Фирма - Рыбин Алексей Викторович Рыба (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗
— И что же, один… То есть одна контора будет всю страну пасти? Сил-то хватит?
— Хватит, — ответил Кроха.
— А Гольцман? Он, между прочим, в Питере сейчас большую силу набрал…
— Вот через месяц фестиваль у него будет, — сказал Кропалев, — и на этом фестивале он нам сам все отдаст. Без стрельбы и лишнего шуму. И ты туда, кстати, поедешь. Вместе с Ренатой своей. Сечешь поляну, дед?
— Пока нет. Но в общих чертах вроде…
— И хорошо. Постепенно въедешь в тему. Ты же профи. Иначе бы ты у нас не работал.
— И на том спасибо. Слушай…
— Да?
— Неужели Вавилов тоже под вас встал?
— Еще раз тебе объясняю. — Кроха вытащил из сумки папку с документами. — Под нас никто не встает. Мы никого не душим. А Вавилову мы нужны так же, как и он нам. Мы ему гарантируем безопасность не только концертов и артистов, не говоря уже о личной. Мы обеспечиваем ему безопасность всех его финансовых дел. Он же не одними концертами занимается, ты, наверное, в курсе. Автомобили, водка, пятое-десятое. А у Грека везде свои люди. Это Вавилову только на руку. Головной боли меньше. Понял?
— Понял, понял.
— Тогда давай подписывай. Можешь не читать, никто тебя динамить тут не будет. Мы с теми, кого приглашаем на работу, играем в открытую.
— А с теми, кого не приглашаете, как вчера с Буровым?
— О чем ты, Михалыч? — Кроха вытаращил глаза. — Не понимаю… Забудь ты это. Как страшный сон. Выкинь из головы.
— Ну да, постараюсь.
«Если бы это было так просто», — думал Александр Михайлович Рябой, подписывая документы, аккуратно подкладываемые ему Кропалевым.
6
Печень сегодня не болела, не тянула, не отзывалась неприятной тяжестью при каждом шаге, напоминая о себе.
Гольцман был бы полностью счастлив, если бы Матвеев, уехавший вчера домой и обещавший сегодня привезти Стадникову в офис, не опаздывал.
Он словно сквозь землю провалился. Да и Ольги не было дома. Борис Дмитриевич звонил несколько раз, набирая разные номера — мобильные Матвеева и Ольги, домашние, офисные, — все было безрезультатно.
«Никуда не денутся. Приедут», — подумал он наконец и решил больше не тревожиться по этому поводу. В конце концов, опоздают — и бог с ними. Вполне можно обойтись и без них. А к Ольге он поедет после концерта.
Сегодня был первый день фестиваля памяти Лекова, который Гольцман готовил несколько месяцев. Все было сделано по высшему разряду: два концерта на стадионах, три — в тысячных залах лучших дворцов культуры и то, что называется клубным туром, — молодые и малоизвестные группы покажут свои программы на сценах небольших питерских клубов.
Были выпущены футболки, пластиковые мешки, кепочки, рюкзаки (все с фестивальной символикой), аудиокассеты с записями старых альбомов Лекова и с их же версиями в исполнении молодых рокеров — все это было уже развезено по торговым точкам концертных площадок и ждало своих покупателей.
А покупатели, кажется, не заставляли себя ждать. Билеты на фестивальные концерты продавались отлично, и Гольцман был уверен в успехе мероприятия.
Успех заключался не только в продаже билетов. Это была хоть и немаловажная в финансовом смысле, но только внешняя сторона.
Спонсором фестиваля, если обратить внимание на уличную и телевизионную рекламу, был Союз прогрессивных либералов — новая партия, претендующая на ведущую роль в политической жизни страны. Кроме того, через неделю должны были состояться выборы в законодательное собрание Санкт-Петербурга, и московское отделение Союза выделило Гольцману немалую сумму на проведение фестиваля таким образом, чтобы он рекламировал тех кандидатов, которые представляли этот самый Союз в городе на Неве. Руководство новой прогрессивной партии должно было присутствовать на первом концерте, вкратце и в доступной форме изложить молодой аудитории свою программу и объяснить, что выбор прогрессивных либералов — единственно подходящий для всей прогрессивной молодежи.
Сумма, полученная Гольцманом от Союза, значительно превышала ту, что он должен был собрать от продажи билетов, и сегодня он весь день, с раннего утра, делил эту сумму, распределяя доли между нужными ему людьми в городском управлении, людьми, без которых его фонд и его продюсерский центр просто не могли бы существовать в том сверкающем виде, в котором пребывали ныне.
Зазвонил внутренний телефон, Гольцман поднял трубку и услышал голос секретарши.
— К вам Игнат, Борис Дмитриевич.
Борис Дмитриевич чертыхнулся и, сбившись со счета, бросил на стол пухлую пачку двадцатидолларовых купюр.
— Чего ему надо? Нет меня. Скажи — занят… Уехал… Не знаю, сама думай. Все, не беспокой меня ближайшие полчаса!
Как только он положил трубку, дверь кабинета распахнулась, и на пороге возник Игнат собственной персоной. Не останавливаясь и не здороваясь, он, захлопнув ногой дверь, подошел к столу Гольцмана, придвинул кресло и уселся напротив Бориса Дмитриевича с совершенно хозяйским видом.
— Ты что? — изумленно спросил Гольцман. — Ты что, Игнат, себе позволяешь?
— Не будем месить воду в ступе, — заявил Игнат. — Снимай концерт, Боря.
— Что?!
То, что сказал Игнат, было вне понятия реальности. Снимать сегодняшний концерт было невозможно. Ни при каких обстоятельствах. Мало того что все билеты были проданы, но в данный момент к стадиону приближалась на четырех «мерседесах» делегация Союза прогрессивных либералов, заплатившая за свою рекламу большие деньги… И даже не в деньгах, собственно, было дело, хотя и в них тоже. Дело было гораздо более серьезное… Дело было в политической ситуации и в зависимости от нее бизнеса Гольцмана, да и самого физического существования Бориса Дмитриевича.
— Что ты сказал?
— Что слышал. Снимай, говорю, концерт. Его все равно не будет.
Гольцман сглотнул комок, подступивший к горлу, и потянулся к телефонной трубке.
— Спокойно! — тихо вскрикнул Игнат. Он одним прыжком вылетел из кресла, оказался рядом с Гольцманом, вырвал из его руки трубку, положил на аппарат, вытащил из собственного кармана мобильник, набрал несколько цифр и протянул Борису Дмитриевичу — все это в какие-то секунды.