Жизнь или смерть - Мэрфи Уоррен (читать онлайн полную книгу TXT) 📗
– Что вы делаете?! Вы с ума сошли! Это же моя машина! – закричал Фарджер и испуганно нырнул на водительское сиденье.
Тогда Римо схватил ключ зажигания, выскользнул через другое дверцу и, резко надавив, заклинил замок, чтобы дверцу невозможно было открыть. Затем перекатился через крышу и точно так же заклинил дверцу со стороны водителя.
– Что ты делаешь, ублюдок несчастный?! – завопил Фарджер.
– Беру интервью.
– Открой дверь, черт побери! – Фарджер принялся дергать ручку, но ее заело. Колеса уже наполовину погрузились в вязкую грязь.
Римо прыгнул на островок сухого мха возле пальмы. Достав из кармана записную книжку, он принялся ждать.
– Выпустите меня отсюда! – орал Фарджер.
– Минуточку, сэр. Прежде я хотел бы узнать ваше мнение по поводу экологической ситуации, перенаселенности городов, сельскохозяйственного и энергетического кризиса, а также положения в Индокитае и цен на мясо.
Неожиданно издав чавкающий звук, передняя часть машины погрузилась в болото почти до ветрового стекла. Фарджер перебрался на заднее сиденье, затем, торопливо открыв окно, попытался вылезти из него. Римо пришлось покинуть сухой островок, чтобы запихать Фарджера на место.
– Выпустите меня! – взмолился Фарджер. – Я все скажу!
– Где бумаги Буллингсворта?
– Не знаю. Я их в глаза не видел.
– Кто дал вам компромат на Фолкрофт?
– Московитц, глава муниципалитета. Он сказал, будто мэр Картрайт хочет, чтобы это сделал именно я.
– Это Московитц убил Буллингсворта?
– Нет. По крайней мере, мне об этом ничего неизвестно. Скорее всего, это сделали люди из Фолкрофта. Вы, небось, и сами оттуда?
– Не говори ерунды, – ответил Римо. – Такой организации не существует.
– Я этого не знал! – завизжал Фарджер. – Выпустите меня!
К этому моменту машина ушла в болото по самое окна, и Фарджер едва успел его закрыть, чтобы жижа не полезла внутрь.
– А какого черта вам понадобилось трепать об этом несчастном Фолкрофте?
– Это была идея мэра Картрайта. Он сказал: если мы ее разоблачим, то к нам никто не сможет придраться со своими дурацкими, высосанными из пальца обвинениями.
– Все ясно. Что ж, спасибо за очень содержательное интервью.
– Вы что, собираетесь оставить меня здесь?
– Как журналист я обязан только честно рассказывать о происшедших событиях, а вовсе не вмешиваться в них. Будучи представителем «четвертой власти»… – Но Римо не имел возможности закончить свою поучительную тираду, поскольку с громким бульканьем «седан» Фарджера погрузился в болото по самую крышу. Изнутри донеслись приглушенные стоны. Римо вскочил на крышу; под его тяжестью машина погрузилась еще глубже, и площадка, на которой он стоял, начала быстро уменьшаться.
Как учил его Чиун, Римо сосредоточил всю свою силу в правой руке и, распрямив ладонь, одним ударом проткнул крышу, прорезав в ней отверстие в три дюйма длиной. Затем оторвал кусок тонкого слой металла, и Фарджер вылез наружу, весь потный и в слезах.
– Я только хотел, чтобы вы поняли, что я не шучу, – сказал ему Римо. – А теперь проводите меня к Московитцу.
– Конечно-конечно, – заторопился Фарджер. – Я всегда считал представителей прессы своими друзьями. Честно говоря, вы провели виртуозное интервью.
Пока они ловили машину, чтобы добраться до города, Римо пообещал Фарджеру возместить стоимость утонувшего автомобиля.
– Об этом не беспокойтесь, – заверил его Фарджер. – Страховка покроет все расходы. Но интервью вы провели действительно лихо!
Когда они добрались до города, Фарджер сразу же позвонил Московитцу.
Тот как раз только что вернулся домой.
– Клайд, тебя хочет видеть один крутой журналист, – сказал Фарджер.
Но интервью так и не состоялось. Когда Римо подъехал к дому главы муниципалитета Клайда Московитца, дверь была открыта, в комнатах горел свет, а Московитц сидел перед телевизором, неотрывно глядя в экран, и на губах его застыла легкая улыбка. Глаза его были затуманены, а из правого уха торчала полированная рукоятка шила. Стоя возле тела Московитца и всматриваясь в это необычное орудие убийства, Римо ощутил странный цветочный запах, который, казалось, исходил от рукоятки.
И тут он почувствовал себя абсолютно беспомощным. Впервые ему показалось, что профессиональное умение убивать – это далеко не все, что ему сейчас необходимо.
Глава 8
– Господин маршал Дворшански, ваш сиреневый одеколон, сэр. – Камердинер подал тонкий серебряный флакон на серебряном подносе; яхта тем временем раскачивалась на волнах – начинался шторм.
Маршал Дворшански капнул на руку семь капель, растер их между ладонями и мягко похлопал себя по шее и щекам.
– Приказать повару выбрать мясо к ужину, господин маршал?
Дворшански покачал головой.
– Нет, Саша, есть вещи, которые человек должен делать сам. К несчастью, я обнаружил, что, доверяя другим исполнение важных дел, волей-неволей вверяешь им свою жизнь.
– Хорошо, господин маршал. Капитан спрашивает, когда возвращаться в порт.
– Скажи, что пока мы побудем здесь. Переждем шторм на якоре, как это делали моряки в стародавние времена. Как переносит море моя дочь?
– Как настоящий моряк, господин маршал.
Дворшански усмехнулся.
– Эх, если бы она была мужчиной, Саша! Если бы она была мужчиной, она задала бы всем жару, а, как ты думаешь?
– Так точно, господин маршал Дворшански!
Два взмаха расчески – и маршал уложил свою седеющую шевелюру в аккуратную прическу, что-то среднее между «ежиком» и «полькой». Затем надел белую шелковую рубашку, белые хлопчатобумажные штаны и белые теннисные туфли. Прилично, аккуратно и удобно. Взглянув в зеркало, маршал похлопал себя по упругому животу. Хотя ему было за шестьдесят, он находился в отличной форме – ни грамма лишнего веса.
Когда капитан нанимал очередного матроса, всегда молодого и крепкого, Дворшански предлагал ему испытать силы в борцовском поединке и ставил 100 долларов, если тому удастся положить маршала на обе лопатки. Когда новичку это не удавалось, ставка возрастала до 200 долларов, и против маршала выходили бороться двое. Когда и двое не могли его победить, он ставил 300 долларов, чтобы его попробовали побороть трое, и 400 – если его пытались одолеть вчетвером. Четверо противников был его предел, побеждал он их легко и даже не запыхавшись.
– Боюсь, пятеро заставят меня попотеть, – говорил он.
И вот теперь Дворшански входил в камбуз, как принимающий парад генерал.
– Покажи мясо, Дмитрий, – приказал он. – Сегодня вечером оно должно быть особым. Совершенно особым.
– Ради вашей дочери, господин маршал?
– Да. На ужине будут моя дочь и внучка.
– Я счастлив, что могу служить вашей семье, господин маршал.
Дмитрий, невысокий, с квадратной фигурой человек с ярко выраженными славянскими чертами лица и кулаками, как чугунные гири, одним движением вскинул на разделочный стол тушу кабана. С чувством законной гордости он наблюдал, как маршал Дворшански разглядывает мясо. И тот действительно не был разочарован.
– Дмитрий, ты мог бы отыскать ледяную воду в пустыне, а зимой в Сибири – испечь картошку в снегу, а уж в Америке ты просто творишь чудеса! Где ты умудрился раздобыть настоящее мясо, чистое мясо без единой прожилки жира? Скажи мне, Дмитрий, как тебе это удалось? Впрочем, нет, не говори, иначе пропадет все волшебство.
Дмитрий упал на одно колено и стал целовать маршалу руки.
– Встань, Дмитрий, встань. Сейчас же прекрати!
– Маршал, я готов умереть за вас!
– Только посмей! – воскликнул маршал Дворшански, поднимая слугу. – Неужели ты посмеешь обречь меня на голодную смерть среди этих дикарей? А ведь так оно и произойдет, если я останусь без моего дорогого Дмитрия!
– Я приготовлю свинину под винным соусом, какой не едал даже ваш дед! – пообещал Дмитрий и, несмотря на протесты хозяина, снова принялся целовать ему руки.
В кают-компании маршала ждали дочь и внучка. Женщины просматривали журналы мод, причем мать выглядела не намного старше своей дочери, которая училась в колледже. У обеих были высокие скулы Дворшанских и удивительно ясные голубые глаза. Они были радостью и счастьем всей его жизни.
