Судный день - Мэрфи Уоррен (е книги TXT) 📗
– Черт побери, кто вы такой?
– Я как раз собирался спросить об этом вас, – сказал Блейк Клам.
– Не ваше дело. А кто эти придурки? – Римо указал пальцем на новых сотрудников координационного комитета Фолкрофта, совсем недавно образованного Кламом из служащих Ай-Ди-Си.
– Прошу прощения, – сказал Клам и протянул руку, чтобы нажать кнопку под столом, но внезапно непрошеный гость оказался рядом, а пальцы Клама онемели.
– Вы новый директор Фолкрофта? – спросил Римо.
– Да, – сказал Клам, морщась от боли.
Другие сотрудники зашумели. Никто из них никогда не видел подобной наглости.
Азиат проинформировал их о том, что людям, во всем видящим только неприятности, глаза, по его мнению, ни к чему.
– Ладно, дружище. – Помощник директора по программированию, выпускник университета в Пардью, старался быть вежливым с хилым старичком, одетым в тонкое кимоно. Он дружески положил руку на костлявое плечо старика. По крайней мере, он думал, что дружески. Он помнил, как его рука опускалась на костлявое плечо; следующее, что он увидел, были трубки, торчащие у него из носа, яркий свет над головой и лицо врача, который говорил ему, что он будет жить и, по всей вероятности, когда-нибудь сможет снова ходить.
Когда помощник директора рухнул к ногам старика, координационный комитет единодушно решил, что совещание должно быть перенесено, а директор Блейк Клам пусть побеседует с гостями без свидетелей. Все единогласно проголосовали ногами. Тут в кабинет вбежали пять охранников, но очень быстро и они согласились, что частной беседе мешать не следует. Взаимопонимание было настолько полным, что четверо из них оказались не в состоянии самостоятельно покинуть комнату.
Блейк Клам улыбнулся с подкупающей искренностью.
– Вы, должно быть, Римо Уильямс, – произнес он. – Смит много рассказывал мне о вас, прежде чем с ним произошло несчастье.
– Этот человек – умственно отсталый, – прошептал Чиун на ухо Римо.
– А что с ним случилось? – спросил Римо.
– Я думал, вы в курсе, – сказал Клам, изобразив на лице беспокойство. – Пожалуйста, садитесь. Вы тоже, сэр. Насколько мне известно, вы тоже служите у нас. Вы ведь Мастер Синанджу?
– Мастер Синанджу не служит. Он является уважаемым союзником, за что и получает вознаграждение, – ответил Чиун.
– Я очень рад, что у вас свой взгляд на методы работы, сэр, но мы находимся в процессе реорганизации, и я заметил некоторые странные расходы, связанные с вашим наймом, то есть с вашей деятельностью как союзника.
– Что случилось со Смитом? – строго спросил Римо.
– Об этом потом, – оборвал его Чиун. – Сначала обсудим более важные дела. Объясните, что вы имеете в виду?
– На чей вопрос мне отвечать? – поинтересовался Клам. Он ощутил легкое покалывание в кончиках пальцев: к ним возвращалась чувствительность. Его рубашка взмокла от пота.
– На мой, – сказал Чиун.
– Что случилось со Смитом? – повторил Римо.
– Не задавай ему сразу слишком много разных вопросов, – сказал Чиун, обращаясь к Римо. – Пусть даже тебе они кажутся взаимосвязанными.
– Спасибо, – поблагодарил Клам
– Так что вы говорили о расходах? – сказал Чиун.
По внутреннему телефону Клам распорядился, чтобы ему принесли компьютерную распечатку. Это показалось Римо весьма подозрительным: когда Смит вел дела, только он один имел доступ к распечаткам.
Речь шла о расходах на доставку золота в деревню Синанджу в Северной Корее. Доставка обходилась примерно в сто семьдесят пять раз дороже самого золота. Это не лучший способ вести дела. Почему бы не доставлять золото в какое-нибудь место в Штатах? Тогда Клам мог бы удвоить годовое вознаграждение.
– Нет, – сказал Чиун.
– Утроить, – предложил Клам.
– Нет, – стоял на своем Чиун. – Золото должно идти в Синанджу.
– Но мы могли бы посылать туда доллары.
– Только золото, – настаивал Чиун.
– Еще один странный пункт расходов: специальное устройство, записывающее одновременно идущие по телевизору передачи и затем демонстрирующее их в любое время в любом порядке. Я имею в виду мыльные оперы.
– Понятно.
– Мы могли бы посылать вам кассеты, сэр.
– Нет, – отказался Чиун.
– Прекрасно, я рад, что мы все уладили, – сказал Клам.
– Что со Смитом? – спросил Римо.
Он заметил, что Чиун, который был против того, чтобы служить новому императору, теперь казался умиротворенным. Старик сел на пол в позу лотоса и с беспристрастным любопытством наблюдал за происходящим.
– Профиль работы вашего инструктора не предусматривает его участие в такого рода делах.
– Он все равно не понимает, что происходит. Он считает, что Смит был императором. С ним все в порядке, – заметил Римо.
– Как вам известно, – мрачно произнес Клам, – это очень специфичная организация. Я полагаю, что вы один из четырех людей, которые точно знают, чем мы занимаемся. Должен сообщить вам неприятную новость. У доктора Смита – возможно, это следствие тяжелой работы – неделю назад случилось нервное расстройство. Он скрылся, и с тех пор о нем ничего не слышно.
– Но почему вместо него назначили вас? – спросил Римо. Он опирался рукой на длинный стол, который примыкал к письменному столу Смита.
– Потому что вы, Уильямс, не оправдали наших ожиданий. Вашей задачей, согласно инструкции, было убить Смита, если он проявит признаки душевного расстройства. Заметили ли вы, что его состояние ухудшилось?
– Я заметил некоторые странности, но он и раньше порой отдавал странные приказы.
– Как, например, уничтожение группы служащих большой американской корпорации? И вы не поставили под сомнение правильность его действий?
– Я был слишком занят.
– Вы были заняты выполнением его сумасшедших инструкций, Уильямс, без преувеличения можно сказать, что своими действиями вы нанесли вред стране. Эта организация была задумана таким образом, что если в результате ее деятельности возникает угроза безопасности страны, то она должна быть расформирована. Вы это знаете. Вы должны были убить Смита. Я уверен, что, когда он еще был здоров, он сам дал вам такие инструкции. Так?
– Да.
– Почему же вы этого не сделали? – спросил Клам.
– Я не был уверен, что он окончательно рехнулся, – ответил Римо.
– Скажите честно, дело ведь не только в этом?
– Я, конечно, знал, что он постоянно испытывал слишком большую нагрузку…
– Но убивать его вы не хотели? – спросил Клам.
– Да, это так, – ответил Римо.
– Значит, на вас нельзя полностью положиться?
– Похоже, да.
– Ну и как я должен с вами поступить?
– Почем я знаю? – буркнул Римо.
Чиун хихикнул. Клам с серьезным видом покачал головой. Он говорил что-то о борьбе нации за выживание, о выполнении каждым своего долга. Он говорил о жизни Римо и о жизнях многих других. Он сказал, что не будет принуждать Римо к восполнению урона, причиненного Смитом за последние месяцы, и добавил, что собирается вернуть организации ее прежнее величие. Именно этого желал бы Смит, будь он в здравом уме.
Римо ощутил прилив преданности, чувство, которое, как он считал, уже давно покинуло его. Он бросил взгляд на Чиуна. Мастер Синанджу произнес по-корейски:
– Птичий помет.
– Кто вас назначил? – спросил Римо Клама.
– Тот же, кто назначил Смита. Откровенно говоря, я не жаждал этой должности. Я видел, что она сделала со Смитом. То же может случиться и со мной. Если вы все-таки решите продолжать работать с нами, я надеюсь, что прежде чем я сойду с ума, вы исполните свой долг и не допустите, чтобы я причинил стране такой же ущерб, какой нанес ей Смит.
– Птичий помет, – повторил по-корейски Чиун, но Римо не обратил на него внимания.
Чиун отказывался понимать, что такое любовь к стране или верность делу, считая эти чувства пустыми. Он ведь Мастер Синанджу. Его с детства приучили так думать. Но Римо – американец, и в нем до сих пор не угасли искры заложенного в детстве патриотизма, они неистребимы, как бы он сам ни менялся. Глядя на человека, заменившего Смита, Римо решил, что стоит дать ему и стране еще один шанс.
