Леопард - Несбё Ю (читать книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗

Кинзонзи было девятнадцать. Воевал он с одиннадцати. Тогда бойцы PDLA, People's Democratic Liberation Army, [160]напали на его деревню. Они размозжили брату голову прикладом «Калашникова» и изнасиловали двух его сестер, заставив отца на это смотреть. Потом командир сказал, что, если отец не станет совокупляться с младшей сестрой у них на глазах, они убьют Кинзонзи и старшую сестру. Но закончить предложение командир не успел, потому что отец ринулся прямо на их мачете. Раздался смех.

Когда они уходили, Кинзонзи впервые за несколько месяцев нормально поел. А еще он получил от командира берет, тот сказал, что теперь это его униформа. Через два месяца у него уже был свой «Калашников», тогда же он убил первого человека, женщину в деревне, отказавшуюся предоставить шерстяные оделяла в распоряжение People's Democratic Liberation Army. Ему исполнилось двенадцать, когда он стоял в очереди солдат, которые насиловали девушку недалеко от того места, где завербовали его самого. Когда подошла его очередь, он вдруг подумал, что это могла быть его сестра, возраст совпадал. Но, взглянув на нее, он понял, что уже не помнит их лиц. Матери, отца, братьев и сестер. Они стерлись, исчезли.

И когда через два месяца он с двумя товарищами отрубил командиру руки и оставил его истекать кровью, то сделал это не из мести или ненависти, а потому что CFF, Congo Freedom Front, [161]предложил им больше денег. Пять лет он жил на то, что удавалось добыть во время рейдов ФОК по джунглям Северной Киву, но им приходилось остерегаться других партизан, а деревни, на которые они нападали, уже были разграблены другими, так что им едва хватало на прокорм. Какое-то время ФОК вел с правительственными войсками переговоры о разоружении взамен на амнистию и работу. Но когда дело дошло до переговоров о зарплате, затея провалилась.

От голода и отчаяния бойцы ФОК напали на одну из шахт компании, добывавшей колтан. Они пошли на это, хотя знали, что у подобных компаний оружие и солдаты лучше, чем у них. Кинзонзи и не надеялся, что проживет долго или умрет не в бою. Поэтому он даже глазом не моргнул, когда, очнувшись, увидел, что на него направлено дуло винтовки белого человека, который заговорил с ним на незнакомом языке. Кинзонзи только кивнул, давая понять, что хочет, чтобы все поскорее закончилось. Через два месяца раны затянулись, и его новым работодателем стала добывающая компания.

Белый человек был мистер Тони. Мистер Тони хорошо платил, но беспощадно расправлялся с теми, кто казался ему недостаточно преданным. Он разговаривал с ними и был самым лучшим начальником из всех, кого знал Кинзонзи. Кинзонзи без малейших колебаний застрелил бы его, если бы понадобилось. Но это было невыгодно.

— Поторапливайся, — сказал Кинзонзи Удри и зарядил пистолет. Он думал, что смерть от металлического шарика, который выпустит иглы во рту белого полицейского, стоит им только открыть дверь, наступит не сразу, и собирался пристрелить его на месте, тогда они смогут отправиться наверх к Ньирагонго, где их ждут мистер Тони и его дамы.

Какой-то мужчина, сидевший перед соседним магазином и куривший, встал, что-то в ярости пробормотал и исчез в темноте.

Кинзонзи смотрел на дверную ручку. Первый раз он здесь оказался, когда они забирали ван Боорста. Тогда же он увидел и легендарную Альму. На тот момент ван Боорст истратил все свои деньги на «Сингапур слинг», охрану и Альму, которая была дорогой штучкой. И в отчаянии совершил последнюю в своей жизни ошибку: принялся шантажировать мистера Тони, угрожая пойти в полицию и рассказать то, что знает. Бельгиец выглядел скорее покорным, чем удивленным, когда они вошли, и поспешил выпить то, что ему дали. Они разделали его на куски подходящей величины, которые потом скормили удивительно жирным свиньям у лагеря беженцев. Альма перешла к мистеру Тони. Альма с ее бедрами, золотым зубом и похотливым лунатическим взглядом, который мог бы стать для Кинзонзи еще одним поводом пустить пулю в лоб мистера Тони. Если бы это было выгодно.

Кинзонзи нажал на дверную ручку. И дернул дверь. Она открылась, но только наполовину, мешала тонкая стальная проволока с внутренней стороны. В тот момент, когда она натянулась, раздался громкий отчетливый щелчок и лязганье металла, похожее на звук, который издает штык, входя в металлические ножны. Дверь, скрипя, стала закрываться.

Кинзонзи вошел, потянул за собой Удри и захлопнул дверь. В нос им ударил горький запах рвоты.

— Зажги фонарь.

Удри сделал, как ему было велено.

Кинзонзи смотрел в дальний конец комнаты. На гвозде над кроватью висела купюра, насквозь пропитанная кровью, стена тоже была в крови. На кровати в луже блевотины лежал окровавленный металлический шарик с длинными иглами, торчавшими во все стороны, как солнечные лучи. Но никакого белого полицейского там не оказалось.

Дверь. Кинзонзи быстро обернулся, держа пистолет наготове.

Никого.

Он опустился на колени и посмотрел под кроватью. Никого.

Удри распахнул дверцы единственного в комнате шкафа. Пусто.

— Он сбежал, — сказал Удри.

Кинзонзи стоял у кровати и пальцем щупал матрас.

— Что там? — спросил Удри, подойдя поближе.

— Кровь. — Он взял у Удри фонарь. Посветил на пол. Проследил за кровавыми следами. Они тянулись до середины комнаты. Крышка с металлическим кольцом. Он подошел к крышке, рывком поднял ее и посветил вниз, в темноту. — Тащи ствол, Удри.

Его товарищ исчез и тут же вернулся со своим АК-47.

— Прикрой меня, — приказал Кинзонзи и стал спускаться по лестнице.

Оказавшись внизу, он взял в руки пистолет и фонарик и стал поворачиваться. Луч света скользнул поверх шкафа и вдоль стены. Потом осветил стеллаж с причудливыми белыми масками на полках. У одной вместо бровей были гвозди, у другой — красный асимметричный рот, доходивший с одной стороны до самого уха, у третьей — пустые глазницы и татуировки в виде копья на обеих щеках. Луч заскользил по противоположной стене. И внезапно замер. Кинзонзи застыл. Оружие. Винтовки. Боеприпасы. Мозг — потрясающий компьютер. За какие-то доли секунды он способен регистрировать тонны информации, комбинировать и выдавать правильный ответ. Так что, когда Кинзонзи вновь направил фонарь на маски, у него уже появился правильный ответ. Свет упал на белого человека с асимметричным ртом. Были видны коренные зубы. Они отливали красным. Как и пятна крови на стене под гвоздем — там, наверху.

Кинзонзи никогда не надеялся, что проживет долго или умрет не в бою.

Мозг дал пальцу приказ нажать на спуск. Мозг — потрясающий компьютер.

В течение микросекунды палец нажал на спуск. За то же самое мгновение мозг додумал мысль. И выдал ответ. Мозг знал, чем все закончится.

Харри знал, что есть только одно решение. И нет времени ждать. Поэтому он повернул голову к гвоздю, на этот раз чуть повыше. Он почти ничего не почувствовал, когда гвоздь продырявил щеку и стукнулся о металлический шарик во рту. Потом он сполз с кровати, приблизил голову к стене и навалился на нее всей тяжестью, пытаясь напрячь лицевые мускулы. Сначала ничего не произошло, затем он ощутил приступ рвоты. И панику. Если его сейчас начнет рвать, с леопольдовым яблоком во рту он захлебнется. Но удержаться от рвоты было невозможно, желудок сжался и отправил первый заряд вверх по пищеводу. В отчаянии Харри поднялся на цыпочки и задрал голову. И рухнул всей тяжестью на гвоздь. Он чувствовал, как рвется кожа на щеке, как гвоздь раздирает ее в клочья. Кровь хлынула в рот, в дыхательное горло, это усилило рвотный рефлекс, он ощутил, как гвоздь уперся в передние зубы. Харри сунул в рот пальцы, но шарик был весь в крови, никак не ухватишь. Он засунул их за шарик, подтолкнул, а другой рукой попытался оттянуть челюсть вниз. Почувствовал, как шарик скребется о зубы. И тут его вывернуло наизнанку.

Возможно, рвотные массы и выпихнули изо рта металлическое яблоко. Харри лежал, повернувшись головой к стене, и смотрел на блестящее орудие убийства, плавающее в его собственной рвоте на матрасе под скобой.