она, – проговорила я притворно непринужденным голосом.
Да, актрисой мне не бывать. Я ощутила, как неудержимо краснею, явно проваливая свою роль.
Ной подался вперед. Улыбка исчезла, на долю секунды мне почудилась в его глазах угроза, хотя я старалась убедить себя, что сама все придумала. Я буквально вжалась в спинку скамейки под его тяжелым пристальным взглядом. Затем Ной Филбен выпрямился и вновь улыбнулся. Не знаю, заметил ли он мою реакцию.
– Понятия не имею, – ответил он. – Уже несколько недель ее не видел. Совсем не похоже на Сильвию, пропускать… службу. Один Господь ведает, где она. Но… э… если что-то о ней услышите, сообщите мне, хорошо? Я очень переживаю за своих прихожан. Мне бы хотелось знать, что с ней все в порядке.
Ной вновь прислонился к стене, расслабленный и спокойный, как удав.
– Разумеется, обязательно сообщу. В любом случае спасибо.
От его взгляда меня прошиб холодный пот, а желудок просто завязался в узел. Я вдруг стала задыхаться. Симптомы были до боли знакомыми. Я знала, к чему все идет, и не могла позволить этому человеку увидеть мою панику. Из последних сил я вскочила со скамейки и попятилась к двери, доставая из кармана ключи от машины.
Перебарывая подступающие слезы, я робко улыбнулась, кивнула и по-быстрому помахала рукой на прощание, затем толкнула стеклянную дверь, которая вела на парковку. Те двое так и не подняли головы. Не знаю, может, виной мое воображение, но мне показалось, я услышала за спиной смех Ноя Филбена – грубый, без капли радости.
Глава 10
На обратном пути в Нью-Йорк в самолете я пыталась уснуть, чтобы предотвратить приступ паники, но вместо этого все время думала об исчезновении Сильвии Данхэм. Может, мне стоило поговорить с Джимом, позволить ему заняться этим и выяснить, где она. Но я знала, что по закону у полиции нет оснований искать Сильвию, пока кто-нибудь из близких не подаст заявление о пропаже. Возможно, она просто уехала на некоторое время из города.
Пройдя шесть кварталов от метро, я с радостью увидела свой дом. А перетащив чемодан за порог, тотчас же почувствовала облегчение. Только в это мгновение я поняла, сколько моральных сил забирает мое расследование.
Затем я заметила Боба: вахтер отчаянно жестикулировал мне. Приложив палец к губам, он указал на женщину, стоящую в углу с мобильником возле уха. Не успела я понять, что пытается сказать мне Боб, как женщина повернулась и посмотрела на меня.
– Сара? – слегка неуверенно спросила она и выключила телефон.
Очевидно, Боба озадачило ее обращение.
– Трейси! Ты приехала, – ошарашенно ответила я.
Боб перевел изумленный взгляд с меня на нее. Я прожила в этом доме шесть лет и не принимала иных посетителей, кроме родителей, моего психотерапевта и Джима Маккорди. И вот в холле передо мной стояла миниатюрная девушка с внешностью музыканта панк-рока – крашеные черные волосы, кожаная куртка с заклепками, черные лосины, высокие ботинки со шнуровкой, тату и пирсинг по всему лицу. К тому же я знала ее.
Мы встретились впервые за десять лет, и воспоминания разом нахлынули на меня. Пришлось опереться о стену, чтобы не упасть. В голове пронесся вихрь разных картин: глаза Трейси, сжавшейся в углу, приходящей в себя после пыток, ее взгляд, когда она тихонько смеялась в те долгие часы, когда мы были наедине, а наши разговоры становились последней ниточкой к настоящему миру и лишь мы помогали друг другу не потерять рассудок. И наконец, последняя картинка – глаза Трейси, наполненные яростью, когда она узнала, что я сделала.
Не этот ли взгляд сквозил и сейчас за завесой деланого безразличия? Полагаю, она тоже боролась со своими воспоминаниями, пока мы стояли среди сверкающих стен холла этим солнечным майским днем, окруженные тысячами людей, которым было невдомек, какую колоссальную важность имеет для нас этот момент. Я прикидывала, сколько еще значимых встреч происходит в данную секунду, но разве может что-то сравниться с нашей?
– Сара, – вновь сказала Трейси и прищурилась.
Я не смогла толком разгадать выражение ее лица и подошла поближе, но не слишком, лишь чтобы Боб не смог услышать наш разговор.
– Каролина, – тихо произнесла я. – Теперь меня зовут Каролина.
Трейси пожала плечами, бросила телефон в сумку и непринужденно произнесла:
– Так можем мы подняться к тебе?
Она кивнула в сторону лифта.
Краем глаза я заметила, как слева подходит Боб, очевидно чтобы защитить меня от этого «преступного элемента». Он вышел из-за стола и приготовился к стычке.
– Боб, все в порядке. Это моя… давняя подруга, – заикаясь, вымолвила я и ощутила, как вздрогнула Трейси.
Я нехотя повела ее к лифту. Думала, мы встретимся на нейтральной территории, но все пошло не по плану. Боб вернулся на место, однако я знала, что ему все это так же не нравится, как и мне.
В тишине, прерываемой щелканьем механизмов лифта, мы поднялись на одиннадцатый этаж.
– Я принесла их, – еле слышно, будто про себя, проговорила Трейси.
Я знала, что она имеет в виду, и пожалела, что речь сразу же зашла об этом.
Когда мы добрались до моей квартиры, Трейси зашла и огляделась. Непонятно было, нравится ей здесь или нет. Она слегка улыбнулась и поставила сумку на журнальный столик.
– Компенсируешь прошлое? – ухмыльнулась она. Затем немного смягчилась и, не глядя на меня, добавила: – Правда, Сара, здесь очень мило. Очень… умиротворяюще.
Не присаживаясь, я обрисовала ей свое путешествие в Орегон и поиски Сильвии, опустив тот факт, что куда-то выехала впервые за многие годы и поклялась никогда не возвращаться в тот штат.
Трейси, как всегда, восприняла все спокойно. Наверное, думала, что я слишком драматизирую отсутствие Сильвии.
– Возможно, она просто уехала по делам. А если ты считаешь, что она пропала, то не следует ли первым делом пойти в полицию?
– Боюсь, я не слишком доверяю своим детективным способностям.
Трейси слегка улыбнулась.
Мы расположились в столовой и разложили наши письма в хронологическом порядке. В каждом случае почтовые отметки расходились лишь на несколько дней. Я принесла два пустых блокнота и новые шариковые ручки. Мы сели за стол и принялись изучать страницы.
Поначалу я была удручена обилием черных чернил посреди моего девственно-белого мира, но заставила себя сосредоточиться. В голове промелькнула моя мантра из прошлого: лишь разум может спасти нас.
Я расчертила в блокноте колонки, по одной для каждой из нас, и мы приступили к сортировке информации. Под именем Трейси я аккуратно написала печатными буквами, которые всегда использовала Дженнифер в наших прежних дневниках: «Новый Орлеан», «Одежды», «Озеро». Трейси заглянула в блокнот и отпрянула. Видимо, слово «озеро» растеребило больные воспоминания.
Я с осторожностью перебирала письма Трейси, с ужасом и предвкушением выискивая ответы. Наконец я нашла явную ссылку на нас с Дженнифер: «Крушение, и быстро тонем в море цифр». Под своим именем я тут же написала «Крушение», «Море», «Цифры». Разумеется, речь шла об автомобильной аварии, что унесла жизнь матери Дженнифер, и о наших дневниках. Он столько узнал о нас и о многом догадался, когда мы были его пленницами.
