Черный Ангел - Коннолли Джон (читать книги онлайн без сокращений .TXT) 📗
Среди лотов мелькали статуи, иконы, картины, в том числе и та, которую я видел в процессе реставрации в мастерской (она была теперь внесена в список под названием «Кутна-Гора».
XV век. Неизвестный художник), и множество работ из человеческих костей. Большая их часть была выставлена на обозрение, но они не шли ни в какое сравнение с виденным мной на фотографиях в книге Стаклера в квартире Гарсии. Какие-то они грубоватые и не так тщательно обработанные. Я становился настоящим знатоком этого вида творчества.
Посетители начали занимать места, так как приближалось начало аукциона. Я не видел никаких признаков присутствия Стаклера и Мурноса, но за столом у трибуны аукциониста сидели восемь женщин, каждая с телефоном, прижатым к уху.
— Маловероятно, чтобы по особенным лотам серьезные предложения поступили из зала, — высказал предположение Фил. — Покупателям не надо, чтобы их личности стали известны, частично из-за ценности приобретаемого, но главным образом, потому, что их пристрастия по-прежнему могут подвергнуться неверному истолкованию и кривотолкам.
— Вы имеете в виду, что публика может счесть их больными, чем-то вроде наркоманов?
— Да.
— Но они и есть больные.
— Да.
Однако я предположил, что Стаклер прислал кого-то в зал, кто наблюдал за другими претендентами. Он не хотел бы оказаться в неведении по поводу происходящего в самом зале в ходе аукциона. Здесь должны были находиться и все остальные. Где-нибудь расселись те, кто называл себя «сторонниками». Я предупредил Фила о них, хотя и полагал, что по крайней мере ему с их стороны опасность вообще не угрожает.
Из боковой двери в сопровождении пожилого человека в засыпанном перхотью черном костюме появилась Клаудия Штерн. Она заняла место на подиуме, пожилой мужчина встал подле нее за высоким столом. Огромный гроссбух лежал открытым перед ним: в него будут заноситься данные успешных претендентов и их предложения. Госпожа Штерн постучала по подиуму молоточком, чтобы успокоить толпу, затем пригласила всех принять участие в аукционе. После этого последовало небольшое объяснение правил оплаты и денежных сборов, затем аукцион начался. Первый лот был знаком мне: экземпляр перевода Ричарда Лоренса «Книги Еноха», датированный 1821 годом, и в паре с ним поэтическая драма Байрона «Небо и Земля: Тайна» издания того же года. Лот вызвал несколько умеренных предложений из зала, но ушел к анонимному телефонному претенденту. Экземпляр книги Гейлера «Молот ведьм» достался крошечной пожилой даме в розовом костюме.
— Полагаю, остальная часть их шабаша должна быть довольна, — сказал Фил. — Мол, знай своего врага.
— Точно.
После еще пяти или шести лотов, ни один из которых не вызвал особого оживления, брат-близнец того кривляки у двери появился из конторы. На нем были белые перчатки, и он держал серебряную коробку с крестом на крышке. Шкатулка почти ничем не отличалась от тех, которые я видел в сокровищнице Стаклера, может, несколько лучше сохранилась, по крайней мере выглядела так на демонстрационном экране около госпожи Штерн.
— Теперь, — объявила госпожа Штерн, — мы с вами подходим к тому, что, как я догадываюсь, является для многих самым желанным лотом этого аукциона. Лот двадцатый, пятнадцатый век, шкатулка из серебра из Богемии с вырезанным на ней крестом. В ней хранится пергамент. Тем из вас, кто проявил особый интерес к этому лоту, была предоставлена возможность исследовать небольшой кусочек этого фрагмента и получить независимую экспертизу возраста пергамента там, где вы пожелаете. Никакие дальнейшие вопросы не принимаются, претензии не рассматриваются, и торг является окончательным.
Случайный посетитель мог бы задаться вопросом, из-за чего вся эта суета, учитывая относительно сдержанное представление, но по залу волной прокатился шепот. Я видел, как замерли женщины с телефонами, сжав в пальцах ручки.
— Я открываю торги стартовой ценой в пять тысяч долларов, — сказала госпожа Штерн.
Никто не пошевелился.
— Я знаю, что в зале есть люди, интересующиеся этим предметом, — она снисходительно улыбнулась, — у них есть деньги. Тем не менее я позволю себе низкий старт. Кто даст мне две тысячи долларов?
Сатанист с длинными ногтями поднял свою табличку, и плотина прорвалась. Предложения стремительно посыпались, оставив первоначально названную стартовую цену в пять тысяч долларов далеко позади. Десять тысяч! Пятнадцать! Постепенно, в районе отметки в двадцать тысяч, предложения из зала иссякли, и госпожа Штерн переключила основное внимание на телефоны, где после ряда кивков цена поднялась от пятидесяти до семидесяти пяти, а затем достигла отметки в сто тысяч долларов. Ставки продолжали расти, благополучно проскочили рубеж в две сотни тысяч долларов, но на двухстах тридцати пяти тысячах долларах возникла пауза.
— Есть еще предложения? — поинтересовалась госпожа Штерн.
Никто не двинулся.
— Итак, я остановилась на двухстах тридцати пяти тысячах долларов.
Она подождала, затем коротко постучала молоточком.
— Продано за двести тридцать пять тысяч долларов.
Тишина взорвалась гулом возобновленного обмена мнениями. Люди уже направлялись к дверям, теперь, когда главная сделка дня была заключена. Госпожа Штерн, видимо ощущая то же самое, вручила молоточек одному из своих помощников, и аукцион возобновился, став значительно спокойнее, чем прежде. Перекинувшись несколькими фразами с молодой женщиной, которая принимала телефонные предложения, госпожа Штерн стремительно направилась к двери своего кабинета. Мы с Филом встали, чтобы уйти, и тут она поглядела вниз. Ее лицо на краткий миг сморщилось в замешательстве, как если бы она пыталась вспомнить, где видела меня прежде. Она кивнула Филу, и он улыбнулся в ответ.
— Вы ей нравитесь, — сказал я.
— У меня белобородое обаяние, которое разоружает женщин.
— Возможно, они просто не видят в вас угрозы.
— И это делает меня еще более опасным.
— У вас богатый внутренний мир, Фил. Это придает вам изысканности.
Мы поднялись на первую лестничную площадку, когда госпожа Штерн появилась в дверном проеме этажом ниже. Она ждала, пока мы спустимся к ней.
