Красный кролик - Клэнси Том (библиотека книг .TXT) 📗
— Проклятие! — в сердцах заметил один из них.
Старший фельдшер пожарной команды надел на посиневшее лицо кислородную маску и начал нажимать кнопку, вкачивая в легкие чистый кислород, а тем временем его напарник стал ритмично нажимать пострадавшему на грудь, пытаясь снова пробудить к жизни его сердце. У них за спиной пожарные протащили в спальню брезентовый рукав диаметром два с половиной дюйма и включили подачу воды.
Все было сделано четко, как прописано в учебниках. Меньше чем за три минуты пожар был потушен. Вскоре после этого квартира была очищена от дыма, и пожарные сняли защитные маски. Однако Оуэн Уильямс, распростертый на полу в коридоре, не подавал признаков жизни. Железное правило гласило, что мертвым считается только тот, чья смерть констатирована врачом, поэтому тело, словно большой и тяжелый обмякший ковер, вытащили на улицу к поджидавшей белой карете скорой помощи. У фельдшеров бригады скорой помощи тоже была своя отточенная рутина, и они выполнили ее с точностью до буквы, сначала уложив тело на носилки, затем проверив пострадавшему глаза, дыхательные пути — они были чистые — после чего они продолжили закачивать ему в легкие кислород, пытаясь с помощью высоковольтных электрических разрядов оживить остановившееся сердце. Ожоги кожных покровов могли подождать; первым делом нужно было заставить сердце биться, а легкие — дышать. Водитель помчался по темным, пустынным улицам к клинике королевы Виктории, до которой было чуть больше мили.
К тому времени, как карета скорой помощи въехала во двор клиники, фельдшеры, занимавшиеся пострадавшим, уже успели убедиться, что это лишь пустая трата их драгоценного времени. Тем не менее, реанимационное отделение уже было готово к приему пациента. Развернувшись, водитель сдал задом, задние двери машины открылись, и выкатившиеся носилки встретил молодой врач, который только наблюдал, но пока что ничего не трогал.
— Надышался дымом, — доложил старший фельдшер бригады скорой помощи, заходя во вращающиеся двери. — Сильное отравление окисью углерода.
Обширные, но по большей части поверхностные ожоги могли подождать.
— Давно это произошло? — первым делом спросил врач.
— Не знаю. Похоже, его дела плохи. Отравление угарным газом, зрачки расширенные, не реагируют на свет, ногти красные, до сих пор никакой реакции на искусственное дыхание и массаж сердца.
Медики в реанимации перепробывали всё. Нельзя просто так, без боя отдавать жизнь молодого мужчины тридцати с небольшим лет, однако через час стало наконец очевидно, что Оуэн Уильямс больше никогда не откроет свои голубые глаза, и по команде врача все усилия по спасению жизни были прекращены и было объявлено время смерти, которое впоследствии должно было быть указано в свидетельстве о смерти. Разумеется, при этом присутствовала и полиция. Дожидаясь, когда будет установлена причина смерти, полицейские болтали с фельдшерами скорой помощи. Был произведен анализ химического состава крови — кровь у пострадавшего была взята сразу же, чтобы проверить наличие в ней газов, — и через пятнадцать минут из лаборатории ответили, что уровень содержания окиси углерода составляет тридцать девять процентов — во много раз выше смертельного значения. Оуэн Уильямс был мертв еще до того, как пожарные повскакивали с коек. Впрочем, иного никто и не ожидал.
Дальше дело перешло от пожарных к полиции. Умер человек, о чем следовало доложить наверх по команде.
Цепочка привела в Лондон, в здание из стекла и стали, в котором располагался Новый Скотленд-Ярд, о чем извещает вращающаяся треугольная вывеска (глядя на которую, туристы думают, что лондонская полиция действительно называется «Скотленд-Ярдом», хотя на самом деле это было лишь название улицы, на которой находилось прежнее здание центрального управления). Там записка, прикрепленная к телетайпной машине, напоминала о том, что старший суперинтендант Нолан из особого отдела просил информировать его обо всех погибших при пожарах и в автомобильных катастрофах. Сняв трубку телефона, оператор телетайпа набрал соответствующий номер.
По этому номеру он связался с дежурным офицером особого отдела, который задал несколько вопросов, после чего перезвонил в Йорк за более подробной информацией. И только после этого он в четыре с небольшим часа утра разбудил Крошку Нолана.
— Очень хорошо, — сказал старший суперинтендант, чуточку придя в себя после сна. — Передай в Йорк, чтобы с телом ничего не делали — совершенно ничего. Позаботься о том, чтобы тебя правильно поняли: абсолютно ничего.
— Будет исполнено, сэр, — ответил дежурный офицер. — Я передам ваши слова.
В семи милях от него Патрик Нолан снова лег в кровать. Пытаясь заснуть, он опять ломал голову, за каким дьяволом Службе внешней разведки понадобилось поджаренное человеческое тело. Определенно, это было что-то любопытное — и уж точно омерзительное, в достаточной степени для того, чтобы лишить Нолана сна в течение еще минут двадцати, после чего он наконец снова провалился в блаженную дрему.
Всю ночь через Атлантику и в Восточную Европу летали сообщения, все из которых проходили через шифровальные службы посольств в разных странах, через простых сотрудников, получающих скудное жалование и вкалывающих как волы, которые только одни и могли обеспечить передачу самой закрытой информации от источника к конечному адресату и которые только одни и знали всё, но ничего со своими знаниями не делали. Именно их и пытался так настойчиво подкупить противник, и, как следствие, именно за ними и был установлен самый строгий надзор, как в центральном управлении, так и в посольствах, разбросанных по всему свету; при этом, как правило, за все страдания им не причиталась никакая компенсация. Но именно через этих незаметных, часто недооцененных, но жизненно важных людей и проходили сообщения перед тем, как попасть на стол к тому, кому они предназначались.
Одним из получателей был Найджел Хейдок, и именно ему было адресовано самое важное сообщение из всей утренней почты, потому что в настоящий момент только он один, прикрываясь должностью торгового атташе ее величества, находясь в своем кабинете в здании посольства Великобритании на правом берегу Москвы-реки, был знаком с операцией «Беатрикс» во всем ее масштабе.
Хейдок, как правило, завтракал в посольстве, поскольку его супруга находилась на последнем сроке беременности и он чувствовал себя не вправе нагружать ее обязанностями по готовке — кроме того, Пенни много спала, по разумению Найджела, отсыпаясь наперед на то время, когда родившийся малыш не будет давать ей спать вообще. Поэтому Хейдок сидел за столом в своем кабинете, пил чай и завтракал булочкой с маслом, когда ему принесли сообщение из Лондона.
— Вот это да! — выдохнул он.
Перечитав сообщение, Хейдок задумался. Повторение операции «Мясной фарш», сочиненное американцами, — оно просто замечательное. Конечно, жуткое и мрачное, но определенно замечательное. И, судя по всему, сэр Бейзил решил поддержать заокеанских союзников. Тот еще хитрец. Да, такая проделка должна была прийтись ему по сердцу. Нынешний директор Службы внешней разведки был поклонником старой школы, любившим многоходовые операции. «Может статься, излишняя мудреность Бейзила когда-нибудь станет причиной его падения, — подумал Хейдок, — однако нельзя не восхищаться его дерзостью.» Итак, надо переправить «кролика» в Будапешт и организовать его бегство оттуда…
Энди Хадсон предпочитал по утрам пить кофе вместе с яичницей с беконом и помидорами и обжаренными до хрустящей корочки тостами.
— Чертовски великолепно! — высказался он вслух.
Дерзость предстоящей операции импонировала его безрассудно смелой натуре. Значит, из Венгрии предстоит тайно переправить троих человек — взрослого мужчину, взрослую женщину и меленькую девочку. В принципе ничего сложного, но надо будет проверить «крысиный ход», потому что в этой операции никаких проколов допустить нельзя, особенно если он собирается рассчитывать в обозримом будущем на повышение. Служба внешней разведки выделялась среди остальных правительственных ведомств Великобритании тем, что, хотя успехи вознаграждались достаточно щедро, промахи не прощались: в Сенчури-Хаузе не было профсоюза, который отстаивал бы права трудовых пчел. Впрочем, все это было известно Хадсону еще до того, как он пришел на работу в СВР, и пенсии его все равно лишить не смогут — если, конечно, осторожно напомнил он себе, у него будет достаточная выслуга лет. И все же, хотя предстоящая операция и не могла сравниться по значению с финальным матчем чемпионата мира по футболу, ее успешное выполнение можно было поставить на одну доску с победным голом за «Арсенал» в матче с «Манчестер юнайтед» на стадионе «Уэмбли».
