В никуда - Демилль Нельсон (е книги .TXT) 📗

Я дал Тину два доллара.

– Отправьте немедленно.

– Извините, сэр, факсимильный аппарат...

– Послушай, приятель, сейчас шесть утра. Факсимильный аппарат свободен. – Я подтолкнул его к комнате, где стоял факс, помог набрать номер, и через несколько секунд сообщение было отправлено. У того же самого Тина я позаимствовал спички, вытряхнул из пепельницы пепел и сжег в ней текст. Портье мои действия определенно не обрадовали. – Мистер Тин, – сказал я ему, – через какое-то время я вам позвоню. Мне необходимо знать, прислали на мое имя книгу или нет. Бьет?

Он кивнул.

Я с размаху хлопнул его по плечу, и он отшатнулся в сторону.

– Не исчезайте.

Я вышел из служебки, обогнул конторку и направился к Сьюзан. Она сидела на диване. Перед ней на кофейном столике и на коленях лежали фотографии. Я сел рядом.

– Ну вот, факс отправлен. И я предупредил Тина, что позднее позвоню ему по поводу... – Я взял один из снимков – побережье с высокой точки – и тут же узнал остров Пирамида. Фотографировали с пирамидальных скал, где трудились сборщики птичьих яиц.

Другой снимок с самого начала приковал мое внимание: зернистое изображение выходящей из воды Сьюзан. Фотограф явно воспользовался сильным телеобъективом. Обнаженное тело анфас, а на заднем плане в воде – я.

Я перебрал другие снимки: мы со Сьюзан обнимаемся в воде, она разговаривает со шведами, я лежу на животе на песке, а Сьюзан сидит на моей заднице. Я положил фотографии и посмотрел на нее. У Сьюзан было какое-то отрешенное выражение лица, словно она смотрела в пустоту.

– Убью этого подонка, – проговорил я.

Она не ответила и не пошевелилась.

– Сьюзан, ты как? Ну-ка взгляни на меня.

Она вздохнула – раз, другой.

– Ничего, ничего, все в порядке.

– Прекрасно. – Я собрал снимки, положил их в конверт и встал. – Готова? Пошли?

Сьюзан кивнула, но осталась сидеть.

– Гаденыш, – прошептала она.

– Мудак, – согласился я. – Подлый, гнусный извращенец, садист, мелкое дерьмо.

Она не ответила.

– Ну давай, потопали. – Я взял ее за руку.

Сьюзан встала, но не двинулась с места.

– Подонок. Зачем он это сделал?

– Какая разница?

Она подняла на меня глаза.

– Он способен послать эти фотографии Биллу.

Я не сомневался, что снимки уже летели по почте. И не только Биллу.

– И в мою контору.

– Пойдем. – Я потянул ее за руку, но она не пошевелилась.

– Моим друзьям... родным... в полиции есть мой адрес в Леноксе. Начальству в Нью-Йорке.

– С этим будем разбираться потом.

– У них на меня полицейское досье. Со всего, что я отправляла по почте, они списывали адреса.

– Но ты же посылала корреспонденцию в Нью-Йорк с деловой почтой?

– А рождественские открытки? Я их отправляла прямо с центральной почты. – Она попыталась улыбнуться. – Хотела, чтобы на них стоял вьетнамский штамп. Знала, что нельзя этого делать. – Она посмотрела на меня и спросила: – Ты думаешь, он пошлет фотографии в Штаты?

– Слушай, Сьюзан, не делай из мухи слона. Ну сходила на нудистский пляж. Ну сфотографировали голой. Великое дело! Ведь не в постели же!

Она сердито стрельнула на меня глазами.

– Пол, я не хочу, чтобы мои родные и сослуживцы смотрели на меня голую.

– Давай обсудим это потом. Надо сначала выбраться из Вьетнама. Живыми. А потом уж будем волноваться по поводу фотографий.

– Хорошо. Пошли, – кивнула она.

Мы взяли багаж и направились к выходу.

– Нам нужно такси, чтобы доехать до аэропорта Фубай, – сказал я швейцару.

Из темноты возник человек:

– Аэропорт нет света. Самолеты не летай. Надо ждать утро. Тогда самолеты летай. Вы завтракать.

– Я не хочу завтракать, малый. Мне требуется такси. Бай гио. Maintenant [84]. Сейчас.

Сьюзан что-то сказала ему по-вьетнамски. Швейцар хихикнул и вышел на улицу.

– Я ему сказала, что ты жопоголовый псих, вечно торопишься и таскаешь меня за собой.

– А как по-вьетнамски "жопоголовый"? – рассмеялся я.

– Головожопый.

Вернулся швейцар и помог нам вынести багаж. По подъездной дорожке подкатило такси. Мы сели в машину, и шофер тронул ее с места.

Дождь теперь не хлестал – только моросил. Но дорога блестела от воды. Водитель свернул на улицу Хунгвуонг, по направлению к шоссе № 1, рядом с которым располагался аэропорт. Сьюзан посмотрела в заднее окно.

– За нами никого.

– Отлично. Куда мы едем?

– Понятия не имею. Я думала, что ты знаешь.

Я обнял ее за плечи и поцеловал в щеку.

– Я тебя люблю.

– Через несколько дней меня будет любить еще сотня мужиков, – улыбнулась она.

– Почта здесь идет очень медленно.

Сьюзан взяла меня за руку.

– Тебе не кажется, что тебя насилуют?

– Именно этого хочет полковник Манг. Но я не собираюсь играть по его правилам.

– Ты мужчина. Это не одно и то же.

Мне не хотелось обсуждать этот предмет, и поэтому я снова спросил:

– Так куда же мы едем?

– Тут недалеко.

Мы продолжали катить по улице Хунгвуонг через Новый город к шоссе № 1. Сьюзан что-то сказала таксисту, тот развернулся на почти пустой мостовой, и мы направились в обратную сторону. Я не заметил, чтобы еще какая-нибудь машина повторила наш маневр. Теперь мы двигались на север и пересекли реку Перфум по мосту Трангтьен неподалеку от плавучего ресторана. На противоположном берегу показался рынок, где мы с Анхом разговаривали и ели орешки.

Машина остановилась на автобусной станции, которая, как и рынок, называлась Донгба. Мы расплатились с таксистом, вышли из машины и взяли свой багаж.

– Решила ехать на автобусе? – спросил я Сьюзан.

– Нет. Но в это время автобусная станция уже открыта. Это запомнится таксисту. А мы с тобой пойдем на рынок, который тоже никогда не закрывается.

Мы надели рюкзаки, я покатил чемодан по дороге, а она понесла мою сумку.

– Я не возражаю, – объявил я, – потому что понимаю, что тебя обучали в Лэнгли, ты знакома со страной и, надеюсь, знаешь, что делаешь.

– Я знаю, что делаю.

Через пять минут мы оказались на рынке. И хотя еще было темно, здесь уже вовсю кипела жизнь. Какие-то люди, вероятно, содержатели забегаловок, торговались по поводу странного вида рыбы и кусков мяса. Из-за прилавка под висящей на проводе голой, без плафона, лампочкой мне крикнули по-английски:

– Подходите, смотрите – самый лучший на свете фрукт!

Я не обратил внимания, но Сьюзан повернула к огромному столу. И мне пришлось тащиться за ней.

Продавец раскрыл хлипкую дверь ларька, и моя спутница скрылась внутри.

– Входите. Быстрее, – сказал мне продавец.

Дверь за мной затворилась Мы оказались в узком длинном помещении, которое освещало несколько лампочек. Здесь пахло фруктами и сырой землей. Сьюзан поговорила с продавцом по-вьетнамски, а потом повернулась ко мне:

– Пол, ты же помнишь мистера Уена – мы с ним вместе обедали в доме Фамов.

Я действительно помнил и в подтверждение этого сказал по-вьетнамски:

– Сат конг.

Уен энергично закивал головой:

– Да. Сат конг.

– Мистер Уен решил нам помочь, – объяснила Сьюзан.

Я пристально посмотрел на него.

– Вы понимаете, что за нами следит министерство общественной безопасности? Не исключено, что нас видели, когда мы разговаривали после службы, и теперь за вашим домом тоже установлена слежка. Вы понимаете, что это значит?

Английский язык Уена не отличался совершенством, но все же он меня понял. И ответил:

– Я не боюсь умереть.

– Зато я боюсь, что вы умрете.

– Мне все равно.

Мне показалось, что он не поверил, что я в самом деле за него беспокоился. И продолжал:

– Если полиция арестует меня с вашим мотоциклом, вас найдут по номерам. Бьет?

– Номера сняли с другого мотоцикла, который разбился во время аварии, – перевела его ответ Сьюзан.

– Отлично, – обрадовался я. – Но все-таки успокой его – скажи: если нас застукают с его мотоциклом, мы заявим, что стащили его. И когда он нам будет не нужен, мы утопим его в озере или где-нибудь еще.