Дело о пеликанах - Гришем (Гришэм) Джон (мир бесплатных книг txt) 📗

Он вышел из ее номера около десяти часов, после того, как выпил бутылку вина и съел яичный рулет. Он звонил Мэйсону Пэйпуру, репортеру из “Пост”, пишущему о криминальных происшествиях, и попросил уточнить по его источникам детали уличного убийства Моргана. Это случилось в даунтауне, в районе, где редко случаются убийства; всего несколько хулиганских нападений и избиений.

Он был изможден, и ему ничего не хотелось делать. К тому же ему было грустно оттого, что завтра он уезжает. Ему давно причиталось шесть недель отпуска в “Пост”, и у него возникло искушение уехать вместе с ней. Пусть Маттис подавится своей нефтью! Но он боялся, что не вернется, хотя для него это не будет концом света, если не считать одного неприятного обстоятельства: у нее есть деньги, а у него — нет. Около двух месяцев они могли бы бродить по пляжам и греться на солнце на его деньги, ну а потом все бы зависело от нее. Но самое важное — она не приглашала его с собой в свое бегство. Она страдала. Он чувствовал, как ей тяжело каждый раз, когда она упоминала Томаса Каллахана.

Сейчас он был в “Джефферсон-отеле” на Шестой авеню, разумеется; следуя ее инструкциям. Он позвонил домой Кливу.

— Ты где? — раздраженно спросил Клив.

— В отеле. Это длинная история. Что у тебя?

— Они отправили Саджа в отпуск по состоянию здоровья на девяносто дней.

— А что с ним?

— Ничего. Он говорит, они хотят, чтобы он на какое-то время уехал. Там — как в бункере. Всем сказали заткнуться и ни с кем не разговаривать. Они напуганы до смерти. Заставили Саджа уехать сегодня в полдень. Он считает, что тебе может грозить серьезная опасность. За последнюю неделю он тысячу раз слышал твое имя. Они просто помешались на тебе и на том, как много ты знаешь.

— Кто это они?

— Коул, естественно, и его подручный Бирчфилд. Они превратили Западное крыло в настоящее гестапо. Иногда “они” — означает этого, как его, ну этого маленького суслика в бабочке? Ну, по внутренним делам?

— Эммит Вэйкросс.

— Да, он. Угрозами и выработкой стратегии занимаются, в основном, Коул и Бирчфилд.

— Какого типа угрозами?

— Никто в Белом доме, кроме Президента, не может говорить с прессой, официально или неофициально, без согласия Коула. Это относится и к пресс-секретарю. Коул все подвергает цензуре.

— Ничего себе!

— Они в ужасе. Садж думает, они опасны.

— Хорошо, я буду прятаться.

— Я был у тебя на квартире прошлой ночью. Когда будешь исчезать, скажи мне.

— Дам знать завтра вечером.

— Какая у тебя машина?

— Взял напрокат “понтиак” с четырьмя дверями. Очень спортивный.

— Сегодня после обеда проверил “вольво”. Все хорошо.

— Спасибо, Клив.

— Ты как, в порядке?

— Похоже. Скажи Саджу, у меня все хорошо.

— Позвони мне завтра. Я все же волнуюсь.

Он спал уже четыре часа, когда его разбудил телефонный звонок. На улице было темно и будет еще темно, по меньшей мере, два часа. Он посмотрел на телефон и после пятого звонка снял трубку.

— Алло? — спросил он недоверчиво.

— Это Грей Грентэм? — послышался робкий женский голос.

— Да. Кто это?

— Беверли Морган. Вы заходили вчера вечером. Грей стоял на ногах, напряженно вслушиваясь, сон мгновенно слетел с него.

— Да. Простите, если мы вас расстроили.

— Нет. Отец очень меня защищает. И сердится. После того, как убили Куртиса, от репортеров не было спасения. Они звонили отовсюду. Им нужны были его старые фотографии и последние фотографии мои и ребенка. Звонили в любое время дня и ночи. Это было ужасно, и отец очень устал от этого. Двоих он спустил с крыльца.

— Кажется, нам еще повезло.

— Надеюсь, он вас не обидел. — Голос был тусклый и беспристрастный, хотя и чувствовалось, что она хотела казаться решительной.

— Нисколько.

— Сейчас он спит, там, внизу на диване, так что мы можем поговорить.

— А почему вы не спите? — спросил он.

— Я приняла несколько таблеток, чтобы уснуть, но выбилась из режима. Могу спать днем и бродить ночью. — Было очевидно, что она бодра и хочет говорить.

Грей сел на кровать и попытался успокоиться.

— Я не могу представить большего удара, чем этот.

— Прошло несколько дней, прежде чем мы начали осознавать реальность случившегося. Вначале боль была ужасной. Просто ужасной. Я не могла пошевелиться, чтобы не ощутить боль во всем теле. Не могла думать из-за шока и невозможности поверить в случившееся. Я прошла через похороны в состоянии какого-то транса, теперь все это кажется дурным сном. Я вам не надоела?

— Ничуть.

— Я не хочу больше принимать таблетки. Из-за них я так много сплю, что разучилась говорить со взрослыми людьми. Да еще мой отец имеет привычку выставлять людей за дверь. Вы это записываете на пленку?

— Нет. Я просто слушаю.

— Его убили неделю назад, ночью. Я думала, что он допоздна заработался, что частенько с ним бывало. Они выстрелили в него и забрали его бумажник, чтобы полиция не могла узнать, кто он. Я узнала из последних новостей, что в даунтауне убит молодой юрист, и поняла, что это Куртис. Только не спрашивайте, как они узнали, что он юрист, не зная его имени. Все эти неясности, всегда сопровождающие убийство, — все это очень странно.

— Почему он задерживался на работе?

— Он работал по восемьдесят часов в неделю, а иногда и больше. В “Уайт и Блазевич” потогонная система. Они стараются убить своих сотрудников за семь лет, а если это им не удается, они делают их пайщиками. Куртис ненавидел свою фирму. Он устал быть юристом.

— Сколько он там проработал?

— Пять лет. Он зарабатывал девяносто тысяч в год, так что он примирился.

— Вам известно, что он звонил мне?

— Нет. Отец говорил, что вы это сказали, и я всю ночь думала об этом. Что он сказал вам?

— Он так и не назвал себя. Он взял себе кодовую кличку “Гарсиа”. Не спрашивайте, каким образом я узнал его настоящее имя, — это займет слишком много времени. Он сказал, что, возможно, знает кое-что об убийстве судей Розенберга и Дженсена, и хотел рассказать мне то, что знал.

— Рэнди Гарсиа был его лучшим другом в начальной школе.

— У меня было впечатление, что он что-то увидел в офисе, и, вероятно, кто-то в офисе знал, что он видел. Он очень нервничал и звонил всегда с разных телефонов. Он считал, что за ним следят. Мы договорились встретиться рано утром в субботу, но в то утро он позвонил и отменил встречу. Он был чем-то напуган и сказал, что обязан поберечь свою семью. Вы что-нибудь знаете об этом?