Дело о пеликанах - Гришем (Гришэм) Джон (мир бесплатных книг txt) 📗
— Это длинная история. Мы попытаемся сегодня вечером поговорить с его вдовой.
— Гарсиа мертв! Это, малыш, странно.
— Более чем странно. Парень что-то знал, и они уложили его.
— Ты-то хоть в безопасности?
— Кто знает?
— А где девушка?
— Со мной.
— А что, если они следят за его домом?
Грей об этом не подумал.
— Мы должны использовать этот шанс. Я перезвоню тебе через пятнадцать минут.
Он положил телефон на пол и сел в старинное кресло-качалку. На столе стояло теплое пиво, и он сделал большой глоток. Он смотрел на нее. Она лежала, закрыв рукор глаза, в джинсах и легком свитере. Небрежно сброшенное платье лежало в углу. Туфли на каблучках валялись в разных местах.
— Ты в порядке? — мягко спросил он.
— Да.
Она была умницей, и ему нравилось это в женщине. Конечно, она уже почти юрист, а на юридическом факультете должны учить сообразительности. Он потягивал пиво, с удовольствием глядя на ту часть, что была в джинсах. Он наслаждался редкой возможностью незаметно любоваться ею.
— Разглядываешь? — спросила она.
— Да.
— Секс сейчас меньше всего меня занимает.
— Тогда почему ты о нем говоришь?
— Чувствую, как ты пожираешь глазами мой красный педикюр.
— Верно.
— У меня болит голова. Просто раскалывается.
— Твоя работа стоила этого. Тебе что-нибудь принести?
— Да. Билет на Ямайку, в один конец.
— Можешь лететь вечером. Сейчас отвезу тебя в аэропорт.
Она убрала руку с лица и стала интенсивно тереть виски.
— Прости, что я заплакала. Он одним глотком допил пиво.
— Ты заслужила это право.
Она была в слезах, когда выходила из лифта. Он ждал ее, как в родильном доме отец ждет появления на свет новорожденного, разве что с кольтом 38-го калибра в кармане пиджака — с 38-м, о котором она ничего не знала.
— И что ты теперь думаешь о профессии репортера по расследованию? — спросил он.
— Уж лучше работать на живодерне.
— Ну, если быть искренним, не каждый день случается столько событий. Порой весь день просто сижу за столом и делаю сотни звонков бюрократам, которые не дают объяснений.
— Звучит потрясающе. Вот бы завтра так.
Он сбросил туфли и поставил ноги на кровать. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. Несколько минут они молчали.
— А ты знаешь, что Луизиану называют штатом пеликанов? — спросила она, не открывая глаз.
— Нет. Я этого не знал.
— Звучит как насмешка, ведь коричневые пеликаны почти полностью исчезли в начале шестидесятых.
— Что с ними случилось?
— Пестициды. Они питаются исключительно рыбой, а рыба живет в речной воде, полной хлоруглеводородов, содержащихся в пестицидах. Дожди смывают пестициды с почвы в маленькие ручейки, которые в конце концов впадают в Миссисипи. Когда пеликаны в Луизиане едят рыбу, они получают дозу ДДТ и другие химикаты, которые накапливаются в жировых тканях птиц. Смерть редко наступает сразу, но в периоды стресса, например, голода или плохой погоды, пеликаны, орлы и бакланы используют свой жировой резерв и могут буквально отравиться собственным жиром. Если они остаются в живых, они обычно неспособны к размножению. Скорлупа их яиц становится настолько тонкой и хрупкой, что трескается при высиживании. Ты это знал?
— Откуда я мог это знать?
— К концу шестидесятых Луизиана начала завозить коричневых пеликанов из Южной Флориды, и с годами популяция понемногу росла. Но птицы до сих пор в большой опасности. Сорок лет назад их насчитывались тысячи. Сейчас в кипарисовом болоте, которое Маттис хочет уничтожить, живут всего несколько десятков пеликанов.
Грей задумался. Она долго молчала.
— Какой сегодня день? — спросила она, не открывая глаз.
— Понедельник.
— Сегодня неделя, как я уехала из Нового Орлеана. Томас и Верхик обедали вместе две недели назад. Именно в тот роковой момент было передано дело о пеликанах.
— А завтра будет три недели, как были убиты Розенберг и Дженсен.
— А я была рядовой невинной студенткой юридического факультета, не совала нос в чужие дела, имела восхитительный роман со своим профессором. Наверное, те дни навсегда миновали.
“Юридический факультет и профессор, возможно, и миновали”, — подумал он.
— Какие у тебя планы?
— Никаких. Просто хочу выбраться из этой проклятой заварухи живой. Убегу куда-нибудь и скроюсь на несколько месяцев, может быть, на несколько лет. У меня достаточно денег, хватит надолго. Когда настанет день, когда не надо будет все время оглядываться, если, конечно, он настанет, тогда, может, вернусь.
— На юридический факультет?
— Вряд ли. Право меня больше не привлекает.
— Почему ты хотела стать юристом?
— Идеализм. И деньги. Думала, смогу изменить мир, и мне еще за это заплатят.
— Но юристов уже и так, как собак нерезаных. Какого черта эти умненькие школьники все еще идут на юридические факультеты?
— Ясно почему. Алчность. Хотят иметь “БМВ” и золотые кредитные карточки. Если ты поступил на хороший юридический факультет, попал в десять процентов сильнейших выпускников и получил место в большой фирме, то через каких-то несколько лет будешь получать шестизначную цифру, и со временем она будет только расти. Это гарантировано. К тридцати пяти ты станешь компаньоном и будешь получать, по меньшей мере, двести тысяч в год. Некоторые получают намного больше.
— А остальные девяносто процентов?
— С ними дело обстоит хуже. Им достаются объедки.
— Большинство юристов, которых я знаю, ненавидят свою работу. Они предпочли бы заниматься чем-нибудь другим.
— Но не могут бросить из-за денег. Даже никудышный юрист в маленькой конторе после десяти лет практики зарабатывает сто тысяч в год. Он может ненавидеть свою работу, но где еще он получит столько денег?
— Не люблю юристов.
— А от репортеров, конечно, все в восторге. Замечено неплохо.
Грей взглянул на часы, затем взял телефон. Он набрал номер Кина. Кин прочел ему некролог и статью в “Пост” о бессмысленном уличном убийстве молодого юриста. Грей по ходу делал заметки.
— Еще кое-что, — сказал Кин. — Фельдман очень беспокоится о твоей безопасности. Сегодня у себя в офисе он ждал новостей о тебе и напустил в штаны, не получив ничего. Постарайся все-таки доложить ему до полудня завтра. Ты понял?
