Перо динозавра - Газан Сиссель-Йо (читать книги бесплатно .TXT, .FB2) 📗
— И я опять чувствую то же самое, — тихо сказала она. — Я хочу ребенка. Мое тело хочет ребенка. Я ничего не могу с этим поделать.
Сёрен сел рядом с ней на диване и обнял ее.
— Похоже, нам пора разойтись, — сказал он наконец.
По щекам Вибе покатились слезы.
— Ты по-прежнему не хочешь? Ни при каких условиях? — спросила она.
— Нет.
Вскоре Вибе пошла спать. Она не поцеловала его на ночь, просто закрыла за собой дверь спальни. Сёрен сидел на диване в ужасном настроении. Он не хочет детей. Он не сомневался в своих чувствах. Но на чем они основаны? Это из-за Вибе? Может быть, он не хочет иметь детей с Вибе, но хотел бы завести их с другой женщиной? Нет, точно нет. Тогда в чем дело? Он достал из холодильника банку пива и сделал телевизор потише. Мир полон опасностей, вот в чем дело. Дети могут умереть, и дети умирают,подумал он зло. Все это совсем не так романтично, как представляет себе Вибе. Дети вырастают и оказываются в морге судебно-медицинской экспертизы, молодые девушки, практически без одежды, избитые, изнасилованные и мертвые. Молодые мальчики, напичканные дизайнерскими наркотиками, избившие друг друга в мясо или искореженные переехавшими их машинами и мотоциклами, за рулем которых сидели их друзья с зашкаливающим уровнем алкоголя в крови. Скольких родителей Сёрен сопроводил в морг судмедэкспертизы! Нет, он не хочет иметь своих детей. Когда банка опустела, Сёрен совсем загрустил. Им придется расстаться, чтобы Вибе смогла родить своего ребенка с кем-то другим.
Кнуду и Эльвире они собирались сообщить об этом в пятницу. Был вторник, и нельзя сказать, чтобы Сёрен ждал конца недели с нетерпением. Вибе была Кнуду и Эльвире как дочь, и Сёрен был уверен, что они не примут его сторону, когда услышат причину развода. И Кнуд, и Эльвира несколько раз намекали, что хотели бы уже понянчить правнуков. Всю неделю Вибе спала на диване в гостиной, хотя Сёрен предлагал поменяться, чтобы ей досталась кровать. Она не захотела. Ей и в гостиной неплохо.
В пятницу Сёрен заехал за Вибе на работу, и они поехали на Снерлевай. Сёрен любил приезжать домой. Любил открывать старую дверь своим ключом, который был у него всегда, с тех пор как он начал сам ходить в школу в четвертом классе, любил запах прихожей, складывающийся из кухонных ароматов, влажной одежды, сапог и туфель и старой шерсти. Когда Сёрен и Вибе приходили, на батарее всегда стояло красное вино, их ждал вкусный ужин и теплая атмосфера, и после еды они играли в «Trivial Pursuit», мужчины против женщин. Но в тот вечер, когда Сёрен открыл дверь, все было иначе. Вибе шла за ним, на дорожке, ведущей к дому, они быстро обнялись, и Сёрен спросил, уверена ли она в том, что они собираются сделать.
— Я уверена, что я хочу ребенка, — ответила она, не глядя на него. Потом они пошли к дому. Сёрен окликнул Кнуда и Эльвиру. В прихожей было темно и холодно, не пахло ни едой, ни вином, и лампа, которую всегда включали, когда ждали гостей, не горела. Они повесили одежду на вешалку, обменялись недоуменными взглядами, и Сёрен открыл дверь в гостиную. Кнуд и Эльвира сидели на диване, тесно прижавшись друг к другу. Эльвира сидела на коленях у Кнуда, положив голову ему на плечо, и плакала, а он обнимал ее обеими руками. Они продолжали так сидеть даже после того, как Вибе и Сёрен вошли в гостиную.
— Что случилось? — испуганно крикнул Сёрен.
Эльвира подняла заплаканное лицо.
— Иди сюда, солнышко, — сказала она, хлопая ладонью по дивану.
Вибе и Сёрен, уставившись на них, стояли как парализованные.
— Нет, — сказал Сёрен, — просто скажи, что случилось.
Эльвира больна. У нее опухоль под мышкой, которая дала метастазы в лимфоузлы. Она узнала об этом в тот самый день, сделать ничего уже нельзя.
В тот вечер они говорили о жизни, которую прожила Эльвира. Она сама так захотела. О летах, о сливах, о козленке Перле, которого они поили из бутылочки в саду за домом, о том, как Сёрен нашел ее обручальное кольцо в банке с клубничным вареньем. Они смеялись, пили вино и ели пиццу, за которой съездил Сёрен. Они зажгли свечи, и вечер закончился тем, что Кнуд и Сёрен настолько сокрушительно проиграли Вибе и Эльвире в «Trivial Pursuit», что Вибе предложила им потребовать обратно деньги за свое образование, которые были потрачены впустую. Ни разу за весь вечер они не упомянули о том, зачем пришли.
Катрине позвонила, когда Сёрен успел уже почти забыть о ее существовании. Он сидел на работе, было начало лета, с того утра в ее квартире на Х. К. Орстедсвай прошло уже месяцев семь. Лето было теплым и нежным, все свое свободное время они с Вибе проводили в саду на Снерлевай. Эльвира умирала. Три недели назад она слегла, она лежала на кровати в гостиной и таяла на глазах. Сёрен и Вибе так и не рассказали ей о разрыве. Они не смогли отважиться на это и решили подождать смерти Эльвиры. Ей нужны были положительные эмоции. Вибе съехала с квартиры еще в начале апреля, но к Кнуду и Эльвире они всегда приезжали на одном автобусе или на одной машине и брали друг друга за руки, ступая на дорожку, ведущую к дому. Они продолжали встречаться, как в своей старой квартире, так и в новой квартире Вибе. Было так прекрасно, странно и очень возбуждающе спать с Вибе на ее новой кровати, в спальне с яблочно-зелеными шторами и ковром в мелких цветах, почти как в самом начале отношений, когда они только познакомились. Они ходили в кино, как раньше, бегали по воскресеньям и даже съездили в Париж на длинные выходные. В их отношениях царил какой-то особенный покой, временное затишье. Вибе пару раз осторожно спрашивала, не передумал ли он, и он целовал ее в лоб и говорил, что она заслуживает лучшего, чем он.
— И твой ребенок тоже, — добавлял он.
Когда он понял, какая именно Катрине ему звонит, у него вспотели ладони. Первой его мыслью были кондиломы, второй — СПИД. Она неуверенно засмеялась и сказала, что его действительно непросто было разыскать, она ведь знала только, что его зовут Сёрен и он работает в Беллахой. Ее переключали на нескольких разных Сёренов, и она рада, что наконец-то нашла нужного. Она снова неуверенно усмехнулась. Потом она серьезно сказала, что долго не знала, стоит ли вообще ему звонить, «но мы с Бо решили, что все-таки стоит». Сёрен окончательно перестал ее понимать. Кто такой Бо? Это ее молодой человек, объяснила она, они познакомились вскоре после того, как Сёрен у нее ночевал, и вот только что съехались.
— Ну и Бо будет отцом ребенку, — сказала она наконец.
Наступила звенящая тишина.
Сёрен ничего не понимал.
Это был какой-то сюр.
Они коротко поговорили, потом он положил трубку, поднял ее снова, позвонил Вибе и предупредил, что задержится на работе, пусть едет к Кнуду и Эльвире одна, он присоединится к ним позже вечером.
— Что-то случилось? — спросила Вибе.
— Нет, да, — ответил он. — Работа, — соврал он.
Потом он дотерпел до конца самого долгого рабочего дня в своей жизни, совершенно не вникая в то, что делает. В пять часов он подъехал к дому на Х. К. Орстедсвай и позвонил в домофон. Табличка на домофоне была новая, под именем Катрине появилось другое, Бо Бек Вестегор. Наверху, в квартире Катрине, ситуация стала еще более сюрреалистической. Катрине была на восьмом месяце, у нее был красивый круглый живот.
— Мы очень ждем ребенка, — сказал Бо, прищурившись.
Кто-то как раз собирал столик для пеленания в углу гостиной, и этот кто-то безусловно старался. Катрине сказала, что биологический отец — Сёрен, и это совершенно точно, потому что с Бо она познакомилась только через два месяца после того, как узнала о беременности. Бо принял это спокойно, они же современные люди, и он любит Катрине. В начале они оба думали, что не стоит ничего рассказывать Сёрену, но по мере развития беременности засомневались. Они не хотят врать ребенку — а ведь если они скроют его истинное происхождение, они именно что соврут.
