Страх открывает двери - Маклин Алистер (книги онлайн полные версии .txt) 📗
– А теперь сядь. – Он посмотрел на меня и улыбнулся. Теперь я разглядел, что его лицо не просто толстое, а толстощекое, если только можно было назвать огромные куски мяса щеками. Лицо было таким широким, что можно бы запросто срезать с него половину мяса без ущерба для объема. Узкие черные усики и тонкий римский нос с горбинкой выглядели как-то не к месту. Они выглядели так же нелепо, как морщинки от смеха вокруг его глаз и с обеих сторон рта. У меня не было ни малейшего доверия к этим морщинкам. Казалось, этот парень улыбался только для практики, когда бил кого-нибудь по голове своим маузером.
– Вы узнали меня на стоянке? – спросил я.
– Нет, – он открыл левой рукой затвор пистолета, извлек последнюю пулю, снова закрыл затвор и небрежным жестом отбросил его метра на три. Пистолет прямым попаданием угодил в мусорную корзину. Парень окинул ее уверенным взглядом, словно демонстрируя, что такое точно попадание он обеспечит в десяти случаях из десяти возможных. Все, что делал этот человек, получалось стопроцентно. Если он был настолько точен, работая левой рукой, можно только вообразить, что он выделывал правой!
– Я никогда не видел тебя до сегодняшнего дня. Никогда даже не слышал о тебе, пока не увидел на стоянке, – продолжал он. – Но я увидел эту девушку. Вот о ней слышал, наверное, не менее тысячи раз. Ты англичанин, иначе бы тоже слышал. А может, ты слышал ее имя, но не имеешь о нем ни малейшего представления. И поверь, ты далеко не первый, кого она дурачит. Эта девушка не применяет макияжа, говорит без акцента, заплетает волосы в косы. А стоит только женщине выглядеть так, как ты сразу же сдаешься и приходишь к выводу, что тебе не с кем бороться, – он посмотрел на девушку и снова улыбнулся. – Абсолютно все пасуют перед Мэри Блер Рутвен. Если у тебя такой вес в обществе, как у нее, если твой отец занимает такой же пост, как ее отец, ты запросто сможешь освободиться от своего провинциального акцента и позволить себе любую прическу. Это я говорю тебе в качестве пояснения.
– И кто же ее отец?
– Твое невежество удивляет меня. Его зовут Блер Рутвен. Генерал Блер Рутвен. Ты хотя бы слышал, что такое «Четыре сотни»? Это его журнал. А ты слышал когда-нибудь о Мейфлавер? Именно предки старого Рутвена разрешили пилигримам пристать к берегам Мексиканского залива. Этот старик самый богатый старик в Соединенных Штатах, возможно, за исключением только Поля Гетти.
Я не перебивал его и внимательно слушал. Хотя меня это не касалось. Интересно, что бы он сказал, если бы узнал мои мечты о домашних тапочках и пылающем камине. А также о мультимиллионной наследнице. Вместо этого я сказал:
– Твой радиоприемник был включен, когда ты сидел в машине на стоянке. Я знаю это. И тогда передавали сводку новостей.
– Именно так, – оживленно согласился он.
– Кто вы? – это был первый вопрос, который задала ему Мэри Блер Рутвен с тех пор, как он появился в комнате. И мне стало ясно, что может фирма «Четыре сотни» сделать с человеком. Такой человек не упадет в обморок, не прошепчет «Слава Богу, что вы спасли меня», не разрыдается, не бросится обнимать своего спасителя. Такой человек всего-навсего посмотрит на своего спасителя с дружелюбной улыбкой, считая его на мгновение равным себе, прекрасно зная, что ни о каком равенстве не может быть и речи.
– Мое имя Яблонский, мисс. Герман Яблонский.
– Полагаю, что вы тоже прибыли на «Мейфлавер» вместе с пилигримами? – съязвил я и внимательно посмотрел на девушку. – Итак, у вас миллионы и миллионы долларов, не так ли? Мне кажется, что это слишком большая сумма, чтобы запросто расхаживать по городу. Теперь я понимаю, зачем там присутствовал Валентине.
– Валентине? – недоуменно повторила она, все еще принимая меня за сумасшедшего.
– Ну да. Эта горилла, которая сидела в трех рядах от вас в зале суда. Если ваш старик проявляет такой же здравый смысл в приобретении нефтяных скважин, как в выборе ваших телохранителей, то вы скоро обанкротитесь.
– Обычно меня сопровождает не он, – Мэри закусила губу, и что-то похожее на тень боли промелькнуло в ее ясных серых глазах. – Я очень обязана вам, мистер Яблонский.
Он снова улыбнулся и промолчал. Потом вытащил пачку сигарет, постучал пальцами по дну и зубами вытащил одну сигарету. Вынул спички в бумажной упаковке и кинул сигареты со спичками мне. Именно так поступают парни высокого класса в наше время. Цивилизованные, вежливые, подмечающие все. Хулиганы тридцатых годов не идут ни в какое сравнение с ними. Именно поэтому такие парни, как этот Яблонский, особенно опасны: они похожи на смертельно опасный айсберг, на 7/8 скрытый под водой. Да, хулиганы тридцатых годов очень проигрывают на их фоне.
– Мне кажется, вы уже можете применить свой маузер, – продолжала Мэри Блер. Она была далеко не так хладнокровна и спокойна, какой хотела казаться. И хотя говорила ровным спокойным голосом, я видел, как пульсирует голубая жилка у нее на шее: она билась с такой силой, с какой рвется вперед гоночный автомобиль на ралли. – Ведь теперь этот человек не представляет для меня опасности?
– Это точно, – успокоил ее Яблонский.
– Благодарю вас, – у нее вырвался едва заметный вздох, словно она до сих пор не могла поверить в то, что весь этот кошмар кончился и что теперь ей нечего бояться. Она сделала несколько шагов по комнате. – Сейчас я позвоню в полицию.
– Нет, – спокойно возразил Яблонский.
Она остановилась:
– Что вы сказали?
– Я сказал: нет, – пробормотал Яблонский. – Ни телефонных звонков, ни полиции. Обойдемся без представителей закона.
– Что вы этим хотите сказать? – На ее щеках снова загорелись два ярких красных пятна. Когда я в прошлый раз их видел, они говорили о страхе, на этот раз больше свидетельствовали о приступе злости.
– Раз ваш старик потерял счет своим нефтяным скважинам, вы не привыкли к тому, чтобы люди перечили вам.
– Мы обязаны вызвать полицию, – медленно и спокойно, словно объясняя что-то ребенку, сказала она. – Этот человек – преступник. Преступник, которого разыскивает полиция. Он – убийца. Он убил какого-то человека в Лондоне.
– В Марбл-Спрингсе он тоже убил человека, – спокойно добавил Яблонский. – Сегодня в 17.40 скончался патрульный Доннелли.
– Доннелли умер? – прошептала она. – Вы уверены в этом?
– В 18.10 я собственными ушами слышал об этом по радио. Сводку передали перед тем, как я, выслеживая вас, выехал со стоянки. Говорили что-то о хирургах, о переливании крови. Видно, судьба. Парень скончался.
– Это ужасно! – она мельком взглянула на меня. Ее глаза вспыхнули и тут же погасли, словно вид мой был ненавистен ей. – А вы еще говорите: «Не вызывайте полицию». Что хотите этим сказать?
– То, что уже слышали, – ответил он. – Никаких законников.
– У мистера Яблонского есть свои собственные соображения на этот счет, мисс Рутвен, – сухо сказал я.
– Ваш приговор предрешен, – бесстрастно произнес Яблонский. – Правда, для человека, которому остается жить не более трех недель, вы ведете себя довольно хладнокровно. Отойдите от телефона, мисс!
– Надеюсь, вы не станете стрелять в меня? – она уже пересекла комнату. – Вы-то ведь не убийца?
– Я не стану стрелять в вас, – согласился Яблонский. – Это противоречит моим планам. – Он сделал три широких шага и настиг ее. Движения его были быстры и бесшумны, как у кота. Он отобрал у нее телефонный аппарат и, схватив за руку, отвел к креслу рядом со мной. Ее попыток вырваться он даже не заметил.
– Значит, вы не хотите приглашать представителей закона? – задумчиво спросил я. – Предпочитаете играть краплеными картами, приятель?
– Вы имеете в виду то, что я против компании? – пробормотал он. – Может, вы думаете, что мне потребуются большие усилия, чтобы разрядить эту пушку?
– Да, именно так я думаю.
– Я не поставил бы на эту карту, – улыбнулся он.
– А я поставил именно на эту.
Я засунул ноги под стул, руки положил на подлокотники кресла. Спинка стула плотно прижималась к стене. Я рванулся и нырнул вниз почти параллельно полу, выбрав себе мишенью место, находящееся на 150 сантиметров ниже его грудной клетки.
