Государство страха - Крайтон Майкл (книги регистрация онлайн TXT) 📗
Полагаю, что в 2100 году люди будут гораздо богаче нас, будут потреблять гораздо больше энергии, рост населения в глобальных масштабах замедлится, на планете станет гораздо больше мест с сохраненной в ее первозданном виде природой, которой все будут наслаждаться. Не думаю, что нам так уж стоит беспокоиться о благополучии наших потомков.
Нагнетаемая в наши дни всеобщая истерия по поводу безопасности в лучшем случае есть не что иное, как напрасная трата сил и средств. У людей она вызывает только подавленность и пессимизм, а в худшем случае может привести к самому оголтелому тоталитаризму. Мы отчаянно нуждаемся в честном информировании граждан, в повышении уровня их образования.
Считаю, что большинство природоохранных «принципов» (таких, как сдерживание промышленного и научно-технического развития, а также принцип предосторожности) позволяют сохранить преимущество стран Запада над всеми остальными и создать «модернизированный» империализм в ныне развивающихся странах. Очень хорошо, конечно, говорить: «У нас есть все, ничего вашего нам не нужно, потому что вы только и занимаетесь тем, что загрязняете окружающую среду».
Вообще принцип «предосторожности» следует применять с осторожностью и умом. Если перестараться, можно помешать прогрессу. А потому, говоря о принципах предосторожности, следует быть осторожным в выборе слов. Я свято верю в то, что большинство людей имеет самые лучшие намерения. Но я также уважаю особую пристрастность во взглядах, нестандартность мышления, что порой бывает весьма продуктивно, уважаю рациональный подход к любой проблеме, даже здоровый эгоизм, если хотите, и неизбежность непреднамеренных последствий.
Я намного больше уважаю тех людей, которые способны изменить свои взгляды после получения новой информации, нежели тех, кто цепляется за свои взгляды и убеждения тридцатилетней давности. Мир меняется. Слишком пристрастные идеологи и фанатики – нет.
Через тридцать пять лет после возникновения природоохранного движения наука претерпела настоящую революцию. Эта революция привела к новому пониманию нелинейной динамики, комплексных систем, теории хаоса и теории катастроф. Она позволила нам по-новому взглянуть на эволюцию и экологию. Однако многие далеко уже не новые идеи до сих пор превалируют в умах активистов природоохранного движения; они, сколь ни покажется странным, не желают или просто не могут отказаться от воззрений и риторики, принятых еще в 1970-е.
Мы не имеем даже приблизительного представления о том, как именно сохранять природу в ее «первозданном» виде. Нам следует проводить больше исследований в полевых условиях, учиться, как надо это делать. Пока что, на мой взгляд, нет свидетельств тому, что подобные исследования проводятся организованно, рационально и систематически. А потому не питаю особых надежд, что эта проблема в двадцать первом веке сдвинется с мертвой точки. И всю вину за это я возлагаю прежде всего на природоохранные организации. В не меньшей степени, что и на разработчиков земных недр. Потому как и теми, и другими движет прежде всего алчность и всем им свойственна крайняя некомпетентность.
Нам необходимо принципиально новое природоохранное движение, с новыми целями и задачами, с новой структурой. Нам нужно больше людей, работающих на местах, ученых и исследователей и куда как меньше тех, кто сидит за экранами компьютеров. Нам нужно больше ученых и меньше юристов.
Нельзя рассчитывать на то, что такой сложной системой, как охрана окружающей среды, можно управлять через законодательство. Если действовать именно так, можно получить лишь временные изменения, как правило, путем запретов. Ни предсказать результаты, ни полностью контролировать все процессы мы через законодательство не сможем.
Нет ничего более политизированного, чем наша общая физическая среда обитания, так уж сложилось в ходе истории, мы унаследовали этот подход. Нет ничего более слабого и болезненного, чем принадлежность к какой-то одной политической партии. Именно потому, что окружающая среда принадлежит всему человечеству, ею не может управлять какая-то одна фракция в зависимости от своих собственных эстетических или экономических предпочтений. Рано или поздно власть у нее перехватит другая, оппозиционная фракция, и изначальная политика будет пересмотрена. Стабильное управление окружающей средой требует, чтобы были учтены все преференции. Чтоб всем сестрам было роздано по серьгам: любителям снегоходов и рыбалки, байкерам и хайкерам, людям, склонным к радикальным изменениям, и охранителям, или консерваторам. Эти преференции могут носить самый разнообразный характер, и все их следует учитывать. Но истинная функция политиков как раз и сводится к учету самых разнообразных и несопоставимых интересов.
Мы отчаянно нуждаемся в совершенно новом, непредвзятом механизме финансирования, он необходим для проведения исследований и выработки соответствующей результатам этих исследований политики. Ученые слишком уж зависят от того, на кого работают. Те, кто обычно спонсирует научные исследования, будь то фармацевтическая компания, правительственное агентство или же организация по охране окружающей среды, всегда нацелены на определенный результат. Финансирование научно-исследовательских работ никогда не было по-настоящему открытым и бескорыстным. И ученые знают: продолжение финансирования напрямую зависит от результатов, устраивающих спонсора. В результате так называемые «исследования» природоохранных организаций носят ангажированный характер и вполне обоснованно считаются заказными. Ведь проводятся они по большей части в интересах крупных промышленников. Заказанные правительством «исследования» тоже не носят объективного характера, зависят от того, кто в данный момент стоит во главе данного департамента или администрации. Они говорят «нет» свободе мысли и информации.
Я совершенно уверен: слишком многое заранее предопределено в этом мире.
Лично я всегда испытывал глубочайшую радость от общения с природой. Лучшие дни в году те, что я провожу на лоне дикой природы. И мне бы очень хотелось, чтоб эти природные заповедники были сохранены для будущих поколений. В настоящее время меня совсем не устраивает ни количество природных заказников, ни то, каким образом они управляются. И я считаю, что эксплуатируют эти уголки дикой природы в первую очередь природоохранные организации, а также правительственные структуры и организации и большой бизнес. Все они достаточно «наследили» там, все должны признать свою вину и хотя бы попытаться наконец исправить ситуацию.
У каждого тут существует своя повестка дня. У всех, кроме меня…
