Мессия - Старлинг Борис (читать книги онлайн TXT) 📗
Ред снимает носки и кладет их поверх туфель. Один носок падает на пол.
Джез наклоняется и достает пластиковый тазик для омовения, полный мыльной воды. Он опускается на колени перед Редом и ставит тазик у его ног. Вода в тазике колышется из стороны в сторону, но не переливается через край.
Джез тянется позади себя и достает маленькое ручное полотенце, которое накидывает себе на левое плечо. Потом он опускает обе руки в воду и тянется к правой ноге Реда.
– Попытаешься что-нибудь выкинуть, и я сломаю тебе ноги. Понятно?
Ред кивает.
Джез берет ступню Реда руками и начинает мыть ее. Он моет верхнюю часть ступни, там, где выступают и тянутся к пальцам сухожилия, затем омывает стопу и промывает между пальцами. Закончив с правой ногой, он берется за левую и повторяет процедуру. Джез моет мягко, чуть ли не с нежностью, тихо, монотонно приговаривая:
– После трапезы же Он поднялся, отложил в сторону Свои одеяния и опоясался полотенцем. После же налил воды в лохань и стал омывать ноги ученикам Своим и вытирать полотенцем, коим был опоясан... Иисус сказал: "Тому, кто совершил омовение, нет нужды мыться, кроме ног, ибо он весь чист, и вы чисты, но не каждый из вас". Ибо Он знал, кто предаст его, вот почему Он сказал: "Не все вы чисты".
Джез вытирает ноги Реда полотенцем. Закончив, он рывком встает на ноги и снова садится на свой стул.
– Почему? – спрашивает Ред.
Один вопрос. Целая жизнь вопросов.
– Что почему?
– Почему ты решил, что являешься Мессией? С чего ты это взял?
Джез улыбается, и Ред понимает, что Джез ожидал от него этого вопроса.
– Я умер, а потом родился снова.
– Что?!
– Я пережил Воскресение.
– Джез, о чем ты толкуешь?
– Я умер в Страстную пятницу, а на третий день восстал из мертвых.
– Страстная пятница завтра. – Ред смотрит на часы. Без двадцати двенадцать. – Фактически сегодня.
– Я имею в виду не ту пятницу, что наступит завтра, а Страстную пятницу, которая была давным-давно. Точнее, Страстную пятницу тысяча девятьсот восемьдесят второго года.
Джез поднимает брови, как будто эта дата должна что-то значить для Реда.
– Ты не помнишь, – говорит Джез.
– Что я должен помнить?
Джез не отвечает прямо. Он смотрит во внутреннее голубое пламя ближайшей свечи.
– В Страстную пятницу произошел несчастный случай. Я находился в коме три дня. На аппарате жизнеобеспечения. Все это время я не мог самостоятельно дышать, не мог есть, не мог видеть, не мог слышать. Я оказался загнан под поверхность жизни. Доктора решили, что смерть моя – всего лишь вопрос времени. Они собирались посоветовать моим родителям отключить аппараты.
Он снова поднимает глаза.
– Они хотели поставить на мне крест, Ред.
Ред молчит.
– Но потом, в Пасхальное воскресенье, я пришел в себя. Всего лишь. Только что я был в коме, а в следующий момент снова ожил, как будто ничего и не было. Первый доктор, который увидел меня, подумал, что я призрак. У него чуть не случился сердечный приступ.
– Так ты что, пришел в норму?
– Да, со мной все было в порядке. И более чем. В клинике долго не могли поверить, что все обошлось вообще без каких-либо последствий. По их мнению, у меня, по крайней мере, должен был серьезно пострадать головной мозг, но и этого не произошло. Совершенно. Они подвергли меня всевозможным тестам, какие только могли придумать, и я прошел каждый блестяще. Мой мозг не был поврежден ни в малейшей степени.
"Я бы не был так уверен", – думает Ред.
– Доктора сказали, что это похоже на чудо. Они сказали, что это чудо.
До Реда начинает доходить.
Джез молчит несколько секунд, а потом заговаривает снова:
– Ты не хочешь узнать, что это был за несчастный случай?
– О да. Конечно.
– Меня сбила машина.
Что-то ворочается в памяти Реда, пытаясь выбраться наружу.
Джез продолжает:
– Меня сбила машина, но водитель не остановился. Он просто проехал мимо.
Что-то быстро всплывает к поверхности памяти Реда.
– Он просто проехал мимо, Ред. Сбил меня и скрылся. В Страстную пятницу. В Кембридже.
Что-то прорывается через сознание.
Ред понимает. В какую-то долю секунды, прежде чем Джез заговаривает снова, он понимает.
– Ты был за рулем той машины, Ред. Это ты сбил меня.
Джез наклоняется вперед.
– Это ты бросил меня, посчитав мертвым.
122
Ред вспоминает все, как будто это случилось вчера.
Паренек на мостовой, в спортивных штанах и мешковатой, свободной фуфайке, с мокрыми от дождя, липнущими к голове волосами. Переходил дорогу и поскользнулся о собственный футбольный мяч, упал лицом вперед на асфальтовое шоссе.
Ред ударил по тормозам, колеса заблокировались, машина закрутилась вокруг своей оси. Два удара под корпусом. Тело в зеркале заднего вида.
И Ред, убедившись, что этого никто не видел, продолжил путь, завернул за угол и поехал дальше, жить своей жизнью.
Тем пареньком был Джез.
– О господи, Джез, мне так жаль... У меня тогда все в голове перемешалось. Я как раз ехал из тюрьмы, со свидания с Эриком. Он пытался убить меня. Я не мог как следует сосредоточиться, мысли разбегались. Соображал хреново и увидел тебя слишком поздно. Ну а потом, после того как увидел на дороге тело, я поддался панике.
– Не извиняйся, Ред. Если бы ты не сбил меня, я бы не умер, а значит, не смог бы и воскреснуть. То есть так и не узнал бы, что я Мессия.
– Но я даже не остановился, чтобы помочь тебе, когда ты лежал на дороге. Это было непростительно. Я мог бы остановиться. Я должен был остановиться.
Джез пожимает плечами.
– Пути Господни неисповедимы.
– Откуда ты узнал, что это я был за рулем той машины?
Джез не отвечает прямо.
– Как я и говорил, те три дня, которые я пробыл в коме, то есть фактически был мертв, и стали неопровержимым свидетельством, которое и привело к пониманию того, что я Мессия. Всякий раз, когда я пытался отказаться от своей истинной личности – а я пытался, – мне это не удавалось. Все возвращалось на круги своя. В те три дня, со Страстной пятницы до Пасхального воскресенья, я был мертв, а потом вернулся к жизни. И объяснить это событие, мое чудесное воскрешение, можно было лишь единственным образом: жизнь дарована мне снова, дабы я исполнил некую возложенную на меня задачу. Это был знак. Понимаешь?
