Пятый всадник - Паттерсон Джеймс (читать книги полные .txt) 📗
– Шеф…
– А? Быстрее, я занят.
– Мне легче работать ножками. Я умею, вести расследование на месте, загляните в мое личное дело. А крутиться как белка в колесе… точнее, в четырех стенах офиса… Ведь есть же люди, которые спят и видят, как их назначают лейтенантом. Вот их и повышайте! Шеф, на моем месте вам нужен тот, кто его хочет!
– Ну, раз уж вы сами начали… Хотел с вами кое о чем поговорить.
Траччио открыл ящик стола, достал оттуда сигару, откусил кончик карманной гильотинкой и раскурил. Я затаила дыхание.
– У вас, Боксер, есть куда расти на этой работе… А знаете почему? Да потому что наш ПДСФ занимает последнее место по раскрытию! Во всей стране! Так что давайте, учитесь погонять лучше! Протяните руку помощи другим, коли вы такая опытная и талантливая! Создайте департаменту позитивный имидж! Станьте… этим, как его… светочем добра станьте, черт вас побери! Да вы просто обязаны привлекать и готовить людей! И что, вы этим занимаетесь, а? Хоть бы вот настолечко? А при этом, Боксер… ку-уда?! а ну назад!!! я еще не закончил!.. Так вот, не столь давно вас подстрелили; еще чуть-чуть – и мы бы вас отпели. А почему, позвольте спросить? Ведь в тот вечер было даже не ваше дежурство. Мало того, вы не продемонстрировали никакого самоконтроля… Джейкоби приглашает принять участие – и у вас тут же щенячий энтузиазм: «Ах-ах, как мило!»
Траччио вскочил, вихрем обежал вокруг собственного стола и, наконец, замер, вцепившись руками в спинку кресла. От побагровевшего лица во все стороны несло раздражением.
– В толк не возьму, какого черта вы приперлись. Да у вас работа проще пареной репы! А каково мне, вам в голову не приходило?
Я тупо уставилась на Траччио, а тот уже вовсю разошелся – и давай пальцы загибать:
– Убойный отдел, раз. Грабежи, два. А наркотики? А мафиозники? А защита свидетелей? В одно ухо орет мэр, в другое – губернатор штата. И если выдумаете, что оперативная работа…
– Шеф, вы прямо мои мысли читаете.
– Слушайте, знаете что! Шли бы вы… Вот именно. Шли бы вы делом заниматься. Все, лейтенант, петиция отклонена. Брысь отсюда.
Я, как маленькая девочка, послушно встала и покинула кабинет Траччио. Униженная и взбешенная до такой степени, что впору заявление подавать. Впрочем, все, что сказал шеф, чистая, правда. Хотя я тоже права.
Как там было-то?
«Нанимать и готовить людей?», «Учитесь погонять?».
Да разве я для этого стала копом?!
Ах, как тянет обратно на улицы Сан-Франциско…
Глава 28
Синди Томас сидела в заднем ряду судебного зала 4А в здании Сивик-центра, втиснувшись между репортером от «Модесто-Би» и внештатником от «Лос-Анджелес тайме». Внутри все пело и играло, а руки так и чесались. Это ее город, ее история!
Коленкам уже стало горячо от ноутбука, но Синди упорно печатала и печатала, внося пометки вслед за вызовом первого свидетеля истца.
– Доброе утро, мистер Фридландер, – сказала Морин О'Мара. Рыжая грива женщины-адвоката буквально светилась на фоне ее голубоватого шерстяного костюма. Сегодня на ней была снежно-белая блузка с неброским воротником. На изящном запястье левой руки – золотые часики. Синди отметила про себя, что обручального кольца не видно. – Прошу прощения за личный вопрос, мистер Фридландер, – между тем продолжала О'Мара, – сколько вам лет?
– Сорок четыре.
Что?! Синди всерьез удивилась. С такой морщинистой физиономией и седыми лохмами? Да ему скорее за шестьдесят!
– Не могли бы вы рассказать суду, что произошло вечером двадцать пятого июля?
– Да-да, – кивнул Фридландер. – Мой сын Джош… с ним случился припадок.
– Сколько лет вашему сыну?
– Семнадцать. В этом месяце ему бы исполнилось восемнадцать…
– Когда вы прибыли в больницу, вы увидели сына?
– Да. Он все еще лежал в отделении неотложной помощи. Туда меня провел доктор Гарза.
– Джош был в сознании?
Фридландер отрицательно помотал головой. О'Мара пришлось повторить свой вопрос, чтобы ответ мог быть занесен в протокол слушаний.
– Нет, – довольно громко заявил свидетель. – Но доктор Гарза обследовал его и сказал, что Джош через день-два сможет пойти на занятия, что он будет как огурчик!
– Вы видели Джоша потом, после посещения отделения неотложной помощи? – спросила О'Мара.
– Да, на следующий день. – По лицу Фридландера скользнула и тут же спряталась бледная улыбка. – К нему как раз пришла его девушка, и они втроем… то есть с соседом по палате… над чем-то смеялись. Я даже немного удивился, насколько беззаботная царила там атмосфера… Этого юношу звали Давид Льюис…
О'Мара тоже мягко улыбнулась, но перед очередным вопросом ее лицо вновь посерьезнело.
– И каким вы нашли Джоша на следующее утро?
– Я нашел его в морге, – ответил Фридландер треснувшим голосом. Он обеими руками вцепился в ограждение места свидетеля и подтянулся вперед вместе со стулом. По нервам ударил скрежет ножек.
Свидетель обернул свои беспросветно печальные и вопрошающие глаза на присяжных, затем на судью. По изрезанной морщинами щеке поползла слеза.
– Пропал… пропал ни за что… Я его потрогал, а он холодный… Мой мальчик…
О'Мара накрыла его руку своей ладонью. Жест был трогательным и, судя по всему, вполне искренним.
– Может, сделать перерыв? – осторожно спросила она Фридландера, протягивая коробочку с салфетками.
– Ничего, ничего… – ответил тот, откашлялся и промокнул глаза. Отпил воды из стакана. – Ничего, я в порядке.
О'Мара кивнула и вновь обратилась с вопросом:
– Вам хоть как-то объяснили смерть Джоша?
– Сказали, что сахар слишком сильно упал, и тогда я спросил – почему?! Доктор Гарза сказал, что он в недоумении, – промолвил свидетель, с трудом проговаривая последнее слово и безуспешно пытаясь скрыть дрожь в голосе. – Я тоже был… в не-до-у-ме-нии. Днем раньше состояние Джоша стабилизировалось. Он с аппетитом пообедал. И поужинал. Сходил в уборную без посторонней помощи. А потом, за одну ночь, прямо в больнице, впал в кому и умер! Бессмыслица!
– Аутопсию сделали? – спросила О'Мара.
– Я настаивал на этом! – загорячился Фридландер. – От всей этой истории пахнет приступ…
– Протестую, ваша честь! – проревел Крамер с места. – Мы сочувствуем свидетелю, но прошу суд проинструктировать его отвечать по существу!
Судья молча кивнул, затем обратился к свидетелю:
– Мистер Фридландер, пожалуйста, просто рассказывайте, как все было.
– Простите, ваша честь… О'Мара ободряюще улыбнулась.
– А скажите, мистер Фридландер, вам показали результаты вскрытия?
– Не сразу, но… Да, показали.
– И что же там сообщалось?
Фридландер взорвался, его лицо пошло пунцовыми пятнами.
– Они заявили, дескать, Джош был накачан инсулином! То есть ночью ему в капельницу впрыснули инсулин! Якобы случайно! И он от этого умер! Больница, видите ли, ошиблась! Примите извинения!
О'Мара украдкой бросила взгляд на отвисшие челюсти присяжных и, помолчав мгновение, спросила:
– Прошу прощения, мистер Фридландер, что приходиться задавать такой вопрос… Но что вы почувствовали, когда узнали об этой ошибке?
– Что я почувствовал? – словно не веря своим ушам, переспросил свидетель. – Что я почувствовал?! Да мне будто сердце вырвали, мне словно…
– Мистер Фридландер, я понимаю, спасибо, мистер Фридландер…
– Мой единственный ребенок… Как нам теперь жить… Боль… никогда не кончается боль…
– Спасибо, мистер Фридландер. Прошу простить, что пришлось подвергнуть вас этой муке… Свидетель ваш, – сказала О'Мара, жестом приглашая Крамера.
Фридландер вытащил из коробки несколько салфеток сразу. Закрыв ими лицо, он молча затрясся на стуле.
Глава 29
Лоренс Крамер поднялся и медленно застегнул пиджак на все пуговицы, давая свидетелю время прийти в себя. У человека сын в могиле, чтоб им всем провалиться…
Впрочем, работа есть работа. Итак, требуется нейтрализовать его показания – так, чтобы не возмутить присяжных… И по возможности превратить Стивена Фридландера в свидетеля защиты.
